Заглянув в сумочку, я достала нужные мне липовые корочки. К слову сказать, подобных ксив у меня несколько – просроченные документы сотрудника прокуратуры, работника газовой службы и журналистки на имя Надежды Лебедевой. В данном случае я решила воспользоваться ксивами работника газовой службы. Зайдя в небольшой палисадник, я окинула дом взглядом. Довольно старый, веранда и, судя по всему, две-три комнаты, одна из которых – кухня.
Поднявшись на невысокое крыльцо, я позвонила. Внутри дома послышались шаги, они приблизились к двери. Я внутренне была напряжена, однако дверь мне открыл, судя по всему, сам Сивый.
– Горгаз, – громко сказала я, махнув своими корочками, и, не дав хозяину дома опомниться, вошла внутрь. – Проверка газа. Жалобы есть?
– Э-э… Нет.
– Пойдемте смотреть, – с этими словами я уже прошла длинную террасу и оказалась перед входом на кухню.
– Так говорю ж, нет жалоб, вроде все…
– С вашего участка поступали неоднократные жалобы. Где у вас газ, давайте смотреть.
– Ну вот… смотрите. Все исправно.
Оказавшись в первом помещении, а это, как я и предполагала, была кухня, я сразу же оценила внутреннюю обстановку. Справа был вход в комнату – очень большую по размерам. Дверь в нее была приоткрыта. Однако в доме я больше никого не обнаружила. Я тут же взяла спички и стала зажигать все конфорки по очереди. При этом жадно шевелила ноздрями, якобы пытаясь уловить запах газа.
– Ну, все ж хорошо работает, я ж говорю… – промычал хозяин дома.
– Да, тут все хорошо, сейчас еще духовой шкаф посмотрим, – с этими словами я открыла духовку и с умным видом туда посмотрела. – Зажигайте!
– Ну, сейчас.
Пока хозяин дома зажигал духовку, я быстренько пристроила жучок под столешницей. Не мешало бы еще разместить один и в комнате, но туда мне вряд ли удастся пробраться.
– Вы один живете? – как бы между делом спросила я.
– Ну да… Сейчас у меня приятель иногда бывает, а так один.
– Ну ясно, – произнесла я и достала из сумки блокнот. – Пишите вот тут свой адрес и распишитесь напротив.
Хозяин дома сделал все, как я велела, после чего я покинула этот дом. Сев в свою машину, я сняла с себя парик и кинула его на заднее сиденье. Итак, на данный момент Балахтина дома не оказалось. Когда он будет, неизвестно. Однако хозяин дома явно дал понять, что у него иногда бывает его приятель. А это наверняка Балахтин и есть. Что ж, теперь слежка за этим домом будет весьма полезным занятием. Я могла этим заняться и сама, вот только мне уж больно хотелось проникнуть в квартиру Станислава и хорошенько там все обыскать. А дом без наблюдения оставлять не стоило. Значит, позвоню Вадиму и подключу его к делу, как и планировала. Пока он последит за домом, я быстренько, насколько смогу, навещу жилище Гордеева.
– Вадим, как твоя боевая готовность? – поинтересовалась я, как только услышала его голос в трубке.
– В полном порядке, командир.
– Что ж, тогда я жду тебя, и как можно быстрее, по адресу. – Я объяснила Вадиму, куда ему следует приехать. – Да, и захвати с собой ключи от квартиры Стаса. Я тебе потом объясню.
– Понял. Жди, – откликнулся он и дал отбой.
Появился он минут через сорок. Я все это время внимательно следила за домом, но в него никто не заходил и из него не выходил. Вадиму я обрисовала суть дела. Он понял с полуслова.
– Да, Татьян, я примерно помню, как выглядит тот человек на фотографии, думаю, смогу его узнать. Медлить не буду. – И он похлопал себя по заднему карману широких джинсов, где просматривались очертания пистолета.
– Только, пожалуйста, аккуратней, нам он нужен живым.
– Татьяна, не обижай меня, ты забыла, какая у меня работа, – произнес Вадим.
– И сразу звони мне или Кирьянову, – дала я последнее напутствие.
– Понял.
Так как Вадим был без своего транспорта, то я решила оставить его в своем «Ситроене». Незачем парню стоять в такую еще не теплую погоду на улице и светиться. Но он категорически отказался, аргументировав это тем, что в уютном салоне машины расслабится и потеряет бдительность. А затем в очередной раз сказал, что служит в ОМОНе, и немного обиженно посмотрел на меня. Последнее высказывание было самым убедительным, поэтому я не стала спорить с парнем. Взяв у Вадима ключи от квартиры Стаса, я вкратце объяснила ему, зачем мне это надо, после чего он покинул салон моего авто, а я направилась по нужному мне адресу.
* * *
Притормозив возле подъезда, в котором жил Станислав, я вышла из машины и направилась внутрь. Открыв спокойно дверь, я вошла в квартиру и осмотрелась. Да, здесь царил явный беспорядок, видимо, наш злодей, а также правоохранительные органы неплохо потрудились. Однако ничего не нашли. Теперь тут основательно придется порыться мне. К тому же я сама четко не знала, что ищу. Найди то, не знаю что.
Попробуем не кидаться на поиски этого чего-то неизвестного и не перерывать снова всю квартиру. Если Балахтин тут что-то искал, то это, скорее всего, принадлежало Светлане, а не Станиславу. Значит, эту самую вещь спрятала именно Светлана. Возможно, это какой-нибудь тайник. Итак, Татьяна, вспоминай все, что ты знаешь о тайниках, особенно квартирных и тех, которые придумывали именно женщины. Ведь ты уже не первый раз в такой ситуации.
Но тут я подумала, что мне хотя бы приблизительно надо знать, что я ищу. Что могла спрятать такого ценного Светлана, что так яростно пытался тут найти Балахтин? Какой-нибудь компромат на него? Вполне возможно. Значит, это может быть записка, дневник, диск, флешка… А может, эта вещь имеет большую материальную ценность? Например, какой-нибудь бриллиант или старинная антикварная вещица. Вот от этого и будем плясать. Итак, начнем поиски.
Не вижу смысла рассказывать, как тщательно я исследовала все места в квартире, где могли быть предполагаемые тайники. Однако то, что мне нужно, я нашла примерно минут через сорок. Второе дно у чемоданов – банальный и уже избитый способ хранения кладов, однако актуальный и по сей день. По крайней мере, никто, кроме меня, его не обнаружил. Видимо, просто плохо искали.
На одной из антресолей меня сразу заинтересовал небольшой чемоданчик. Обычный, с округлыми краями и простым замком – такие сейчас не в моде. Внутри оказалась обычная макулатура – журналы по строительству и ремонту, какие-то газеты, чертежи. Пересмотрев все это очень внимательно, я ничего полезного не обнаружила. А вот дно этого чемоданчика привлекло мое внимание.
Там-то я и нашла один-единственный конверт. И сразу поняла, что это то, что я и искала. И не только я одна.
Конверт был незапечатанный. Внутри лежала записка. Вернее, не записка, а письмо Светланы к подруге из Питера, которое так и не было отправлено. Прочитав написанное, я немного опешила, зато мои самые нелепые предположения подтвердились. Теперь я знала, в чем дело. По-видимому, о существовании этого письма знал Балахтин, и именно его он так тщательно искал в тот день в этой квартире. Это письмо все и расставило на свои места. Теперь я точно знала, за что убили Светлану и почему потом пытались убрать Гордеева. Точнее сказать, не пытались, а пытался. И это сделал не Балахтин…
Аккуратно покинув квартиру, я спустилась вниз и направилась к машине. Теперь дело оставалось за малым – поймать нашего главного злодея. И сделать это нужно было как можно быстрее. Вадим не звонил, значит, за это время ничего интересного у него не произошло.
Видимо, я очень сильно была занята мыслями о сведениях, открывшихся мне несколько минут назад, поэтому не сразу заметила, что сзади ко мне кто-то незаметно подошел. Я уже была около дверцы своего автомобиля и чисто инстинктивно хотела обернуться, но… получила сильный удар в область шеи сзади. Яркая вспышка перед глазами, а потом я провалилась в темноту…
Яркий свет проникал даже сквозь сомкнутые веки. Я качнула головой, попыталась открыть глаза, но яркое сияние причинило только еще больше мук, захотелось зажмуриться еще сильнее. Что это за сон такой? Я сомкнула плотнее тяжелые веки и потерлась щекой о подушку. Но вместо подушки щека поерзала по влажной шершавой поверхности, в нос ударил резкий кислый запах плесени. Я осторожно потянула воздух носом, и к аромату плесени добавился запах сырости и грязи. Вместе с вонью в мою голову медленно вползла и постепенно заполнила каждую клеточку противная ноющая боль. Но вместе с болью возвратилась способность чувствовать. Думать пока было и больно, и страшно, поэтому я просто лежала и давала время своему организму прийти в более-менее нормальное состояние.
Приходила я в себя довольно долго и тяжело. В голове, болезненно ударяясь о стенки черепа, раскачивались, гудели и звенели тысячи соборных колоколов. Кроме того, меня подташнивало, ноги затекли и замерзли. Я с трудом разлепила глаза. Снова этот яркий ненавистный свет. Опять зажмурилась, попыталась пошевелиться. Любое движение отдавалось ноющей болью в шее и затылке.
