Устав сопротивляться, я налила полную мерную ложку снотворного, выпила его, отвернулась к стене и мгновенно уснула.
* * *
Разбудил меня одуряющий запах с кухни. Не сразу поняв, откуда он мог взяться, если я и в хорошие дни готовкой не увлекалась, я встала и на носочках прокралась в кухню. Там хозяйничала Любочка. Горячие, румяные блины, с пылу с жару внушительной стопкой возвышались на столе. Любочка наливала тесто на сковороду и, пока блин пекся, брала из стопки блины и начиняла их тремя видами начинки.
– Откуда у меня в доме аромат здоровой пищи? – желая польстить поварихе, произнесла я от двери.
– А, Танюша. Проснулась? А я вот решила побаловать больную, – сообщила Любочка. – Умывайся, и за стол.
Пришлось идти, заниматься водными процедурами. Потратила я на это минимальное количество времени. Когда же вернулась на кухню, Любочка уже закончила свои кулинарные работы и перешла к их поглощению. Жестом предложив присоединиться, она придвинула мне тарелку и столовый прибор и произнесла с набитым ртом:
– Присоединяйся, блины получились обалденные. Сорванцам своим отнесу. Ты ведь возражать не станешь?
– Бери, жалко, что ли, – ответила я, накладывая блины себе на тарелку. – Ты что, и правда всю ночь возле меня просидела?
– Ну, нет. Я, конечно, тебя люблю, но семью бросать не собираюсь. Я вчера твои ключи позаимствовала. А то ведь мало ли, как на тебе вчерашние события отразиться могли, не ломать же дверь. Часа в два ночи я к своим пошла. А утречком вернулась. Блины вот приготовила. Вкусно?
– Не то слово, – набивая полный рот, похвалила я стряпню соседки.
– Чем заниматься собираешься? – поинтересовалась Любочка.
– В ресторан поеду. Вчера-то не удалось, – напомнила я.
– Опять за свое? Тебе отлежаться надо. Хоть до вечера дома побудь. Поваляйся на диване. Телевизор посмотри. Эх, была бы я на твоем месте, так неделю с дивана не вставала бы, – мечтательно закатила глаза она.
– В смысле с пробитой головой? – пошутила я.
– В смысле свободной и независимой, – на полном серьезе произнесла соседка.
– Прости, не могу вернуть тебе комплимент. Нянчиться с двумя сорванцами и исполнять прихоти дополнительного ребенка в виде мужа не является пределом моих мечтаний, – засмеялась я.
– Ну, знаешь! Гоняться по городу в поисках всяких отморозков тоже не входит в число моих заветных желаний, – вернула шутку Любочка.
– Придется каждому оставаться при своем, – притворно тяжело вздохнула я.
Завтрак подошел к концу. Подруга сбросила грязную посуду в раковину и поспешила к своим домочадцам. Я лениво терла тарелки, пытаясь сосредоточиться на предстоящих поездках. Рана на голове ныла. К тому же побаливало правое плечо. Вчера из-за жуткой головной боли я этого не чувствовала. Видимо, падая на пол, я ушибла руку. Но ехать все равно надо. Терять еще один день, валяясь на мягких подушках, я не могла. Преступник может попросту скрыться.
Я позвонила таксисту, с которым собиралась вчера ехать в «Черчилль». Вызывать кого-то другого не стала. Причин для этого было несколько. Во-первых, ему не придется долго и нудно объяснять, откуда на голове очаровательной девушки широченный пластырь. Во-вторых, мне могла потребоваться не одна поездка, а вчерашний таксист сам предлагал арендовать его на весь день. По сходной цене, разумеется. И в-третьих по счету, но не по важности, был тот факт, что таксист единственный видел, как выглядит нападавший. Эти сведения могут оказаться не лишними.
Он приехал ровно через двадцать минут. Позвонив из машины, велел ждать его в квартире, объясняя это тем, что не хочет второй раз подряд лишиться заказа. Лифт довез его до моей квартиры, я к тому времени уже стояла у открытой двери.
– Как поживаете, Татьяна? – вежливо поинтересовался таксист. – Прошла голова?
– Слегка побаливает, – ответила я. – Проходите, через две минуты я буду готова.
Я в очередной раз оделась по-походному. Синие джинсы, легкая водолазка, кроссовки на ноги и куртка-ветровка. Когда я вышла, таксист оглядел меня с ног до головы и скептически заметил:
– Сдается мне, гардеробчик ваш выбранному заведению не больно соответствует. Насколько я знаю, в «Черчилле» собирается определенный контингент. Сплошь бизнесмены да банкиры. И дамы их, позвольте заметить, в спортивной одежде не рассекают.
– Меня это не заботит, – отмахнулась я. – Для меня гораздо важнее, чтобы в настоящий момент моя одежда была в первую очередь удобной. И потом, лейкопластырь на голове не располагает к ношению вечернего платья и туфелек на шпильке. Пойдемте уже, теряем время.
Таксист послушно вышел из квартиры. Пока я закрывала дверь на все замки, лифт приехал. Мы спустились на первый этаж. Таксист вышел из подъезда первым и тут же заорал на весь двор:
– Эй, мужик, ты чего там делаешь? Давно кости никто не ломал?
Из-за широченной спины таксиста я пыталась разглядеть, что происходит во дворе, но мне это никак не удавалось. Таксист занимал весь дверной проем.
– Что случилось? – вынуждена была спросить я.
– Куда? Стой, гад! – еще громче заорал таксист и рванул с места. Получив долгожданную свободу, я выбежала из подъезда вслед за ним. Но было уже поздно. Таксист мчался к ближайшей подворотне, не переставая ругаться на ходу. Того, кто вызвал его гнев, во дворе уже не было. Я дошла до такси и остановилась как вкопанная, раскрыв рот от удивления. «Над машиной поработали маньяки», – было моей первой мыслью. Удивляться было чему. Все четыре колеса были не просто спущены или проколоты, они были буквально искромсаны чьей-то дерзкой рукой. Пару минут спустя вернулся таксист. Еще издали он принялся докладывать результаты погони.
– Ушел, сволочь. Ну, попадись он мне в руки…
На этих словах он дошел до машины и увидел, что сотворил с колесами сбежавший.
– Ох, ты ж паскуда! Урод недоделанный! Руки б тебе отрубить, чтоб неповадно было, – с новой силой разошелся таксист. – Это ж надо было так надругаться над резиной.
– Кто это был? – спросила я.
– Чего? Где был? Кто был? – туго соображая от расстройства, переспросил таксист. – В смысле, кто колеса порезал? Так он мне и доложил! И инициалы оставил, и контактную информацию! И денег в придачу!
– Лица не успели разглядеть? – спросила я.
– А вот и успел. Не поверите, это сделал тот самый мужик, который вчера из подъезда выскочил в тот момент, когда вы кровью истекали, – заявил таксист.
– Вы уверены? Ничего не путаете? – опешила я. – Может, обознались? Ведь вы его и вчера, и сегодня только мельком видели.
– Это не имеет значения. Говорю же, это был он. Башка бритая, куртка кожаная. И на ногах кроссовки такие приметные. Белые. Он когда убегал, так белые пятки и сверкали, – горячился таксист. – Только вот в толк не возьму, чем ему моя машина не угодила? Припарковался я, как положено. Проезд никому не загораживал. Да и вообще, посмотрите по сторонам, сколько автомобилей во дворе понаставлено. И дороже моего, между прочим. На любой вкус, как говорится. Выбирай – не хочу. Так нет же, он мой выбрал.
– Сдается мне, этот акт вандализма не против вас произведен был, – задумчиво глядя на искромсанные покрышки, произнесла я.
– А против кого? Против соседа? Или против водителя вот этого внедорожника? – Таксист ткнул пальцем в автомобиль, стоящий рядом с его машиной. – Нет, дорогая, этот субчик не первую попавшуюся тачку выбрал.
– А вот тут я с вами полностью согласна, – проговорила я. – Одно событие – случайность, два – уже закономерность. Кому-то до смерти хочется испортить мне жизнь.
– Думаете, из-за вас колеса порезали? – воззрился на меня таксист. – Да ну. Ерунда какая-то. Чем на вас-то это отразиться может? Голову пробить, это я еще понимаю, а колеса-то к вам каким боком относятся? Не вам же теперь с ними возиться.
– Не знаю. Быть может, напугать хотят, – предположила я. – Или своего рода предупреждение делают. Уйди, мол, с дороги, а не то и с тобой то же, что с резиной, произойдет.
– И вы уйдете? – спросил таксист.
– Что? Куда уйду? – я отвлеклась на свои мысли и не сразу сообразила, что имеет в виду таксист.
– С дороги, спрашиваю, уйдете? – пояснил он.
– Много чести. Если бы я на каждый подобный выпад реагировала, меня давно можно было бы в запас списывать, – с вызовом произнесла я. – Нет уж. Теперь я точно докопаюсь до истины. Выясню, кто пытается на меня страху нагнать, и мало ему не покажется, уж будьте уверены!
– Ну-ну, – с сомнением произнес таксист. – Хотите судьбу испытывать – дело ваше. А я – пас. Ладно, я в шиномонтаж, за запасной резиной. Удачи в поимке головореза. Если узнаете, кто над моей тачкой поработал, дайте знать. Денег он мне, понятное дело, не вернет, но хоть моральное удовлетворение от того, что паршивец получил по заслугам, душу греть будет.
– Непременно узнаю. И вам сообщу, – пообещала я.
