скромно смеется Ракель. — Ну что вы такое говорите!
— Влюбилась ты, солнце мое. Влюбилась. Ты неровно дышишь к тому мужчине. Как бы усердно ты ни скрывала свои чувства, все написано у тебя на лице.
— Да вы издевайтесь надо мной!
— Почему это издеваюсь? — удивляется Алисия. — Ничего не издеваюсь, а говорю чистую правду.
— Невозможно влюбиться в человека после нескольких минут знакомства. Тем более в того, кто распускает руки и ведет себя так, будто девушка принадлежит ему.
— Поверь, солнце мое, иногда люди влюбляются после первой и женятся едва ли на второй.
— Перестаньте, пожалуйста…
— Да, я согласна, что этот Терренс не должен был распускать руки с первых минут знакомства. Так же, как не должен был и целовать тебя. Но ты сама явно не имела ничего против этого.
— Серьезно? Да мне было противно, пока он лапал меня где только можно! И пока обцеловал едва ли не все мое лицо!
— Если бы ты захотела, то немедленно положила бы этому конец.
— А я пыталась его остановить! — восклицает Ракель. — Пыталась! Только он наплевал на мои угрозы, что я сдам его полиции и обвиню в изнасиловании.
— Ну… Наверное, твои слова не совпадали с твоими желаниями. С реакцией твоего тела.
— Неужели вы думайте, что мне и правда могло понравиться то, что какой-то самовлюбленный кобель лапает меня за грудь, задницу и талию и пытается поцеловать в губы или шею?
— Да, но раньше ты никому не позволяла это делать. Хотя сама говорила, что кто-то неоднократно пытался поцеловать тебя.
— МакКлайф оказался слишком настырным. А мои пощечины не подействовали на него. Они только больше заставляли его приставать ко мне.
— М-м-м, нехорошо поднимать руку на мужчину, девочка моя, — уверенно отмечает Алисия. — Мы с твоим дедушкой никогда не учили тебя, что драться с мужчинами — это нормально. Что драться в принципе — это хорошо.
— Он сам на это напросился!
— Ты не должна была раздавать ему пощечины, Ракель.
— По-вашему, я должна была стоять и терпеть то, что этот человек безнаказанно лапает и облизывает меня с головы до ног? Мне надо было как-то защищаться!
— Надо было позвать кого-то на помощь.
— Так никого не было рядом! Терренс окончательно распускал руки, когда никто нас не видел. А в присутствии людей он еще как-то держал себя в руках. Хотя и везде ходил за мной хвостом и пытался подкатывать. — Ракель замолкает на пару секунд и бросает короткий взгляд в сторону. — Еще и смел едва ли не устраивать мне сцены ревности.
— Вот как? — удивляется Алисия.
— Да кто он такой, чтобы запрещать мне общаться с мужчинами и принимать их комплименты? Я — свободная девушка! Могу общаться с кем захочу!
— М-м-м, да этот парень точно ревновал, — хитро улыбается Алисия.
— Мне и даром не нужен этот кобель. Возле него и так крутится огромное количество девчонок, которые готовы боготворить его.
— Тебя это задевает?
— Меня? Задевает? С чего бы вдруг?
— Ракель…
— Я не влюблена в этого человека, тетя! — возражает Ракель. — И ни за что не влюблюсь в того, кто посмел распространить про меня все те ложные слухи и настроить людей против меня.
— Но ведь это пока что никак не доказано.
— Да? А ничего, что он сам заявил мне, что разрушит мою карьеру?
— Дорогая, это могло быть сказано со зла.
— Нет, тетя, это было сказано не со зла.
— Подожди предъявлять кому-то обвинения до тех пор, пока у тебя на руках нет неопровержимых доказательств.
— Я заставлю его признаться в том, что он сделал.
— Нет, Ракель, не надо сваливать всю вину на него. Подозреваемых может быть очень много.
— Больше никто не желает мне зла. В последнее время МакКлайф был единственным, с кем я поругалась. А значит, мотив был только у него.
— Это мог сделать любой из твоих ненавистников. У тебя их едва ли не столько же, сколько и поклонников.
— Да, они и раньше клеветали на меня. Но в этот раз люди поверили лжи.
— В любом случае ты не должна обвинять человека без доказательств.
— Уже долгое время мне на электронную почту приходят письма от анонима, который не скрывает, что это его работа. Да, он не называет своего имени, но я уверена, что это Терренс МакКлайф.
— Мне кажется, он бы не стал скрывать свою личность, если бы это действительно было его рук дело. А раз виновник скрывает свою личность и оскорбляет тебя анонимно, значит, он боится. Понимает, что врет, и боится разоблачения.
— Вот МакКлайф тоже боится, что если ложь раскроется, то его актерской карьере придет конец. Точнее, он потеряет всякую надежду стать известным и получить главную роль.
— Нет, Ракель, я считаю, что это сделал не Терренс МакКлайф, — уверенно говорит Алисия.
— Ну почему никто не хочет мне поверить? Только лишь инспектор Бредфорд поверил, когда я рассказала ему об этой ситуации. Почему все так защищают этого человека? Вы, Наталия, дедушка Фредерик, Элис…
— Потому что у тебя нет никаких доказательств того, что это сделал именно Терренс.
— А как же анонимные письма?
— Но ведь виновник не называет себя!
— Я уверена, что однажды он раскроет свое имя.
— Обязательно. И уверяю тебя, это будет кто-то другой, а не Терренс.
— Ох, тетя… — устало вздыхает Ракель.
— А вообще тебе не стоило провоцировать этого человека на конфликт.
— То есть, я должна была соврать, что знаю его?
— Нет, врать не надо.
— Я вас не понимаю. Совершенно не понимаю.
— Знаешь, у меня складывается такое чувство, будто ты хотела этого конфликта.
— Что? — широко распахивает глаза Ракель. — Хотела?
— Как будто тебе нужен был этот всплеск эмоций.
— Нет, это не так!
— Повторю еще раз, если бы ты правда хотела, то немедленно это остановила бы. Ты не хотела, чтобы к тебе приставали другие парни, — они не приставали. А раз Терренс приставал к тебе, значит, ты сама этого хотела.
— Да я не хотела я этого! Не хотела!
— Ракель…
— Не могу поверить, что я слышу от вас такие вещи.
— Слушай, а может, у тебя наконец-то появился шанс обрести свое счастье? То счастье, которое мы с твоим дедушкой желаем тебе.
— О каком счастье вы говорите?
— О твоем личном, дорогая моя Ракель.
— Господи… — устало стонет Ракель. — Ну опять вы за свое…
— Думаешь, я не перестану об этом говорить? Нет, девочка! Пока ты не выйдешь замуж и не родишь детей, мы с твоим дедушкой не успокоимся. Тебе уже давно пора задумываться о своей семье и искать себе партнера. Ты не сможешь всю жизнь прожить
