И таким благородным поступком явилось убийство Педро.
В случае, если она его прикончит, со мной все будет о'кей, а если она при этом немедленно удерет из дома, то ей не придется отвечать на целый ряд моих вопросов, и, таким образом, она больше никого не подведет.
Поэтому она застрелила его, взяла мою машину и смылась. Потом она нашла Тони Скала (его, как я понимаю, послал в Мехико-Сити Джек Истри, чтобы узнать, что за чертовщина происходит там) и рассказала ему все известное по этому делу.
Но совершенно очевидно, она ничего не рассказала ему обо мне. Впервые Тони Скала услышал обо мне, когда вернулся в Чикаго и Джек рассказал ему о телеграмме от Зеллары.
Тогда Тони здорово испугался и решил сматывать удочки. Он ничего не рассказал Джеку Истри об услышанном от Фернанды, убедившись, что дело с кражей формулы ОВ, с убийствами, предумышленным нанесением увечья и проч., становится преступлением слишком крупного масштаба, и, пожалуй, следует как можно скорее выйти из игры.
Он пошел к Жоржетте и рассказал ей всю эту проклятую историю. А так как голова этой девчонки работает преотлично, она сообразила: после того, как Коушн заставил Зеллару послать в Чикаго телеграмму, он должен непременно в самом ближайшем времени и сам явиться сюда.
Поэтому она велела ему вертеться в аэропорту, проследить, где я остановлюсь, предварительно переговорить со мной и назначить свидание с Жоржеттой, на котором она мне все расскажет.
Но это показывает вам, ребята, что у меня теперь о Фернанде Мартинас сложилось более высокое мнение, чем было раньше, и хотя мне пришлось полностью пересмотреть свою точку зрения в отношении ее, я все-таки пошел на это, поскольку этого требуют интересы дела.
Да, что поделаешь, пришлось изменить свое мнение. Я ведь не принадлежу к категории детективных тузов, которым всегда все известно с самого начала, которые сразу угадывают, что ты на завтрак ел яйцо, если увидят на твоих устах кусочек яичной скорлупы.
Вот так-то!
Я надел черную шляпу с огромными полями и нацепил на нос роговые очки, купленные боем-лифтером в соседнем магазине, и высоко поднял воротник пальто.
Я надеялся, что в таком виде, глубоко засунув руки в карманы пальто и ссутулив плечи, я мало буду похож на мистера Коушна.
Ровно в восемь часов я был у сигарной лавочки и сразу прошел в заднюю комнату. Владелец держит эту комнату для покупателей, которым необходимо хранить в тайне свидания с пышноволосыми блондинками, но поскольку сейчас в этой комнате меня дожидался Крельц, начальник полиции, блондинкам приходится на некоторое время отложить свои свидания.
Крельц был уже там. Я о нем слышал раньше. Очень хороший парень с великолепной служебной характеристикой. Умное лицо, одет в светлосиний костюм с цветком в петлице.
Я сразу приступил к делу.
— Здорово, шеф, — сказал я. — Может быть, вы слышали обо мне? Я Зетланд В. Т. Кингарри. Он улыбнулся.
— Много слышал, — сказал он. — Относительно мистера Кингарри имеется специальная инструкция федерального правительства. Вероятно, важная шишка.
У меня в конторе, в письменном столе, лежит секретная инструкция, в которой говорится, что если этот парень Кингарри потребует от меня срочно взорвать местный муниципалитет, я должен немедленно и беспрекословно выполнить его требование. Вот до чего.
Ну, здравствуйте, мистер Кингарри. Мое имя Сэм Крельц, и вот моя бляха.
— О'кей, — сказал я. — Нам нужно очень срочно провернуть одно дельце. Начнем его сегодня вечером и сегодня же вечером закончим. Нельзя, чтобы слухи о нем куда-нибудь просочились, все должно быть шито-крыто.
— О'кей, — сказал он и угостил меня сигарой.
— Прежде чем мы перейдем к делу, — сказал я, — я хотел бы задать вам один вопрос. Прежде всего, что вам известно относительно дамочки по имени Жоржетта Истри? И что вам известно относительно Тони Скала?
— На это очень легко ответить, — сказал он. — Жоржетта — жена одного из самых крупных местных гангстеров Джека Истри. Это до некоторой степени таинственная женщина.
Было много разговоров относительно того, как Джеку удалось обмануть ее и заставить выйти за него замуж, что вообще-то она дама из высшего общества, но Джеку удалось втянуть ее в какую-то авантюру, после чего она не могла уже от него отделаться.
Если вы знаете Джека, вам все будет понятно. Он умен, как гремучая змея, только в двадцать раз опаснее.
Он затянулся сигарой.
— Вы знаете, как у нас обстоят дела, — продолжал он. — За последние 10 лет в нашем городе произошло много крупных преступлений. Полиции не удалось их полностью раскрыть. Джек Истри долгое время подбрасывал мне под ноги шипы, но в последнее время его деятельность несколько ослабла.
Я, между прочим, пытался добраться к нему через Жоржетту, но мне ничего не удалось.
— Вероятно, она держится за него из-за денег? — спросил я.
— Этого я не могу сказать. По-моему, у нее самой колоссальное состояние. Мне рассказывали, в ее банковском сейфе огромное количество ценных бумаг. Она кажется мне очень милой женщиной, старающейся сохранить все свои хорошие качества в той исключительно скверной обстановке, в которой приходится жить. Вот все, что я могу сказать о ней.
Тони Скала — один из парней Истри. Он давно работает с этой бандой. Однажды, года два назад, мы забрали его за незаконное хранение оружия, но через шесть месяцев он был досрочно освобожден.
По-моему, это типичный второстепенный гангстер, за которым не числится ни одного серьезного дела.
— А Пинни Ятлин? — спросил я. Он покачал головой.
— Я бы отдал вам свою годовую зарплату, если бы вы помогли мне послать его на электрический стул, — сказал он. — Раньше у него здесь была собственная банда, но, когда появился Истри, они объединились.
Ятлин — вредный тип. Несколько месяцев назад мы подобрали на него достаточный материал, но арестовать его не удалось. Он смылся из Чикаго, кажется, в Мексику или еще куда-то, во всяком случае, с тех пор я его здесь не видел, чему бесконечно рад. Крупный гангстер и довольно умный.
— Отлично, благодарю за сведения, — сказал я. — Они здорово помогут мне ориентироваться в обстановке. А теперь к делу. Нам нужно зазвать куда-нибудь Джека Истри, где бы я мог поговорить с ним по душам в течение нескольких минут. Он должен быть там совсем один. А уедет он из этого места в полицейской машине и арестую его лично я. Когда вы его запрете в камере, никто не должен ни видеть, ни разговаривать с ним. Не допускайте к нему даже адвокатов и друзей. Необходимо строго держать его в одиночке. Тогда будет легче, в случае надобности, тихонько его прикончить, не дав возможности никому сообщить об аресте. Понятно?
— Понятно, — сказал он. — Но предупреждаю, это будет очень нелегко сделать. В последнее время Истри очень осторожно ведет свои дела. Держит контору по продаже недвижимости. Кажется, эта крыса подготавливает свой уход с нашего корабля. Он перестал ходить по ночным клубам, которые содержит, больше дома сидит и старается ничем не замарать руки.
— А кто конкретно занимается для него продажей недвижимости? — спросил я.
— У него есть адвокат по фамилии Кальцисмо. Пожалуй, он — единственный человек, которому доверяет Истри. И голова у Кальцисмо работает неплохо.
— А где находится этот Кальцисмо? — спросил я.
— Он живет в квартале за бульварами, — сказал Крельц.
— О'кей. Предположим, Кальцисмо нужно о чем-то по секрету поговорить с Истри. Где они обычно встречаются?
— В одной из задних комнат клуба «Олд Вирджиния», примерно в 16 милях отсюда. Этот клуб принадлежит Истри. Довольно веселенькое местечко. Вот там они обычно и встречаются.
Я немного подумал.
— О'кей, Крельц, — сказал я, — вот как мы его разыграем…
Сейчас десять часов. Я у себя в отеле и собираюсь уходить. И должен вам сказать, ребята, я немного волнуюсь, потому что мне сегодня предстоит довольно насыщенная ночка и, может быть, весьма тяжелая, но зато, если все получится, как я предполагаю…
Я надел все туже шляпу с огромными полями и нацепил на нос роговые очки. Проверил люгер, отлично ли он смазан, и выпил последний стаканчик виски, так сказать, на дорожку.
Допивал виски и сам себе желал удачи.
Револьвер я положил в правый карман пальто. Потом снял телефонную трубку и позвонил куда надо.
Я сказал, что говорит специальный посыльный с главного почтамта Чикаго и у меня есть заказное письмо для мистера Кальцисмо, которое надлежит вручить в собственные руки. Так вот, застану ли я мистера Кальцисмо, если приеду немедленно. Дежурный попросил меня немного подождать. Через минуту он ответил о'кей, мистер будет дома.
Я повесил трубку и спустился вниз. На другой стороне улицы стояла машина, оставленная для меня Крельцем. Через пять минут я уже входил в подъезд дома, где живет адвокат.
