Так должна была выглядеть Ева в райском саду.
Одно только было непонятно: уже успевшая вкусить запретный плод или еще только приглядывающаяся к нему издали?
***
Ксюха никогда не предполагала, что ей доведется проверять справедливость известного постулата про милого, шалаш и рай.
Сначала шалашом и не пахло, а имелся только милый по имени Саня. Седьмое небо с успехом заменяла двухкомнатная квартира в центре города, где прошел незабываемый медовый месяц. Ради полного счастья молодоженов Санины предки пожертвовали автомобилем, а сами перебрались в малогабаритную берлогу на окраине. Ксюхины родители помочь ничем не могли по причине их полного отсутствия.
Детский дом да общаги - вот и весь семейный уют, который был доступен ей до этого счастливого во всех отношениях брака.
Любовь, как водится, обрушилась на Ксюху и Саню внезапно. Совершенно неземная любовь, ибо эти парень и девушка были явно не от мира сего. Не в смысле - святые. На языке их сверстников имелись более современные и емкие характеристики: шизанутые, долбанутые, вольтанутые.
До появления Сани никому не удалось затащить Ксюху в постель, в подвал или хотя бы в кусты. А ведь желающих было хоть отбавляй, причем подружки усердствовали не меньше приятелей. Это никак не было связано с их рано проснувшимися лесбийскими наклонностями. Просто подруги хотели научить Ксюху жить, чтобы она стала как все нормальные девчонки, перетроганные сверху донизу, вдоль и поперек, снаружи и внутри. Ксюха на провокации не поддавалась, на уговоры не велась. Не давалась воздыхателям ни силком, ни по согласию. При ее внешности, заставлявшей солидных мужчин высовываться из иномарок с разными заманчивыми предложениями, это было настоящим подвигом. И все же в свои восемнадцать лет Ксюха упорно оставалась девственницей.
Ее еще можно было бы понять, если бы берегла она себя для какого-нибудь арабского шейха или хотя бы отечественного принца на белом "Феррари" с лошадкой на эмблеме и с целым табуном невидимых жеребцов в двигателе. Но хилый, малорослый Саня, возникший однажды рядом с этой девушкой, на принца явно не тянул, как чуточку не дотягивал до ста шестидесяти сантиметров Если бы у Ксюхи ноги действительно росли от ушей, как поговаривали вокруг, то Саня свободно проходил бы между ними, почти не наклоняя голову. При этом не являлся он ни подпольным миллионером, ни половым гигантом, "ушедшим в корень", а иных оправданий странному Ксюхиному выбору никто изобрести не сумел. Короче, эта любовь была совершенно необъяснимой с рациональной точки зрения. Как и положено любви.
Йоги и психи уходят в себя. Влюбленные без остатка уходят друг в друга, выныривая на поверхность реальности редко и неохотно. Одно из таких выныриваний завершилось для Сани и Ксюхи крупными неприятностями.
До этого момента молодые существовали на скудные пожертвования родителей и на Санину стипендию, которой хватало разве что на дешевую зубную пасту да на медиаторы для его гитары. Но однажды, узнав от Ксюхи, что на завтрак у них хлеб с прошлогодней картошкой, а на обед та же картошка, но уже без хлеба, Саня решительно прихлопнул ладонью гитарные струны и заявил, что пора крутиться.
Питая любовь к музыке, крутиться задумал он на плейерах, которые стоили в Черновцах десять долларов оптом, а в родном Курганске улетали со свистом за пятнадцать. Об этом свисте поведал Сане сокурсник, уверявший, что его знакомые торгаши с радиорынка без вопросов заберут хоть триста корейских аппаратиков по двенадцать баксов за штуку.
Задумчиво грызя медиатор, Саня высчитал, что обогатится за одну ходку на 600 долларов. Для этого требовалась самая малость - начальный капитал, который взять было негде. Тут, как по заказу, перед его блуждающим взором возникло газетное объявление:
"ДАМ ДЕНЬГИ В КРЕД. ПОД НИЗ. ПРОЦ.". Перезвонив по указанному номеру телефона, юный бизнесмен встретился с фантастически толстой дамой в грязном пеньюаре. Она и в самом деле была готова дать визитеру три тысячи "в кред.", ровно на месяц, под пять "проц.". Мысленно вычтя полторы сотни из будущего барыша, Саня вздохнул и согласился. Спросил только: а если я смогу отдать раньше? Раньше можно, снисходительно разрешила дама, а вот позже никак нельзя. Процент на процент, штраф-неустойка и все такое прочее, о чем приличным людям даже говорить неприятно. Саня кивнул: согласен. И тогда процентщица, заманчиво шелестя купюрами, спросила о залоге. Машина? Квартира?
Вместо того чтобы сломя голову ринуться наутек, как при виде цыганских гадалок на улице, Саня послушно оформил все необходимые бумаги на квартиру, взял у щедрой тетки деньги и устремился на Западную Украину. Никаких слов не хватит, чтобы описать мучения низкорослого паренька, приволокшего на своем горбу громадные сумари с товаром, сделав по пути три пересадки! Но Саня с честью выдержал все испытания, не подозревая, что настоящие мытарства только начинаются.
Сокурсник, воспользовавшись летними каникулами, улетучился в неизвестном направлении. Пришлось ехать на рынок самому. Там у Сани случайно купили два плейера, но потом налетела налоговая инспекция и конфисковала всю партию, легко определив, что у ошарашенного студентика нет ни патента, ни гордого звания ЧП, ни элементарного житейского опыта, чтобы воспротивиться грабежу. Привезенные издалека сумки, как некогда и было обещано, улетели со свистом - вместе с товаром и вложенными в него деньгами.
С таким же свистом пролетели и дни, оставшиеся до назначенного толстой дамой срока. Явившись к ней, Саня стал жаловаться на непредвиденные обстоятельства, которые никого не волновали, кроме него самого. Дама брезгливо воротила лицо, укоризненно качала головой, а потом заявила:
- Стыдно. От вас, юноша, я такой подлости не ожидала. Мне срочно нужны деньги на лекарства для больного отчима, проживающего в городе Нижний Тагил. У него астма.
- Вы подождите немного, - заволновался Саня, живо представив, как тяжко приходится немолодому астматику без лекарств. - Я что-нибудь придумаю.
- Все давным-давно придумано без вас, - высокомерно ответствовала дама.
Поздним вечером приунывших молодоженов навестили три ходячих шкафа, заявивших, что с завтрашнего дня квартира переходит в их собственность. Они шумно дышали, молодецки поводили плечами и навязчиво интересовались, когда бывшие хозяева собираются освободить жилплощадь от своего присутствия и своих убогих манаток. Пылкие возражения Сани, достававшего макушкой лишь до середины развитых бицепсов гостей, были восприняты без должного уважения.
- Ну ты, недомерок, - сказали ему, - чего ты рыпаешься, а? Все путем, все по закону. Ты попал на бабки, конкретно.
- Деньги отдам, а квартиру не могу, - заявил Саня.
- Давай. Гони, конкретно, бабки и свободен.
- У меня сейчас нет. Но я заработаю.
Все три славянских шкафа одновременно издали презрительное фырканье, а потом один из них, заинтересованно поглядывая на Ксюху, пообещал:
- Будешь возникать, завтра вышвырнем тебя из хаты одного, а куколку твою приютим еще на пару деньков.
- На три, - уточнил любитель конкретики, сосчитав своих товарищей и себя самого без помощи пальцев.
Если бы это не был традиционный визит вежливости, шкафоподобные гонцы процентщицы исполнили бы свою задумку сразу - подобное желание отчетливо проступало в их одинаково мутных взглядах.
Но пока они ушли, и в квартире сразу образовалось много пустого пространства. Теперь уже в чужой квартире.
На исходе самой тревожной ночи в своей жизни молодожены собрали кое-какое барахлишко, заперли дверь на три замка и подались в бега. Никакая другая мысль не пришла в их обескураженные головы. Просто верилось, что все образуется - само собой, разумеется. Пересидят на Санином дачном участке недельку-другую, вернутся в город, а проблема уже уладится.
Как? Кем? Почему? Думать об этом совершенно не хотелось, а хотелось только верить в хорошее.
Санины родители очень кстати укатили отдыхать в деревню к родичам. Им, плохо вписывавшимся в современную действительность, было бы нелегко втолковать, почему их собственность перешла к посторонним молодым людям. Они бы, по старой памяти, еще и в милицию сунулись бы в поисках защиты. Что с них возьмешь? Темный народ, живущий по наивным совковым понятиям. Новые веяния для них - тьфу! - пустой звук. Словно не в стране реформ они живут, а в отсталой Эсэсэсэрии.
В прежние времена от государственных щедрот перепало родителям Сани ровно шесть соток земельного надела. Силенок и средств хватило, правда, лишь на установку списанного вагончика-бытовки.
Но родители грозились построить вместо него настоящий дворец, когда (когда же?) настанут лучшие времена, а пока обходились вагончиком. В него-то, воспользовавшись припрятанным под порожком винтовым ключом, и вселились беглецы.
Вот и образовался у них этот самый пресловутый рай в шалаше. Высидеть в вагончике, раскалявшемся на солнце до температуры адской сковороды, удавалось часов до десяти утра. Спасаясь от пекла, новоявленные Адам и Ева обнаружили в окрестностях настоящие райские кущи - маленький зеленый островок посреди ставка. Погрузив на объемистую резиновую камеру скудную провизию и питьевую воду, они утром отчаливали от берега, а вечером возвращались обратно, посвежевшие, изголодавшиеся и по-прежнему влюбленные.
