– Но ты же говоришь, что тебе это в кайф. А если это так, то зачем тебе большие деньги?
– А кто будет думать за меня о хлебе насущном? Это не хобби – это профессия, специальность, пойми.
– Ты обошла всех своих сокурсниц, ты удачно вышла замуж и живешь в полном достатке, правда, по карманам у трупов любишь пошарить, но ты же сама назвала это старыми привычками.
Я натянула юбку и лихорадочно принялась застегивать пиджак. Марат привстал и осторожно спросил:
– Ирка, ты куда?
– Мне пора.
– Куда?
– Сама не знаю. Для начала зайду в гостиницу.
– Ты сможешь так просто взять и уйти?
– Смогу. Ты же сам сказал, что мы сделаны из разного дерьма. Нас просто случайно свела жизнь и подарила несколько счастливых мгновений.
Марат не сводил с меня глаз, а я, справившись наконец с застежкой, взяла сумочку и встала у двери.
– Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Марат.
– А что ты хочешь от меня услышать?
– Ну, например, что тебе не хочется уходить и мы не разорвем наши отношения, а будем встречаться.
– Считай, что я уже это сказала.
– Но ведь мы так и не договорились, когда встретимся.
– Бог даст, обязательно встретимся. Только лишь бы это оказалась достойная встреча.
– Это все?
– Я тоже люблю тебя, – сказала я почти шепотом и смахнула набежавшие слезы.
– Ты это серьезно?
– Серьезнее не бывает. Я влюбилась в тебя, как последняя идиотка. Когда я подсаживалась к тебе за столик, у меня были совершенно иные планы относительно тебя.
– Ты подсаживалась ко мне за столик? – удивленно спросил Марат, широко раскрыв глаза.
– Конечно, а ты подумал, что случайно?
– Я решил, что это судьба…
– Не ври, в тот момент о судьбе ты думал меньше всего. Когда ты впервые увидел меня, в твоей голове была одна только похоть, обыкновенная животная похоть.
– Ты плачешь?
– Как видишь…
– Почему?
– Наверное, потому, что я в тебя влюбилась.
Марат закутался в простыню и нервно закурил сигарету. Его рука дрожала, по лицу пробежала судорога. Он внимательно посмотрел на меня и спросил:
– Кто ты?
– Это твое, – я достала из сумочки диктофон, вытащила из него кассету и кинула на кровать.
Марат повертел кассету в руках и положил на тумбочку.
– Что это?
– «Я убил Толика. Я убил Толика!» – засмеялась я истеричным смехом, смахивая слезы.
– Кто ты?
– Я была рядом с тобой для того, чтобы получить эту пленку.
– Зачем тебе эта пленка?
– Для того, чтобы вернуться домой. Хотя вряд ли мне позволили бы это сделать.
– Да кто ты, черт тебя побери! – закричал Марат.
Я села на корточки, собралась с духом и выпалила скороговоркой:
– Я обыкновенная российская девушка, приехавшая в Токио вместе с подругой, чтобы танцевать в кабаре и сколотить кучу бабок. В аэропорту нас встретил Толик и отобрал документы. Затем нас стали вынуждать заниматься проституцией. Многие девчонки согласились, но я не смогла. Я убила Толика прямо в машине, и никто об этом до сих пор не знает. Когда нас привезли к Григоричу, то он решил, что Толика убил какой-то Марат. Для этого нужны были подтверждения, и он дал мне диктофон.
Марат встал и нервно зашагал по комнате.
– А как же муж?
– Да нет у меня никакого мужа и не было никогда.
– А как же номер за три тысячи долларов?
– Его снял Григорич. Он неплохо потратился, видно, здорово ты ему насолил.
Марат с ужасом посмотрел на кассету, а затем перевел злобный взгляд на меня.
– Значит, ты обычная проститутка и все это время мне врала?!
– Насчет проститутки ты ошибся. Я никогда ею не была и не буду, именно поэтому мне пришлось грохнуть этого придурка Толика, а насчет вранья ты прав. Все это время я действительно врала тебе.
Марат, словно не слыша моих слов, метался, как тигр в клетке.
– Ты убила Толика? Почему? – наконец опомнился он.
– Он хотел, чтобы я не только танцевала, но и трахалась с клиентами.
– Значит, ты работаешь на Григорича?
– До сегодняшнего дня я работала на Григорича.
Марат подошел ко мне и сел рядом.
– Почему ты отдала мне кассету?
– Потому что я в тебя влюбилась…
Марат тяжело вздохнул, взял меня за подбородок и чуть слышно произнес:
– Мне очень жаль, что ты такая же, как все. Обычная дешевая наивная дурочка.
Я резко оттолкнула его руку и постаралась сдержать слезы.
– Ну, извини, Марат, я такая, какая есть, ни больше ни меньше. Я одна из тех, кто имеет незаурядную внешность, но не знает, как выгодно ее продать. Ты хотел иметь отношения с состоятельной дамочкой, женой нового русского, но, увы, твои надежды не оправдались – у меня нет ни состояния, ни крутого мужа. Когда зашла в тот номер за три тысячи баксов, сама одурела.
Поднявшись, я подошла к входной двери. Неожиданно с Марата упала простыня, и он остался в чем мать родила. Я с усмешкой оглядела его фигуру:
– А ты неплохо сложен.
– Ты тоже ничего. Как жаль, что ты обычная.
– Мне тоже.
– Как ты могла поехать, ведь ты же не дура?! Зачем ты вообще приехала в Токио?!
– За деньгами. Знаешь, когда мочи нет от постоянного безденежья, начинаешь тупеть и деградировать. То же самое произошло и со мной. Я не знала, что все эти объявления о трудоустройстве за границей – самый настоящий лохотрон. Хотя в этом что-то есть. Если бы я сюда не приехала, то мы бы так и не узнали друг друга…
– Может, оно было бы и лучше…
– Может быть, я не спорю. Ладно, мне пора. Удачи тебе.
– Ты куда? Тебе же некуда идти! У тебя нет ни денег, ни документов. Григорич похоронит тебя или продаст в рабство.
– Это уже не должно тебя волновать. Главное, чтобы у тебя было все в порядке. Пока. Мне было с тобой хорошо.
– Конечно, у тебя-то, наверное, и мужиков таких не было, – усмехнулся Марат. – Туфли за триста баксов, костюм, ресторан, ну ты и запудрила мне мозги!
– Что ты сказал?
– Что слышала!
– Ненавижу! – закричала я и выбежала из квартиры.
Лифта, как назло, не было. Пришлось ждать, когда он поднимется на вызов. Дверь распахнулась, и следом за мной выбежал Марат, прикрывающийся простыней. Он схватил меня за плечи и потащил обратно в квартиру. Я вывернулась и прижалась к стене.
– Ирина, зайди ко мне. Нам нужно поговорить.
– Нам не о чем больше разговаривать.
– Ты уверена?
– Уверена!
Неожиданно подъехал лифт. Я, не раздумывая, зашла внутрь. Марат растерянно посмотрел на меня:
– Ирина, не уезжай! Тебе же некуда ехать! Я же больше не смогу тебя найти. Прости меня. Ты даже не представляешь, как мне жаль, что ты обычная проститутка. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к тебе такой, – голос его дрогнул.
– Да пошел ты!
Я нажала на кнопку, и двери лифта закрылись. Доехав до нижнего этажа, я выбежала из подъезда.
Идти было некуда, где находится кабаре, я не знала, а в гостинице мне нечего было делать. Через несколько минут я почувствовала чей-то назойливый взгляд и услышала, как кто-то усиленно сигналит за моей спиной. Обернувшись, увидела машину лысого. Он махал рукой и показывал на переднее сиденье. Я ускорила шаг, стараясь не оглядываться на двигающуюся по пятам машину. Вдобавок ко всему в сумочке громко зазвонил телефон. Я достала трубку и изо всех сил ударила ее об угол дома. Трубка умолкла, разлетевшись на части. Лысый прибавил скорость и на перекрестке перегородил мне дорогу. Я остановилась и злобно посмотрела на него.
– Ты что, придурочная, что ли?! – завопил он. – Зачем трубку разбила? Она, между прочим, денег стоит.
– Вам ли о деньгах рассуждать! Проститутки отработают.
– Быстро садись в машину!
– Зачем?
– Григорич хочет с тобой поговорить.
– Пошел ты вместе со своим Григоричем…
Я не успела договорить, как сзади, взвизгнув тормозами, остановился навороченный джип, из которого, как чертики из табакерки, выскочили дюжие братки. Они быстро скрутили мне руки и засунули в машину. Я постаралась унять дрожь, но так и не смогла справиться с собой. С ума сойти: средь бела дня на самой шумной улице Токио похищают девушку – и никому до этого нет дела! В России бы уже давно вызвали милицию. Лысый ехал впереди, а мы сзади. Я периодически посматривала на братков, но они не обращали на меня никакого внимания.
Примерно через полчаса джип притормозил у того самого дома, где несколько дней назад мне пришлось познакомиться с Григоричем. Выйдя из машины, я поправила костюм и проследовала за братками. В гостиной в большом кожаном кресле сидел Григорич и попивал коньяк. Увидев меня, он улыбнулся и предложил сесть. Я села и тут же достала платок. Нервы сдавали, я в любой момент могла разреветься.
Следом за мной в гостиную вбежал лысый и громко закричал:
– Григорич! Эта сучка не хотела садиться в машину, концерт закатила, разбила трубку! Пришлось пацанам подключиться, силой привезли!
– Хорошо, Костик. Ты свободен.
Как только лысый удалился, Григорич заметно занервничал и спросил:
