Анатолий тоже отошел от окна, занял свое место за просторным рабочим столом. С силой потер лицо, потом, автоматическим жестом включил компьютер, переложил стопку бумаг с правого угла стола на левый. Лена терпеливо ждала, сложив руки на коленях.
– Вообще-то случилось, – повторил он. – Черт, даже не знаю с чего начать.
– В таких случаях, кто-то из классиков советовал начинать с самого начала, – без тени улыбки посоветовала Лена. – Начинать с начала, потом, постепенно, двигаться к середине, а уж перевалив через нее, прямым ходом, к концу.
– Надо же, какие ты умные книжки читаешь, – невесело усмехнулся Анатолий. – Что ж, если с начала, и не отвлекаясь на подробности, то вчера поздно вечером, можно сказать, ночью, мне опять звонили. А чтобы сделать меня более сговорчивым, предварительно забросили в окно бутылку с какой-то горючей дрянью.
Лена ахнула и тут же испуганно прикрыла ладошкой рот.
– Да нет, – успокоил он ее, – никаких трагических последствий. Только дыра в паласе, да вонища в квартире. Ну, и полотенца теперь вместо стекол. Не это главное. Главное, что я согласился на их условия. Явиться сегодня к десяти часам утра в комитет по землеустройству и отдать дискету с кодами доступа.
Анатолий замолчал, с интересом ожидая ее реакции. Лена не подвела. Нахмурила брови, напряженно размышляя, потом спросила очень уравновешенно:
– Костя тебя страховал?
– Молодец. Быстро все просчитала. Страховал, конечно. Вот только результат… С одной стороны, конечно, я шпионских курсов не кончал, может и выглядел неестественно. А как еще нормальный человек может выглядеть, если его микрофонами нашпиговали? С другой стороны, Костя сам сказал, что там профессионалы работают. Ты сразу все просчитала, они тоже могли. Тем более, Виталя выкатился, как апельсин из под елки!
До сих пор Лена без особого труда следила за ходом не слишком внятных рассуждений, но тут повелительно взмахнула рукой:
– Стоп! Какой Виталя? Наш Виталя?
– Наш, чей же еще.
– Не поняла. Что он там делал?
– А вот этого, Леночка, никто не понял, – теперь брови выразительно нахмурил Анатолий. – По его версии, приходил забрать какую-то бумагу по просьбе Михал Михалыча. И бумагу эту, он мне продемонстрировал. Предъявил, так сказать, по первому требованию. Так что, есть все основания считать, что наша встреча в этом учреждении была не более, чем нелепой случайностью. Но ты же понимаешь, что подобные совпадения, это слишком зыбкая почва. Уж очень вовремя он вывалился, да прямо на меня. Я сразу забухтел Косте в микрофон, и если за мной в тот момент наблюдали… да наверняка, наблюдали, иначе зачем было там встречу назначать? И Костины ребята, я так думаю, задергались, подумали, что парень за дискетой явился. Если честно, то я их так и не заметил, но профессионалы вполне могли их засечь, с этим даже Костя спорить не стал. Понимаешь в чем сложность ситуации?
– Кажется, понимаю, – кивнула она. – Ты хочешь сказать, что если это не случайность, если Виталя работает на бандитов, то его появление в этом, как ты назвал? – она щелкнула пальцами.
– В комитете по землеустройству, – подсказал Анатолий.
– Вот именно. Значит его появление в комитете по землеустройству именно в то время, когда ты должен был передать дискету, является самым элементарным способом проверить твою, так сказать, добросовестность? И ни ты, ни Костины ребята, этой проверки не выдержали?
– Скорее всего.
– Виталя, – Лена опустила голову, – Виталя… Нет, не получается у меня. Не могу себе представить, что Виталя может участвовать в чем-то подобном.
– А кого можешь? – горько усмехнулся Анатолий. – Как ни крути, а кого-то из наших выбирать придется. Например Михал Михалыч? Как тебе такой вариант?
– С ума сошел?
– Не, очень чисто все выстраивается, мы с Костей уже обсудили. Вот смотри: ты уверена, что Виталя здесь ни при чем и его появление – это случайность. Возможно. Непринципиально было, с кем я встречусь там, на лестнице, главное, чтобы это был знакомый человек, на которого отреагирую и я и Костины люди. А кто Виталю туда послал, не помнишь?
– Кто? Ах да, ты говорил, Михал Михалыч попросил… подожди, что же получается?
– Получается, что если это Михал Михалыч, то он показывает своим подельникам Виталю и просит его сходить получить совершенно необходимую бумагу. Потом, сам, заметь сам, сам идет к Борису договариваться, чтобы парня отпустили на полдня. И сидит себе спокойно на работе, пока Виталя исполняет роль подсадной утки. Влипнет Виталя в историю или не влипнет, окажется под подозрением или нет, это его проблемы, а Михал Михалыч чист, аки голубь белый! Все аккуратно и элегантно!
– Толь, но так же нельзя всех подозревать.
– Почему это нельзя? Очень даже можно. Мне, между прочим, Костя еще голову открутит за то, что я тебе все это рассказываю.
– А я-то каким образом?.. То есть я, конечно, с этими банками работала и про тебя кое-что знаю, немного правда. Вчера при мне обсуждение шло, но про сегодняшнюю встречу я понятия не имела… И то, что я тебе звонила, подтверждает, я не была в курсе… Черт, да ничего это не подтверждает! Никто не знает, куда я звонила, я же не докладывала… Действительно, совершенно не представляю, как доказать, что я за наших!
Анатолия почему-то чрезвычайно умилило то, что она не обиделась, не стала в позу, а начала непредвзято, словно со стороны, оценивать свою кандидатуру на роль пособницы бандитов. Сам-то он, чтобы там не говорил Костя, такой возможности всерьез не рассматривал.
– Попробую поверить тебе на слово, – улыбнулся он. – А что скажешь про Лилю? Могла она поработать, по совместительству, наводчицей?
– Да что ты у меня спрашиваешь? – неожиданно рассердилась Лена. – Лилька – нормальная девчонка и самый подозрительный тип в ее окружении, это Гена!
– Какая ты забавная, когда злишься, – Анатолий откинулся на спинку удобного офисного креслица и с нескрываемым удовольствием разглядывал девушку. – Главное, когда сама оказалась под подозрением, ничего, стерпела. А за Лилю обиделась.
Лена покраснела и попыталась объяснить:
– Мне ты в лицо сказал, я могла защищаться. А вот так, за спиной обсуждать, то любой преступником показаться может, и Лиля и Гена и Татьяна… – она внезапно замолчала.
– Ты, конечно, права, было бы гораздо лучше просто подойти к каждому и задать прямой вопрос: «А скажи-ка нам, мил человек, не ты ли бандитов на родную фирму навел?» И когда очередь дошла бы до этого гада, он бухнулся бы на колени и… Лена, ты меня не слушаешь?
– А? – очнулась она. – Ты что-то сказал?
– Целую речь. А ты о чем так задумалась?
– Я пытаюсь вспомнить. Как раз перед твоим приходом, Татьяна сказала что-то такое… неприятное. Тогда я о другом думала, но знаешь, меня словно царапнуло. А вот что именно она сказала, о чем… – Лена расстроено покачала головой. – Не помню!
– Татьяна? Она вообще редко приятные вещи говорит, но это же не повод для подозрений.
– Нет, ты не понял. Она не просто неприятное, она что-то очень неправильное сказала… не должна она была так говорить!
– Ну знаешь, Ленка, – Анатолий развел руками, – пока ты не вспомнишь, о чем именно шла речь, я ничем помочь не могу.
– Да-а, вспомнишь тут! Явился, как Зевс-громовержец, рычит, кричит, молниями швыряется… ясно, что я сразу забыла о чем мы разговаривали.
– Прямо, Зевс, – как ни глупо это было, но Анатолий почувствовал себя польщенным. – И не кричал я вовсе, просто попросил тебя зайти.
– Ага, попросил, – Лена нахмурила брови, выпятила вперед подбородок и мрачно сверкнув глазами, рявкнула: – Лазарева! Когда кончишь болтать, зайди ко мне!
– Неужели так? – прыснул Анатолий.
– Еще хуже. Ясно, что я перетрусила.
– Ну, извини. Я вовсе не имел этого в виду.
Анатолий совершенно искренне забыл то бешенство, которое охватило его при виде Лены, самым нежным голоском спрашивающей Лешу Щурова. Действительно, раз Лена искала его, Анатолия, и беспокоилась о нем, то чего сердиться-то? Все нормально, все правильно.
– Кстати, Толя, тебе еще с Геной надо поговорить, – вспомнила Лена. – Во первых, он уже на стенку лезет от того, что чувствует: в фирме что-то происходит неприятное, а ему никто ничего не рассказывает.
– Да? А с чего это он вдруг таким чувствительным стал? Вроде бы, кроме него никто такими подозрениями не мучается.
– А вот это, как раз, самое главное. Пару месяцев назад, какой-то совершенно незнакомый ему тип, пытался выяснить, нет ли у нашего Гены доступа к какой-либо секретной коммерческой информации.
– Ух ты! – вырвалось у Анатолия. – И что Генка?
– По его словам, послал подальше, в доступной для этого типа форме. Толя, какой смысл в испорченные телефончики играть? Судя по тому, что Генка мне рассказал, ничего особо полезного ты не узнаешь, но вдруг… Одним словом, поговори с ним.
– Да, конечно, ты права, – он нахмурился, снова потер руками лицо, – надо выяснить все подробности. Будь добра, позови его, пожалуйста.
