– Не думаю, Рита.
– Вот и я не думаю! Но мне придется в милиции сказать и о своей болезни, и о вас.
– А до сих пор вы никому обо мне не говорили? Сегодня или раньше?
– Никому и никогда! Но тут придется. Слишком много денег пропало. Если это сделала я, то вся моя жизнь может рухнуть коту под хвост!
– Да, это опасно! Но мы так сделаем. Я вас усыплю, и под гипнозом узнаю – или это вы, или нет. Надо идти в милицию, зная всё!
– Точно! А если это сделала я, то узнайте, куда я это всё спрятала.
– Именно так! Ложитесь на кушетку, Маргарита, и расслабьтесь. Я уже вижу, что вы засыпаете…
На ватных ногах Марго дошла до узкой кровати, которая стояла почти в центре комнаты.
Раньше Рита приходила на сеансы в джинсах и плотной футболке. А почему-то сегодня она надела очень короткое и легкое платье.
Она легла на спину и, как обычно увидела, двигающийся блестящий шар. Гамаюн стоял над ней и с интонацией, похожей на голос НТВ, что-то внушал, приказывал, уговаривал.
Закрыв глаза, Рита начала засыпать, приятно проваливаясь в какую-то ласковую бездну.
Она успела ощутить, как маг и волшебник Гамаюн проводит руками, слегка касаясь ее плеч, груди, талии…
Сейчас Игорь Иванович старался работать аккуратно и сосредоточенно. Он чуял опасность и понимал, что эту дурную девку надо ввести в глубокий транс. Она не должна проснуться несколько часов.
Гипноз, это как вдохновение! И без него мастер делает хорошую вещь. Но когда оно приходит, то получается нечто гениальное и вечное.
Вот и глупая банкирша Горенко скоро встретится с вечностью…
Игорь Иванович Терещенко позвонил своему помощнику. По телефону Сойма не сразу понял, в чем суть дела. Он несколько раз уточнял и переспрашивал.
– А почему это делать, на ночь глядя. Может завтра утром отвезти девушку?
– Нет, надо в темноте.
– Зачем?
– Не умничай, Сойма! Ночью ей удобней ехать. Меньше свидетелей.
– А почему на Фиолент?
– Там обрывы круче.
– Понял, начальник! Я один поеду?
– Поедем вместе. На двух машинах.
В одиннадцать вечера на улице Гоголя почти нет народа. Гостиницы и злачные места отсюда далеко, а местные жители рано ложатся спать.
Сойма в последний момент подогнал прямо к подъезду зеленый «Фольксваген» банкирши.
Трудней всего было незаметно вытащить ее из дома и впихнуть в машину…
«Фольксваген» с Маргаритой повел маг Гамаюн, а Сойма поехал следом на своей машине. Они двигались на небольшой скорости, пытаясь объезжать редкие посты Дорожной инспекции.
По ходу поездки гипнотизер постоянно бубнил свои заклинания, усыпляя Риту.
Фиолент, это далекий пригород Севастополя. Это дачная местность по направлению к Балаклаве.
Цены бы не было этой земле, если бы не крутой берег. Когда подойдешь к самому обрыва краю, то ощущаешь себя на балконе десятиэтажного дома. Только внизу не асфальт тротуара, а самое красивое море.
Нет, конечно, там, на полосе прибоя есть кое-где небольшие площадки и даже уютные пляжи. И есть ведущие вниз козьи тропы, проложенные впритирку к обрывистой скале. Но спуститься по ним могут только скалолазы первого разряда.
А чтоб под палящим солнцем подняться вверх, нужно быть вообще альпинистом.
Верхнее плато над обрывом – ровная, как стол, степь. Во многих местах здесь есть хорошие дороги и очень плотно стоят сарайчики, дачи и коттеджи.
Но чуть дальше к Балаклаве дороги превращаются в каменистый проселок, идущий прямо вдоль обрыва. И не видно вокруг ни домов, ни людей…
Вот в таком красивом месте Гамаюн остановил «Фольксваген», развернув его капотом к морю.
Подошел Сойма, и они вдвоем перетащили спящую Маргариту на водительское место. Игорь Иванович присел и зачем-то поставил ноги женщины на педали. А потом встал и положил ее руки на руль.
Закрыв двери машины, они осмотрелись.
Лепота!
Как в песенке Вертинского:
«Над ласковым морем блестела луна.
Во льду зеленела бутылка вина…»
Вина, понятно, у них не было – они оба за рулем!
Но море было спокойным и добрым. Лунная дорожка тянулась к подножью обрыва. Воздух был сухой, прохладный и вкусный. Какие-то цикады или кузнечики щебетали в степной траве.
Так хорошо, что хотелось жить, жить и жить!
Гамаюн с Соймой взялись за багажник зеленого «Фольксвагена». Машина была без тормозов и легко сдвинулась с места.
До края обрыва оставалось всего три метра…
* * *
Андрею повезло не сразу. Лизу Мамонову он дома не застал. Хотел ждать до упора! Но, разговорившись с ее мамой, Стругов понял, что у девушки любовь…
Женихи в Севастополе делятся на моряков и всех остальных.
Мамаша считала, что в учебной группе ее Елизавета на одном из первых мест по статусу. И всё потому, что ее жених военный моряк. И ничего, что Витя Егоркин пока главный старшина. Это не очень высокое звание. Оно соответствует сухопутному старшему сержанту.
Важно другое – Виктор связан с морем и законно носит тельняшку с бескозыркой. А вот у Эли Кропоткиной, хоть она и княгиня, а жених студент. И его даже в тюрьму посадили…
Самое главное, Андрей узнал, что обычно не старшина Егоркин провожает домой Лизавету, а она сама доводит его до Графской пристани. Там, чуть правее лестницы в двадцать два пятьдесят отходит катер, который доставляет моряков на эсминец «Грозный». Офицеров и тех, кто был в увольнении…
В нужное время Стругов перешел площадь с памятником Нахимову, миновал колоннаду, спустился к морю и замер у фигуры льва, который справа от лестницы. Их там два белых льва, и они не одну сотню лет охраняют Графскую пристань.
Андрей замер потому, что от длинного причала отходило сразу несколько катеров. И каждого третьего матроса провожала девушка.
Девушек там было больше, чем в финале «Лебединого озера». И у всех были взволнованные и даже заплаканные глаза.
И Андрею стало стыдно!
Ну, найдет он Лизу Мамонову. И после того, как невеста пережила любовный всплеск, он опустит ее с небес и будет допрашивать, как последний следователь.
А что делать? Юра Грымов сидит безвинно! Ему сейчас хуже, чем Елизавете.
Катера ушли почти одновременно. И девушки пошли по причалу вместе. Если не строем, то широкой нестройной толпой.
Стругов, стоя на деревянных ступенях Графской пристани, видел всех девиц. Когда они подошли довольно близко, он без всяких хитростей крикнул:
– Кто из вас Мамонова? Елизавета, у меня к вам важное дело.
По реакции одной из девушек, Андрей сразу понял, кто есть кто…
Лиза замедлила шаг. Ей казалось, что за эти секунды у нее немного просохнут глаза.
Она сама подошла к Стругову, который так и стоял у белого каменного льва.
– Вы меня звали?
– Да, я вас искал. Если вы, конечно, Лиза Мамонова.
– Это я.
– А мне ваша мама подсказала, как вас найти. Оказалось, что это не так сложно.
– Я ничего от мамы не скрываю.
– Так это хорошо! Все бы так делали… Лиза, я журналист из Москвы. Меня зовут Андрей. Мы тут с женой проводим что-то вроде медового месяца. А адвокат Юры Грымова попросил нас помочь.
– Понятно, Андрей. Проводите меня к троллейбусной остановке. Там возле театра есть лавочки с видом на море. Там и поговорим.
– А что, Лиза, разговор долгий?
– Да, я об Элеоноре Кропоткиной знаю всё!
* * *
Кропоткина всегда нравилась Диме Краснову. Но он перед ней робел. Он знал, что она очень умная, что она из богатой семьи, что она потомок княжеского рода…
Помимо юридического института Дмитрий был сержантом и работал в местном СИЗО. Вот там он никого не боялся.
Идет перед ним криминальный авторитет, а Краснов ему: «Руки за спину! Лицом к стене! Стоять и не дергаться».
Там в коридорах и камерах всё понятно. Он для них старший! Он барин, а они холопы.
Вот выйдут на свободу и тогда будут учителями, сапожниками и штурманами. А пока они лишь подозреваемые, подследственные и обвиняемые. С ними всё ясно!
А вот с девушками Дима робел. Он затем и пошел в юридический институт. С высшим образованием можно получить лейтенанта.
Севастополь такой город, где каждая девица отличит матроса от старшины, а мичмана от капитана третьего ранга.
Поэтому Краснов считал, что офицерские погоны сделают его привлекательным в глазах женщин.
Кропоткина сама пригласила его на свидание. Она просила его так ласково, что он не мог отказать. Может, она его и не любит, но Эля всячески намекала на особый и доверительный характер встречи. Это явно не лекции переписать!
Более того, девушка предложила встретиться в десять вечера у Карантинной бухты. Там, где начинается Древняя улица. А оттуда рукой подать до развалин Херсонеса.
