У меня в офисе она нарисовалась уже на следующий день. С риторическим вопросом: «И что же мне теперь со всем этим делать?»
Я ответил, что она приобрела так необходимое и желанное для нее знание и больше ничем я помочь не могу. Повторно напомнил, что вся переданная ей информация получена незаконными методами, поэтому не может служить доказательством в суде во время бракоразводного процесса, равно как и в других полезных делах. Мало того, при неудачном раскладе может быть основанием для возбуждения уголовного дела против меня и Марины. Я-то отмажусь — не впервой, а вот у нее могут возникнуть реальные проблемы. Сказала, что все это понимает. На том и расстались. К сожалению, не навсегда.
Снова в мой офис она зашла недели через три. Выглядела изрядно озадаченной и на встречу приехала на метро. Как и следовало ожидать, спокойно жить с полученными знаниями она не смогла. Подловила удобный момент и вывалила на мужа. И про «сучку крашеную», и про девиц — все. И сверху моим отчетом припечатала. Однако преуспевающий бизнесмен проявил себя как опытный боец. Вместо того чтобы валяться в ногах у жены и каяться или уходить в несознанку, муж отнял у нее документ, внимательно прочитал и сделал вывод, что… написать его мог лишь человек, который состоит с Мариной в интимной связи. То есть жена ему изменяет, а это значительно хуже, чем его измена с «крашеной сучкой» вкупе со всеми девицами мира. И принял «управленческое решение» — существенно урезал объем выделяемых Марине карманных денег, а заодно изъял ключи от «рафика» и пообещал, что подумает насчет развода.
И вот Марина опять нуждается в моей помощи. На предсказуемый вопрос, в чем я мог бы помочь в данной ситуации, ответила, что я должен поговорить с ее мужем. Всего лишь объяснить, что я вовсе не любовник, а частный детектив, вычислявший его любовниц за его же деньги. Получив отказ, Марина удивилась и, похоже, даже обиделась.
Спустя пару месяцев я поинтересовался у своей давней подружки, которая заварила всю эту кашу, как там поживает моя клиентка. Подружка сказала, что в последнее время то ли в фитнес-клубе, то ли в спа-салоне она Марину почему-то не видит.
Наш сухопутный броненосец пробирался по главной улочке Рославля, застроенной купеческими двухэтажными домами. Один из самых древних, старше Москвы, городов России, которому вечно не везет. Смоленское княжество, Великое княжество Литовское, Московская Русь, Польша… Город окончательно возвратился в Россию только при Алексее Михайловиче, причем уже с Магдебургским правом. Расти бы Рославлю, но конкуренция. Смоленск, старорусские города вокруг Брянска, соседняя Беларусь.
Тихий рай для историка.
Мы уселись в центральной пиццерии и продолжили дорожные рассказы.
— Если уж говорить о казусах с неверными мужьями и женами… — вспомнил я случай. — Работал тогда в «Телекоме». К началу кризиса девяносто восьмого года в России существовала большая тройка компаний сотовой связи, от нынешней она отличалась. Была компания «Московская сотовая связь». В кризис «Билайн» и МТС стали работать с массовым клиентом, закупили недорогие телефоны, снизили цены и вполне процветали. А МСС решила, что будет продолжать работать на состоятельных клиентов, ведь мобильный — признак успеха. Теперь в большой тройке «МегаФон»[30], а что случилось с МСС, только специалисты и знают.
До кризиса МСС была компанией для избранных… Где днем и ночью думали, что бы такого хорошего сделать дорогим клиентам, чтобы качество обслуживания стало еще выше. И вот один из моих знакомых, как раз клиент МСС, отправил семью на дачу, километров за сто от Москвы, мобильный жене вручил, а сам загулял.
Ну а как же — лето, открытые веранды немногочисленных в те времена ресторанчиков, юбки у девушек совсем короткие. Но возможность загула была серьезно подорвана: необходимо ездить на дачу раз в два дня. И тут мой приятель знакомится с такой красавицей, что меньше чем на неделю — только зря время терять. Взял он на работе отпуск, а жене на дачу позвонил — командировка, мол. И все бы прошло хорошо — он как раз возглавлял региональный департамент одного крупного банка и в командировки уезжал часто. Но в тот день сотовая компания решила сделать своим клиентам приятный сюрприз и включила на их мобильниках автоматический определитель номера. Слышит его жена, как он ей красоты Байкала описывает, а на экране телефона надпись: вызов с такого-то номера. И номер-то знакомый. Просто-напросто домашний.
Села жена в электричку, домой приехала, а там… В общем, вариант «ты кому веришь: моим словам или своим глазам?» у него не прокатил. Он потом пытался от сотовой компании компенсацию потребовать, но неудачно, конечно…
Тем временем мы в Брянской области. Дорожные указатели показывают ответвления на Стародуб, Мглин, Почеп. Маленькие городки с древней историей. Из Почепа когда-то вышла моя семья. Под рассказы о многочисленных родственниках пересекли границу. Скучающий офицер на посту попросил показать паспорта.
И вот мы уже в Беларуси. Дороги прямее и чище. Роберт нажал на газ — и нас притормозили гаишники. Мой друг пошел объясняться. Вернулся через пять минут с широкой улыбкой.
— Сколько? — спросил я.
— А нисколько. Просто попросили вести себя корректно и не превышать скорость.
Да, действительно другая страна.
Вскоре на горизонте появились первые строения Гомеля.
— Ну что, Сашка, какие планы?
— Сейчас к Настиным сестрам заедем, про стрип-клуб расскажем, переночуем — и в университет, на факультет физической культуры. Будем искать там пожилого преподавателя, который раньше работал в милиции.
Широкий проспект, по левую руку остались знаменитый дворец Паскевичей и его парк. Сворачиваем направо. Сталинский дом, домофон.
— Кто там?
Голос немного походит на Настин, но звучит более звонко. Это естественно, все-таки разница в десять лет.
— Саша и Роберт, — ответил я.
О своем приезде мы сообщили еще с границы.
— Подождите пару минут, — послышалось из домофона.
Ждем, переминаясь с ноги на ногу. Октябрьский дождик капает на непокрытые головы. Хорошо еще, что здесь, в Беларуси, климат помягче.
Позвонили снова.
— Еще минуточку, пожалуйста, мы не совсем готовы.
— Ну да, госпожа Дюбарри, последняя фаворитка Людовика XV вошла в историю с фразой, которую сказала на эшафоте: «Еще минуточку, господин палач!» — засмеялся я.
Мокро и холодно. Нажал на кнопку в третий раз.
— Да-да. Входите! Четырнадцатая квартира, третий этаж.
Вприпрыжку, чтобы согреться, взбежали на площадку третьего этажа. Внушительная двустворчатая дверь. Звонок. Открываются обе створки. Почему-то на себя. Ах да, по советским нормам квартирные двери открывались вовнутрь. Это уж потом жильцы стали переустанавливать двери в отчаянной борьбе за каждый квадратный метр. Очевидно, здесь с этим строже. Или просто нет денег на ремонт.
Попали в прихожую. Почему-то в ней пусто. В воздухе повис девичий смешок. Огляделись. За каждой из дверей пряталось по девушке — не очень одетой, а точнее, совсем неодетой. Отличить их на глаз было абсолютно невозможно.
— Здравствуйте! — почти хором произнесли они. — Мы Аня и Наташа. Раздевайтесь, проходите. А мы уже…
В квартире прохладно, батареи, наверное, чуть теплые, мы переместились на кухню, где было уютно. Ее нагревали на старый советский манер — четырьмя конфорками газовой плиты.
Для удобства нам пришлось перенести кресла из гостиной, которую в этом доме называли залой.
— Девушки, оденьтесь, — сказали мы с Робертом чуть ли не одновременно. — Холодно же.
— Мы же хотим в стрип-клуб! — возмутилась Аня.
— Вот Настя на нашем месте… — начала Наташа.
Я уже научился различать их. Если отличить по одежде нельзя, надо обращать внимание на особые приметы. В левом ухе у Наташи — две сережки, у Ани — одна.
— Настя отправила бы гостей клуба покупать себе шубку, — улыбнулся я.
Это вызвало у обеих завистливое:
— Так это же она, звезда…
Пример, с кого делать жизнь, у девочек явно был.
— Может, все-таки в бизнес, а? У моих знакомых сейчас поток бумаг на португальском идет. А если они с соседними странами что-нибудь замутят, так и на испанском появится. Как раз по профессии.
— Саш, а сколько платят?
— Ну, тысяч тридцать-сорок.
— А тут в пять раз больше выйдет. Скажи им, Наташка. А главное — ну хотим мы в «Распутье», хотим. Это же вызов. Вот вы знаете, что такое стриптиз?
— Аня, мы знаем, но помалкиваем, — кивнул я.
— Да, девочки, — подмигнул Роберт, исключительно, чтобы не прерывать мысль. — Говори же, Анечка, не стесняйся.
— Это ведь не просто станцевать и не просто раздеться. Это психологический этюд. Настя рассказывала, что хорошие танцовщицы вообще одними глазами танцуют. Нам правда интересно, получится ли у нас.
