Получив, как в доброй русской сказке, царев наказ сделаться за полгода крутым бизнесменом, Самарин упал в ноги Макару, взывая о помощи. Он умолял пересмотреть вопрос о его заработке, просил нагрузить его дополнительной работой, обратить внимание на его честный и почти бескорыстный труд во благо макаровского достатка.
– Что вы думаете, – завершила свой рассказ бывшая секретарша, – Макаров помог ему? Абсолютно нет. Что-то буркнул сквозь зубы о том, что от таких родственничков надо держаться подальше. Но вопрос так открытым и остался. Самарин попытался навести мосты со вторым учредителем «Кокоса», своим другом Гавриловым. Но разве мог пойти Веня против воли Макарова. Как на грех, шефу стало известно, что Самарин за его спиной ведет переговоры с Гавриловым, что тут началось! Срок контракта, заключенного с Самариным, истекал, и Макар клялся, что выставит своего неблагодарного подчиненного на улицу. Если бы не внезапная смерть нашего босса, наверняка это бы и произошло.
– Все это очень интересно, – задумчиво молвила Елизавета. – Положим, мотив у Самарина имелся: свести счеты с Макаровым. Но… как-то не верится, что он решился на такой шаг.
– Может, и я бы не поверила, но случайно мне довелось услышать один интересный разговор. Все я, конечно, не помню, но одна фраза врезалась в память…
– Какая же?
– Самарин сказал Гаврилову примерно следующее: «Если бы Макара вдруг не стало, а у „Кокоса“ был бы такой руководитель, как ты, Веня, все было бы намного проще. Ты, дружище, так не считаешь? Клянусь, я бы многим пожертвовал ради этого». Неужели такие слова можно понимать двояко?
Елизавета и не подозревала, как утомительно быть в шкуре журналистки. Теперь, перед тем как нанести визит красавице-модели Ли, она решила заручиться помощью Виолетты. Скороходова с восторгом приняла приглашение.
– Это как раз то, что меня интересует. Ты знаешь, я уже навела справки. К этой модели не так легко подобраться.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что вниманием журналистов она избалована без всякой меры. Так что стандартное интервью тут вряд ли прокатит.
– Что же делать?
– Я слышала, что она рвется в столицу. Пара приглашений ей уже поступала, но она не сочла их достойными внимания. Так что если прикинуться директором столичного модельного агентства, ну или продюсером, на худой конец, может, она и снизойдет до разговора.
Елизавета с трудом представляла, чем конкретно занимается продюсер. На телевизионном экране люди этой загадочной профессии всегда оказывались волосатыми дядьками с крайне самодовольными физиономиями.
– Виол, – жалобно протянула Елизавета. – Боюсь, я не потяну специфику. Может, ты разговор возьмешь на себя? Я, как пить дать, брякну что-нибудь лишнее.
– Запросто, – легко согласилась Виолетта.
– Только у меня просьба… Разговор нужно будет записать на диктофон.
– Да ты с ума сошла, – заволновалась Скороходова. – Она сразу заподозрит неладное. Где ты видела продюсеров с диктофоном? Выбрось это из головы.
– Тогда разговор не имеет смысла. Мне нужны доказательства!
Виолетта размышляла несколько секунд.
– Хорошо. Тогда диктофон придется спрятать.
– Куда?
– Господи! Да куда хочешь! В сумку, в потайной карман, в рукав… Только договоримся так, я буду вести беседу, а ты следи за записью. Идет?
– Идет. Только, Виол…
– Ну что еще?
– Я не умею пользоваться диктофоном.
– Час от часу не легче! Да это проще простого!
Следующие десять минут Скороходова потратила на объяснение технического устройства диктофона. Лиза оказалась довольно бестолковой ученицей, и Виолетта, поминая всех чертей на свете, повторяла свои наставления по нескольку раз. Наконец самое сложное было позади.
– Давай запиши самостоятельно что-нибудь, а потом нажми «воспроизведение».
– А что записать?
– Да хоть «раз, два, три».
Елизавета размышляла недолго.
– «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить…»
– Профессиональная деформация личности, – пробормотала Скороходова.
Показ мод близился к концу. Елизавета почувствовала волнение. Только бы все прошло гладко! Она нащупала в просторном кармане диктофон. Пришлось ради такого случая нарядиться в довольно странный костюм: объемную юбку с большими накладными карманами, где можно было бы спрятать даже мамонта, и в блузку «а-ля народный стиль». Виолетта только покачала головой.
– Если ты скажешь, что это от «Версаче», я брошу «Моду и дизайн» и буду заниматься только криминалом.
– Нет, – честно созналась Дубровская. – Это сшила мне бабуля. Очень, знаешь ли, удобно гулять за городом. На голову можно надеть легкую шляпку из соломки…
– Ну да! А в карманы можно положить садовые ножницы… Ты бы лучше сумку побольше взяла.
– Мне неудобно пользоваться диктофоном, когда он лежит в сумке. Я пробовала, – насупилась Елизавета.
– Ладно. Пора действовать!
Они перешли за кулисы, где царил невероятный раскардаш. Полуголые манекенщицы и манекенщики сновали взад и вперед. Рабочие сцены ругались между собой, выясняя, по чьей вине погас свет сразу же после начала показа. Визажист находился на грани нервного срыва: одна из моделей уничтожила добрую часть его труда, меняя очередной костюм. Костюмер, в свою очередь, орал на визажиста, посылая ко всем чертям макияж, и размахивал в воздухе испорченной одеждой.
– Как ты думаешь, какая из них Ли? – указала Виолетта на кучку полуобнаженных моделей.
– Наверно, самая красивая. Как мне сказали, это настоящая звезда. Белокурая, стройная, капризная, с гвардией поклонников.
– Что-то я не вижу здесь звезды, – задумчиво пробормотала Виолетта. – Но это мы сейчас уладим. Постойте, милая! – она обратилась к одной из моделей.
– Мне некогда, – сквозь зубы прошипела девица.
– Что же, значит, вы нам не подходите. Российскому агентству «Ол старс» требуются девушки, обладающие свободным временем.
Девица, словно налетев с размаху на бетонную стену, затормозила.
– Погодите! Как, вы сказали, называется ваше агентство?
– «Все звезды», перевод с английского.
– О боже! – простонала девица. – И вы так запросто к нам?
– Объезжаем регионы. Ищем перспективных моделей.
– Простите меня за грубость! Я просто закрутилась. Видите, что у нас здесь творится?
– Вижу. Ну так вы не против нашей маленькой просьбы?
– Конечно, нет. Вы можете взять меня в ваше агентство? – девица замерла в ожидании ответа.
– Эка вы куда хватили, – достойно ответила Виолетта. – Сгодитесь вы нам или нет, покажет кастинг. А сейчас мы хотели бы поговорить с Ли. Будьте любезны, помогите нам.
– И вы туда же! – горячо бросила девица. – Всех интересует только Ли. Куда же нам с нашей-то задницей. Сейчас позову.
– При чем тут ее попа? – удивилась Елизавета. – Ну и нравы в их заведении!
– Вы меня звали? – раздался мягкий голос.
Елизавета и Виолетта как по команде развернулись. Они вытаращили глаза и потеряли дар речи. Способность соображать первой вернулась к Виолетте.
– М-мы с-спрашивали Ли, – проблеяла она тонким голоском.
– Я и есть Ли, – ответила модель.
Действительно, звезда! Звезда белокурая, стройная, божественно сложенная. Но только… Только это был мужчина!
– Так вы звали Ли? – капризно пропел белокурый красавец.
Виолетта судорожно сглотнула.
– Да. Только… э-э… как бы выразиться… нам нужна Ли… э-э… как бы в другом роде.
Звезда обиделась.
– Ли в нашем агентстве только в одном роде. Это я. Я не терплю повторений. Так вы меня искали?
– Конечно, конечно, – заторопилась Скороходова.
– Если вы из газеты, проваливайте! Мне надоели дурацкие намеки и двусмысленные вопросы.
– Нет, нет. Мы представляем агентство «Ол старс». Ищем перспективных моделей.
Красавец приподнял брови, а затем недоверчиво взглянул на Елизавету. Та съежилась и засунула руки в карманы.
– Не обращайте внимания. Это наш представитель из Бродокалмака.
Дубровская спешно закивала головой. Ли размышлял несколько минут, разглядывая странных посетительниц.
– Ну что же, дамы, у меня для вас приятная новость, – Ли озарил их улыбкой. – Полагаю, я могу уделить вам несколько минут.
Виолетта умело построила беседу. Она сыпала специфическими словечками, упоминала известные имена и фамилии, а в области моды ей не было равных. Добрые порции лапши свисали с ушей не только перспективной модели, но и Елизавета, спланировавшая всю эту акцию, уже забыла, зачем она, собственно, сюда пришла. Белокурый красавец Ли, позабыв про имидж неприступной звезды, просто стонал от творческого возбуждения, рисуя в уме заманчивые перспективы. Он готов был на все, лишь бы соответствовать пожеланиям столичной гостьи.
– Надеюсь, вы понимаете, – перешла она к щекотливой теме, – наше агентство очень дорожит своей репутацией. Сплетни, слухи и прочее грязное белье нам не нужны. У нас сотни, да что сотни… тысячи претендентов. Мы же выбираем самых достойных.
