— Чем заняты Фрич и Йенсен? — начальственным тоном спросил Дарелл.
— Ничем. Наблюдают и ждут.
— А яички уже там.
— Не все, — обронил Барни.
Дарелл повернул к нему голову:
— Ты уверен?
— Мы справлялись у железнодорожников, после того как ты высказал свои предположения. Три деревянных ящика не могут вместить все, исходя из необходимой кубатуры. Ошибка исключается. По крайней мере недостает двух бомб.
— Где же они, черт подери?! — в раздумье спросил Дарелл.
— Может, черт и знает, а мы пока нет. И до той поры Виттингтон считает, что нам нельзя трогаться с места. Кортесы тоже не торопятся. Отсюда затишье.
Доктор ждал в спальне. Он обработал ссадины, наложил пластырь, дал антисептик, подозрительно заглянул в глаза Дареллу и приказал лечь в постель. Дарелл, изрядно наглотавшись коньяка, рекомендовал доктору найти пациента попокладистей.
Барни Келз наблюдал, как Дарелл одевается, и, когда тот застегнул верхнюю пуговку белоснежной рубашки, а поверх надел темно-коричневый твидовый костюм, швырнул на кровать револьвер тридцать восьмого калибра.
— Последний штрих к твоему туалету! — осклабился он. — Дабы не отличался от денди двадцатого века.
— Благодарю. Я со своим расстался…
— Если бы только с ним…
— Пабло О'Брайн здесь? — поинтересовался Дарелл. — Нужно поговорить с ним.
— Липнет к Плежер, словно муха на сахар. Кажется, увлекся девчонкой. Да и она не против. Прислать его?
— Сам сойду вниз, кстати, съем стейк, — решил Дарелл. — Что-нибудь слышно о профессоре Пересе?
Барни молчал.
— Мы его вторично проворонили. Знаешь, где он был все это время? В больнице. Попал под машину на улице, и его отвезли в клинику на Рузвельт-драйв в Белвью.
В голосе Дарелла не было никаких эмоций:
— И, как я полагаю, там его уже нет.
— Мы разминулись с ним, опоздав на двадцать минут. Он просто встал и ушел. Согласно записи в журнале скорой помощи у него ничего серьезного.
— И он опять исчез?
— Да.
— В доме напротив не показывался?
— Пока нет.
— А Генерал? Карлотта? Хустино?
— Все еще в Джерси. Мы заблокировали всю округу. Задействовано шестьдесят человек. Мы не могли бы сделать лучше, даже если бы воздвигли вдоль всего порта Китайскую стену.
Дарелл надел галстук и спустился в кухню. Там сидел Виттингтон. Упершись локтями в кухонный стол, говорил по телефону. Поднял глаза на Дарелла, безучастно кивнул и продолжал выслушивать резкие приказы какого-то большого начальника.
Плежер и Пабло хозяйничали на кухне вместе. Келз не ошибся. О'Брайн не отходил от девушки ни на шаг, даже когда она снимала со сковороды стейк, клала на тарелку жареную картошку, наливала пива и подавала все это Дареллу. На ее губах играла застенчивая улыбка.
— Я очень рада, что вы вернулись, мистер Сэм. Вы спасли мне жизнь.
Дарелл с жадностью набросился на еду. Начал со стейка и помахал вилкой в сторону О'Брайна:
— Без Пабло было бы трудновато.
Она с обожанием взгянула на парня.
— Я знаю. Он — чудесный, правда? Я серьезно, разве не так? Но вы остались, мистер Сэм, и дали нам убежать. — Она наклонилась к Дареллу и поцеловала его в щеку. Мягким и теплыми губами, как у ребенка. Глаза О'Брайна сразу потемнели и улыбка стала напряженной. — Вроде как в знак благодарности, — прошептала Плежер.
Виттингтон положил трубку. Голый череп, блеснув в ярком свете кухонной лампы, повернулся к Дареллу.
— Итак, ты выбрался от них.
— Повезло.
— Но пока там находился, понял, что мне было нужно. Я специально вышел на контакт с Хустино и сделал ему липовое предложение. — Он встал. Идем со мной!
Они перешли в соседнюю комнату. Виттингтон выглядел ужасно.
— Мы в цейтноте, Сэм. Мы проверили твой доклад о бомбах. Правильно их переправили по железной дороге в ящиках с этикетками "машинное оборудование". Перевоз был задуман еще дот того, как майор Дункан угнал самолет. Мы проверили накладные и кое-что сопоставили. Не все бомбы находятся на Уортер-стрит в Джерси-Сити. Исходя из наших подсчетов, двух нет.
— И Переса тоже, — уточнил Дарелл.
— Да. Дело приняло такой оборот, что этот человек сейчас самый важный. — Виттингтон, костлявый и угловатый, сел в своем черном костюме, будто на похоронах. Под глазами фиолетово-желтые мешки. — Напрашивается предположенип, тчо ради подстраховки Кортесы поделили груз. Мы не успеем проверить все восточные товарные станции и их склады. У нас нет времени. Оно для нас уже кончилось.
— Что предпринимается относительно Переса?
— Минутку, — взмахнул рукой Виттингтон. — Кортесы понимают — им не позволят покинуть порт с бомбами. Они наверняка уже догадались, тчо мы не знаем о месте пребывания Переса. Отсюда следует, что он — их последняя ставка. Перес-то и уведет эти две бомбы у нас из-под носа. А им больше не нужно — сбросят одну в начале своей военной операции, а другую будут использовать для шантажа. Этого вполне достаточно. Даже если не приниматьв расчет размеры катастрофы, мировая общественность сразу же обвинит нас в пособничестве.
— Значит, необходимо найти Переса, — угрюмо произнес Дарелл.
Виттингтон выглядел раздавленным. Голос сел и напоминал хриплый шопот.
— Но мы не представляем, где его искать.
— Следует попытаться, — вызвался Дарелл.
Охота началась.
Дарелл с чашкой кофе сидел в кухне у телефона. Барни Келз сообщил имя врача-практиканта в Белвью, который занимался Пересом после автокатастрофы, и Дарелл названивал в больницу. Врача на месте не оказалось. Потребовалось время, тчобы найти домашний адрес. Он жил с женой на Двадцать третьей Ист. Звали его Дейвид Эндрюз. Когда Дарелл наконец-то дозвонилсяч до него, то засыпал краткими конкретными вопросами.
Эндрюз отвечал вялым заспанным голосом.
— Ничего серьезного. Кровоподтеки, ссадины, подозрение на сотрясение мозга. Хуже всего с ногой.
— Что именно?
— Тяжелое растяжение связок в лодышке, возможно — трещина.
— Ходить может?
— Ну, он же ушел из палаты. Большое расстояние вряд ли одолеет, так как боль жуткая. Но если очень нужно, как-нибудь дохромает.
— Квартал или два пройдет?
— Да, но не более того.
Дарелл повесил трубку. Барни Келз связался со знакомыми в полицейском участке Белвью. Те порасспрашивали таксистов на стоянках в радиусе трех кварталов от больницы. Перес мог сесть и в курсирующее такси, тогда пришлось бы проделать долгую и кропотливую работу, наводя справки в каждой таксомотороной компании, обслуживающей этот район.
Но им повезло.
Шовера такси звали Хай Голдмен. Поисковой машине понадобилось десять минут на то, чтобы остановить его на Восемьдесят восьмой Вест, и еще двадцать, чтобы доставить через черный ход в особняк Моррисонов.
Голдмен оказался толстым коротышкой с глазами на выкате.
— Верно, он хромал. Я даже поговорил с ним об этом. Он шел от Белвью, точняк.
Барни вынул из досье фотографию подозреваемого, и шофер опознал Переса. Голдмен с явным интересом разглядывал сгрудившихся в кухне людей, пока рассказывал, какая была долгая ездка и какая спешка, почему и запомнились некоторые детали.
— А куда вы ездили? — спросил Дарелл.
— Через Бруклинский мост. Потом вдоль набережной.
— В котором часу?
Голдмен пожал плечами.
— Посадил примерно в четверть двенадцатого, а высадил минут через сорок.
Дарелл взглянул на часы. Пять минут третьего ночи.
— Где именно высадили?
— У бара в районе Вильямсберга. Неподходящее местечко для такого парня. Ему повезет, если не грохнут сзади по башке.
— Как называется бар?
Голдмен призадумался.
— Мэнни или Мануэль — что-то вроде того.
— Не можете сказать точно?
— Нет. Но я записал адрес.
— Великолепно, — обрадовался Дарелл. — Давайте его сюда.
Барни Келз по телефону связался с местной полицией и попросил, чтобы выслали машину к бару. Дарелл воспользовался кодированной линией, гарантирующей от подслушивания, и переговорил с находящимся в Джерси Фричем. Там было все по-прежнему. Береговая охрана патрулировала Нэрроуз. Надвигался туман, но яхту под названием "Эль Триунфо" еще не обнаружили. Отель «Уэр», где держали в заточении Дарелла, внешне выглядел как обычно. Кортесы все еще оставались в номерах. Фрич горел нетерпением напасть на них и захватить силой наличный бомбы.
Виттингтон энергично затряс головой, напрочь отвергая подобное мероприятие.
Дарелл выпил еще чашку кофе, выкурил две сигареты, встал, отошел к окну, вернулся обратно. Казалось, натянутые до предела нервы вот-вот сдадут. Он понимал, что следует лечь в постель и проспать не менее суток. Но не мог себе позволить так долго пребывать в бездействии. Нужно чем-то заняться, только не торчать здесь неприкаянно, прислушиваясь к телефонным звонкам. Вот бы самому оказаться в Бруклине, сесть на хвост Пересу. Желание похвальное, но неосуществимое. Профессор еще надо найти, и люди Барни справятся с этим быстрее, а вероятно, и лучше.
