Не имея ни малейшего понятия о системе актерских агентств, зная только понаслышке, что таковые существуют на Западе, актеры беспечно доверяли Любови Николаевне, чувствовали себя наконец-то защищенными и с радостью подписывали договоры с «агентством», состряпанные Кириллом на ксероксе.
Девки не жировали — их ставка так и осталась по десять процентов каждой. Вот только Гаврилова не знала, что таких, как она, у Любки было уже человек пять.
Пока Танька мотылялась по съемкам, Люба времени не теряла. У нее уже появились и Тамарка, и Наташка, и Зойка, и еще бог знает кто. Только в отличие от Гавриловой, знавшей всю подноготную, эти ассистентки были убеждены, что Любовь Николаевна Ревенко действительно руководит актерским агентством. И те десять процентов, которые они получали от нее за каждого артиста, казались им честно заработанными деньгами за оказанные услуги.
А всего-то и надо было — представить утвержденного актера Ревенко, убедить того, что ему необходим свой агент, заранее сообщить Ревенко предполагаемую оплату клиента за фильм и тихонько отвалить.
Далее Люба действовала по схеме — обсуждала все тонкости предстоящего контракта и обещала выбить определенные деньги. И актер был счастлив и горд, что у него есть такой пробивной агент.
Многие артисты помнили Любку еще по институту и театру, по прошлым совместным тусовкам, и никому не приходило в голову усомниться в законности ее деятельности. Наоборот, они радовались, что именно Любанька, сама в прошлом артистка и потому знающая все их проблемы изнутри, берется их защищать.
Они и не подозревали, что платят за воздух. Если у кого и возникали проблемы на съемках, в основном связанные с нарушением дисциплины и которые не могли утрясти ассистентки, то дело преподносилось следующим образом — сам, дескать, виноват, нарушил пункты «а», «б» и «в» нашего соглашения, радуйся, что хоть гонорар тебе приличный выколотили.
Любанька уже давно обзавелась собственной актерской картотекой и целыми днями раскладывала пасьянсы из фотографий, взвешивая шансы каждого артиста и просчитывая свой доход. Теперь уже она сама советовала Зойкам и Тамаркам, кого вызывать на пробы, кого засунуть на эпизод, а кого представить режиссеру на роль. Естественно, ее пожелания в силу объективных причин выполнялись не всегда. Режиссеры и сами были не дураки и знали, кого они хотят снимать. Но если вдруг утверждали предложенного ею кандидата, Любка радовалась, как дитя, чувствуя себя участницей творческого процесса.
Однажды Кирилл вернулся с работы и небрежно кинул на стол пачку бланков. Любаня с любопытством принялась их разглядывать. На чистых белых листах была отпечатана шапка: «Правительство Российской Федерации». Чуть ниже, более мелким шрифтом было набрано: «Всероссийская благотворительная лотерея».
— Это что такое, Кирюша? — спросила Любаня.
— Значит, так. Завтра идешь в пять почтовых отделений в разных районах и открываешь абонентские ящики.
— А зачем?
— Так надо, — Кирилл ничего не объяснил, угрюмо поужинал и завалился спать.
Любаня еще долго сидела над этими бланками, недоумевая, для чего они понадобились мужу и как все это может быть связано с абонентскими ящиками. Так ни до какой идеи и не додумавшись, она легла спать. Но наутро она послушалась мужа и, промотавшись целый день по почтам, сделала все, как он велел.
Вечером Кирилл принес текст, который Любане было необходимо впечатать в каждый бланк:
«Уважаемый житель Российской Федерации! — читала Любаня. — В целях поддержки отечественного производства правительство России проводит благотворительную лотерею.
Участвуя в ней, вы становитесь непосредственным потребителем российской продукции, что ведет к разрастанию отечественного рынка и стабилизации экономики.
В вашем регионе компьютер определил сто адресов, и один из них — ваш. Вы стали счастливым обладателем двухкамерного холодильника «Орск-112» производства ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени Орского механического завода.
Для получения приза вам необходимо отправить по нашему адресу, указанному внизу, свои паспортные данные, обязательно заверенные нотариусом, и десять рублей в счет оплаты за доставку.
Поздравляем вас с выигрышем, желаем вам здоровья и удачи!
Председатель оргкомитета В. Молчанов».
— Кирилл, ты меня прости, но это какая-то ерунда. Я ничего не понимаю. При чем здесь какие-то холодильники и мы? Что это такое? — спросила Люба.
— Это, милая моя, золотое дно. И если ты не врубаешься, значит, дело стоящее, — ковыряясь в зубах, ответил Кирилл. — Ты просто сделай, как я прошу, и не задавай лишних вопросов. Водка в этом доме есть?
— Ну а как же, — даже обиделась Любаня.
Под хорошую закуску Кирилл обрисовал жене радужные перспективы своей затеи. Любаня соглашалась с ним, но никак не могла взять в толк, где и на какие шиши они достанут столько холодильников. Кирилл хохотал над ней полчаса. Сначала Любка сердилась, но потом и сама развеселилась, глядя на смеющегося мужа. Она не могла припомнить, когда в последний раз она видела его даже просто улыбающимся. Сквозь слезы Кирилл объяснил ей, что в том-то и заключается вся «фенька» — на анонимный адрес доверчивые граждане высылают им небольшие переводы, но часто и много. А они, в свою очередь, не высылают им ничего, даже фиги с маслом. Любке не очень-то верилось в успех такого предприятия, но Кирилл все-таки сумел убедить ее, что риск — минимальный, а доходы могут быть сказочными.
Весь следующий день Любанька потратила на перепечатку текста в двадцать бланков, все тщательно запечатала в конверты и надписала их одним и тем же адресом: «П. Энтузиастов, дом 7, квартира 46», изменив только названия городов.
Через неделю она посетила все пять почтовых отделений и, к своему полному изумлению, получила сто шестьдесят рублей. Лишь четверо из двадцати либо не попались на эту удочку, либо в четырех городах просто не было «п. Энтузиастов».
Она еще раз проделала эту операцию уже с тридцатью бланками, изменив города и на всякий случай завод-изготовитель. Прибыль уже составила ровно триста рублей. Из тридцати адресатов купились все.
Любке хотелось приняться за дело с подлинным размахом, тем более это нисколько не отвлекало ее от «продюсерской» деятельности. Но Кирилл из осторожности запретил ей рассылать в неделю больше чем двадцать бланков.
— Береженого бог бережет, — назидательно объяснил он Любане. — И потом, мы же не рвачи какие-нибудь. Скромнее надо быть, солнышко.
Прием срабатывал безотказно, и, наведываясь по пятницам на почтовые отделения, она разом собирала до ста пятидесяти рублей.
Но вдруг Ельцин поссорился с парламентом и расстрелял его из танков. Среди денежных людей началась паника, многие стремительно покидали Родину, не дожидаясь тотального шмона. И Любанька тоже струхнула. Она свернула свою деятельность, забрала оставшиеся деньги и уже полностью отдалась любимому делу — опять разложила картотеку и стала пристраивать несчастных артистов.
— Ох, мать, ты доиграешься! — как-то сказал Любане Кирилл, принеся в дом очередную кипу липовых соглашений для так называемого «агентства». — Это ведь, милая моя, статья. Лучше бы продолжала холодильники втюхивать. Теперь-то запросто. Одно ворье к власти пришло, никто тебя за руку ловить не станет. А вот актеришки твои опасные свидетели. Если кто из них фишку прорюхает, несдобровать тебе.
Кирилл ласково улыбался.
— Не прорюхает. А мошенничество, тем более в мелких размерах, еще доказать надо. Ведь никто из них не обижен. И, как ни крути, я их всех пристраиваю. Если бы не моя картотека, эти дуры ассистентки ни в жизнь бы не додумались, кого предлагать. Жаловаться этой швали не на что, — парировала Любка.
— Да уж конечно. А то на студии своей картотеки нет. А режиссеры — все дауны, вообще пропали бы без тебя. К тому же, дорогуша, это уже не мошенничество, как ты изволила выразиться, в мелких размерах. Ты мне-то про размеры не звезди. Это уже вымогательством называется. И статья другая, и срок посолиднее. Так что готовься — когда тебя в Сибирь упекут, я Коляна в Нахимовское сдам! Эх, заживу-то! — Кирилл сбросил пиджак и завалился на диван, мечтательно сложив руки под головой. — Вот была бы ты, мать, поумнее…
— Ты зачем меня пугаешь? — вскинулась Любка. — Какая, на хрен, Сибирь? И сына не трогай!
— Да ладно тебе, не ори. Что-то ты у меня осмелела в последнее время, — примирительно зевнул Кирилл. — Идея есть.
— Опять?
— Ага. Потом благодарить будешь.
— Ну?.. — Люба присела на краешек дивана и стала стаскивать с мужа ботинки.
— Так вот. Иди, дурища, получи лицензию, зарегистрируй себя как агентство какое-нибудь, ЗАО или ТОО, например. И греби бабки официально. Крышу я тебе найду, не трясись. Плати налоги… — Кирилл опять зевнул, повернулся к Любке спиной и уснул.
