Раймондо убил очередного комара.
– Как скажешь…
Я поудобнее поставил ногу.
– Осторожно! – Я указал ему под ноги. – Змея!
Едва он отвел от меня взгляд, я изо всех сил ударил его в челюсть. Но мне следовало помнить, насколько он проворен. Хотя мне удалось отвлечь его, он успел чуть дернуть головой. Этого оказалось достаточно, чтобы мой кулак лишь скользнул по его скуле. Он покачнулся, но не упал. Я ударил его левой, он повалился на землю, но не собирался сдаваться. Его ноги заплели мои, и я рухнул на него. Мои руки сжали его шею. Но легко ли удержать раненого дикого зверя? Его кулак ткнулся мне в зубы. От удара я скатился с Раймондо. Он уже поднимался на колени, когда я пнул его в грудь. Он упал на спину, я прыгнул на него, сжал его шею. Он вновь ударил меня, но я держал его мертвой хваткой. Он попытался дотянуться до моих глаз, но силы оставили его, глаза закатились, ноги дернулись, раскрылся рот, вывалился язык, из ноздрей хлынула кровь.
Когда он обмяк, я разжал руки. На шее Раймондо остались синяки. Я не знал, жив он или мертв, да меня это и не волновало. Я не звал Саванто и его бандитов, они сами вторглись в мою жизнь. Теперь наконец-то я мог нанести ответный удар.
Из носа у меня текла кровь, губы распухли. Я не обращал на это внимания. Где-то неподалеку Люси. Я должен ее найти. Ни о чем другом я не думал.
Оставив Раймондо в грязи, я двинулся дальше. Лодку я нашел там, где ее и оставил. Когда я потащил ее к воде, из-под нее выбежал паук величиной с кулак, на коротеньких и толстых, как палец, ножках, заросших черными волосами.
Столкнув лодку на воду, я залез в нее, взялся за шест и оттолкнулся от берега. Медленно поплыл по протоке, упираясь шестом в илистое дно. Комары непрерывно атаковали меня. Влажный густой воздух обволакивал, как одеяло.
С жарой и комарами я боролся час. Армия подготовила меня к этому. Я поставил себе цель найти Люси, и ничто не могло меня остановить.
Потом я увидел их.
Сначала Тимотео. Он сидел спиной к дереву на высоком берегу протоки. Люси лежала у него на коленях. Он обмахивал ее шляпой.
Белые блузка и брючки Люси намокли, ее коротко стриженная голова белела на черном фоне брюк Тимотео. Внезапно он заметил меня. Обхватил Люси руками. Так ребенок защищает любимую игрушку, которую у него хотят отобрать.
Люси подняла голову и посмотрела в мою сторону.
Страх отразился на ее перепачканном грязью лице. Она приникла к Тимотео и отчаянно замахала на меня рукой, словно надеясь, что я исчезну так же внезапно, как и появился.
Я с силой оттолкнулся, направив лодку к ним. Жгучая ярость захлестнула меня. Широкий нос лодки наполз на берег. Я положил шест на дно и спрыгнул на землю.
Люси в ужасе отпрянула, оставив Тимотео лицом к лицу со мной. Я взбирался по крутому берегу, как разъяренный бык, думая только о том, что сейчас доберусь до мальчишки, но меня подвела грязь. Я поскользнулся и рухнул в шаге от Тимотео.
На его месте я бы не растерялся. Удар ногой по голове тут же прикончил бы меня, но он ждал, пока я вылезу из чавкающей грязи. Более того, наклонился, схватил меня за руку и помог подняться. Ослепленный яростью, я попытался ударить его, но промахнулся. От резкого движения меня отбросило назад, ноги заскользили, и я плюхнулся в зловонную воду.
Отплевываясь, я вынырнул на поверхность, срывая с себя водоросли и листья лилий. Я стоял по пояс в теплой, вонючей воде. Ноги мои засосало в ил на дне протоки, более всего напоминающий незастывший бетон, и я понял, что самому мне вылезти не удастся.
– Оставь его! – донесся до меня крик Люси. – Тим! Не приближайся к нему!
Крик Люси подействовал на меня, как ушат холодной воды. Я остолбенел, осознав наконец, что свершилось то, о чем я давно подозревал. Тимотео осторожно спустился к воде, влез в лодку. Наклонившись вперед, протянул мне руку. После короткого колебания я схватился за нее. Без малейшей натуги он втянул меня в лодку и выровнял ее.
– Тим! – испуганно заверещала Люси. – Он тебя убьет!
Поднявшись на ноги, я увидел, что она катится вниз с палкой в руке. Мгновением позже она рухнула в воду. Мы с Тимотео одновременно потянулись к ней, лодка перевернулась, и мы тоже оказались в вонючей воде.
Я первый добрался до Люси, стал вытаскивать ее на берег, но она ударила меня палкой по лицу. Прогнившее дерево от удара разлетелось на куски.
От неожиданности я отпустил Люси, и она метнулась к Тимотео. Ил уже начал засасывать мои ноги, но мне удалось выбраться из протоки, ухватившись за оголенные корни дерева.
Тимотео держал Люси в объятиях, и я видел, что самому ему на берег не вылезти. Свесившись с дерева, я протянул руку. Он ухватился за нее, и я выволок их на сушу.
Несколько минут мы лежали, приходя в себя, грязные, мокрые, облепленные комарами.
Я вспомнил об ударе палкой и посмотрел на Люси. Она лежала на спине, закрыв лицо руками. Я сел и повернулся к Тимотео. Тот протирал глаза, залепленные грязью.
– Мало того что ты – безвольный мозгляк, ты еще уводишь чужих жен, – устало сказал я.
Люси вскочила.
– Я его люблю! – крикнула она. – Он не мозгляк. Он – чудесный человек. Ты не…
– Заткнись! – рявкнул я.
Она отпрянула, а я продолжал сверлить взглядом Тимотео.
– Мы с Люси любим друг друга, – ровным голосом ответил он.
– И ты заткнись!
Осторожно я сполз с берега в воду. Начал переворачивать лодку. Тимотео тут же оказался рядом. Вдвоем нам это удалось. Я влез в лодку, он вернулся на берег, к Люси.
Я посмотрел на них.
– Мы можем уйти морем. Вы поплывете со мной или будете изображать чертовых Ромео и Джульетту?
Они спустились в лодку. Я наблюдал, как бережно Тимотео поддерживал Люси. Мне такая нежность была недоступна.
Она села на нос, подальше от меня. Я не мог без боли в сердце смотреть на ее остриженную головку и несчастное личико.
Тимотео занял среднюю скамью.
Я взялся за шест и начал проталкивать лодку сквозь сплошной ковер водорослей. Тем же самым я занимался целый час до того, как нашел их. С дополнительным весом лодка шла тяжелее.
Я старался изо всех сил, пот лил с меня ручьями, сердце колотилось, как паровой молот, воздух со свистом вырывался сквозь стиснутые зубы. Хватило меня ненадолго. Я оперся на шест, тяжело дыша.
– Давайте я. – Тимотео поднялся и взял у меня шест.
Мне не хотелось признавать себя побежденным, но ничего другого не оставалось. Я рухнул на скамью, обхватив голову мокрыми от пота, покрывшимися мозолями руками.
То ли Тимотео был сильнее, то ли сноровистей, но он гнал лодку с недоступной для меня скоростью. Еще через час мы вырвались из водорослей на чистую воду. Я уже пришел в себя и взял шест из рук уставшего Тимотео. Теперь уже он тяжело опустился на скамью.
Вскоре над нами перестали виться комары, джунгли раздались в стороны, впереди показалось море. Десять минут спустя мы увидели заходящее солнце: красный шар, закатывающийся за горизонт. Я уже не отталкивался от дна – течение несло нас в открытое море. Когда лодка выплыла из-под полога мангровых зарослей, я положил шест на дно и сел напротив Тимотео.
Наконец нос лодки ткнулся в песок, ее развернуло и прибило боком к берегу.
Не обращая внимания на Люси и Тимотео, я снял грязную рубашку и нырнул в воду. Плыл я медленно, чувствуя, как кровь, грязь и пот смываются с тела.
«Я люблю его!»
Женщина не выкрикнет этих слов в лицо мужу, с которым прожила шесть месяцев, если не верит в это. Истерикой тут и не пахло. Я понял, что потерял Люси.
Потом я поплыл обратно к лодке. Люси с Тимотео тоже купались. Издалека я наблюдал за ними. Но вот они вышли из воды и сели у песчаной дюны.
Выйдя на берег, я направился к ним. Тимотео поднялся, а Люси словно окаменела, ее глаза округлились от страха. Я остановился в паре шагов от него.
– Что ж, недотепа, возможно, ты не умеешь стрелять, но мою жену ты увел, – признал я. – Скажи мне, ты уже успел с ней переспать?
Он отреагировал не так, как я ожидал. Я надеялся, что он попытается ударить меня, чтобы в драке показать, кто есть кто.
– Это сделал мой отец? – хрипло прошептал он.
Он смотрел на клеймо «Красного дракона» у меня на груди.
– Тебя это действительно волнует? Ты украл мою жену, твой отец заклеймил меня. Он не имеет права жить. Я собираюсь убить его.
Я шагнул к Люси. Она вскочила, подалась назад.
– Посмотри, Люси. – Я указал на клеймо. – Его отец обещал, что такое же клеймо украсит твое лицо, если я не убью человека, убить которого не хватает духу этому мозгляку. Он заклеймил меня, чтобы показать, что настроен серьезно. Неужели ты хочешь уйти с этим мозгляком, не способным плюнуть в лицо животному, которое называет себя его отцом? Неужели хочешь?
В ужасе уставилась она на клеймо, затем поднесла руку ко рту.
– Люси! Ты хочешь остаться со мной или уйдешь к нему?
По выражению ее глаз я все понял.
– Извини, Джей… Мы любим друг друга, – пробормотала она.
