сказал?
– Понятно, – сиплым голосом отозвался щуплый мужичонка.
– А тебе, Серый, ясно? – Краснобаев подошел к соседу Кирпича.
– Ясно, гражданин начальник, – откликнулся тот.
– Ну, стало быть, остался ты, Артист, – сказал Краснобаев, останавливаясь перед последним из троицы.
– Мне все понятно, гражданин начальник, – довольно бодро отозвался мужик.
– Вот и ладненько, – удовлетворенно заметил Краснобаев. – Значит, можно приступать. Итак, вопрос номер один. Кто знает Иллариона Мураленко?
Мужики загудели:
– Ну, я знаю… и я… тоже знаю… – вразнобой ответили бомжи.
– Отлично, значит, кореша своего до сих пор помните. Память все же не отшибло, – сказал Краснобаев. – Теперь вопрос номер два. А кто знает мужика по кличке «академик»?
Бомжи снова закивали головами:
– Был такой у нас… Было дело…
– Ладно, идем дальше. Скажите, когда вы его видели последний раз? – задал очередной вопрос Краснобаев.
Возникла некоторая заминка. Видно было, что бомжи напрягли свои мозги и усиленно пытались вспомнить. Наконец один из них откликнулся:
– Кажись, когда Ларика оформили, вот тогда… вроде, – не очень уверенно сказал один из бомжей.
– Да че ты пылишь, Серый, – вступил в разговор другой мужик, – «академик» к тому времени уже слинял от нас.
– А-а, да, точно, теперь я вспомнил. Как раз «академик» слинял от нас до того, как Ларика менты замели. А уж как трепался-то этот «академик»! Говорил, что днюха у него скоро, обещал выставить водяру. Да только все это один звиздеж оказался!
– Нет, я видел его, когда Ларик уже нары полировал, – неожиданно подал голос молчавший до сих пор мужик.
– Ну и где же ты мог его видеть? – загалдели мужики. – Видел он его, ага, рассказывай сказки!
– Говорю, что видел, значит, видел, – не унимался бомж. – На базаре, около «Питейной». Аккурат с полгода прошло, как Ларика захомутали. А больше и не встречал.
– Да врет он все, гражданин начальник, – снова принялись гудеть бомжи, – ему соврать, как плюнуть!
– А ну, замолчали все! – прикрикнул на мужиков Краснобаев. – Ишь, разгалделись тут! Будете продолжать сочинять, так живо в отделении окажитесь. Там вас научат правду говорить.
Бомжи замолчали, только испуганно смотрели на Викентия.
– Ладно. Ответьте на следующий вопрос: кто может нарисовать «южный крест»?
– Чо? А чего это такое? – спросил один из бомжей.
– Это такой знак. «Академик» вам про него рассказывал и даже рисовал. Так вот, кто может нарисовать его? Кто запомнил, как он выглядит?
Мужики недоуменно переглянулись.
– Ну, давайте я попробую, – сказал один из них.
– А чего это ты? Я тоже, может, хочу рисовать! – заметил другой.
– И я! Я тоже нарисую! Гражданин начальник, на чем рисовать-то можно?
Краснобаев оглянулся.
– Да вот хоть на песке. Видите, вон там, в углу, песок? Вот там и рисуйте.
– А чем? Чем рисовать, гражданин начальник? – посыпались вопросы.
– Да хоть пальцем!
– Понятно, гражданин начальник!
Бомжи, расталкивая друг друга, кинулись к кучке песка и принялись рисовать.
– Татьяна, я тут подумал, что если кто-то из этих товарищей воспроизведет перевернутый крест, то есть смысл потратить время на беседу. А если нет – то я не вижу смысла даже затевать разговор, – объяснил Краснобаев.
– Я полностью с вами согласна, Викентий Леонидович, – сказала я.
Минут через пять работа была закончена. Увы, закорючки, которые воспроизвели мужики, даже отдаленно не напоминали рисунок, который убийца запечатлел на лбу Иннокентия Подхомутникова. Значит, прав был Илларион Мураленко, когда говорил, что его корешам рассказы «академика» были до фонаря. Никто, похоже, не удосужился запомнить его «лекции».
– Ладно, мужики, все свободны, – сказал Краснобаев, и бомжи тут же бросились в дом.
– Так, значит, Татьяна, получается, что вы напрасно съездили к нам? – обратился ко мне Викентий.
– Ну почему же, Викентий Леонидович, я так не считаю, – возразила я. – Ведь отсутствие результата – это тоже результат. Просто теперь я буду отрабатывать другие версии.
– Ну, желаю вам удачи, – сказал Краснобаев.
– Спасибо вам за все, Викентий Леонидович, – поблагодарила я полковника.
Я вернулась в Тарасов. Дома я прежде всего залезла под душ, чтобы смыть с себя дорожную пыль. Была у меня, правда, мысль устроить себе релакс, наполнив ванну своей любимой пенкой. Но я преодолела это искушение: совсем не время было разлеживаться в ванне, когда преступник разгуливает на свободе. Вот поймаю убийцу Иннокентия Подхомутникова, тогда и оторвусь по полной программе. После душа я решила позвонить Кирьянову.
– Привет, Володь, это я, Татьяна, – проговорила я в трубку.
– О, Танюха! Рад тебя слышать! Ты сейчас где? Все еще в Нижнем?
– Нет, Володь, я уже приехала в Тарасов.
– Так что ты узнала в Нижнем Новгороде? – спросил Кирьянов.
– Ну, что. Краснобаев устроил мне встречу с заключенным Илларионом Мураленко. Тот рассказал мне, как ему пришла в голову идея нарисовать «южный крест» на теле своей жертвы. Как выяснилось, в их компании был один интеллигентный тип, в прошлом чуть ли не преподаватель вуза. Кореша этого Мураленко с благоговением называли «академиком». Так вот, именно с подачи «академика» Мураленко и проделал всю эту работу. В общем, Мураленко к убийству Иннокентия Подхомутникова, естественно, никакого отношения не имеет. Но это было ясно с самого начала, ведь он находится на данный момент в колонии. Я ведь зачем отправилась в Нижний Новгород? Для того чтобы понять, кто из тех, кто находится на свободе, смог совершить аналогичное убийство.
– Подожди, Таня, а как обстоят дела с этим самым «академиком»? – спросил Кирьянов.
– А никак. Никак не обстоят, Володя. Оказалось, что этот «академик» еще до того, как Мураленко совершил убийство, исчез из их компании в неизвестном направлении. Мы с Краснобаевым даже опросили дружков Мураленко, оставшихся на воле. Было у меня такое предположение, что рассказы «академика» о перевернутом кресте могли еще кому-то запасть в душу. Однако никто из бомжей даже и не вспомнил, как выглядит этот оккультный знак.
– Стало быть, Таня, это не наш случай, – заметил Кирьянов.
– Однозначно, Володь, – согласилась я с ним. – Правда, я еще подумала, что, может быть, следует все же попытаться найти этого «академика».
– Ну, это все равно, что пытаться найти иголку в стоге сена, – философски заметил Кирьянов. – Нет, Тань, я думаю, что эти поиски окажутся пустой тратой времени.
– Так-то оно так, и я с тобой согласна. Но представь себе, что все-таки Иннокентия Подхомутникова убил религиозный фанатик. И если мы его не найдем, он может совершить еще одно подобное убийство.
– Но как мы можем предотвратить подобное убийство, Тань? Ведь пока убийство Подхомутникова не тянет на серию. У тебя еще какие-нибудь мысли есть? Что собираешься делать в ближайшее время? – спросил Кирьянов.
– В самое ближайшее время я собираюсь встретиться с бывшей супругой Иннокентия Подхомутникова. Правда, разошлись
