Мой друг, поднявшись с кресла, принялся расхаживать по комнате, и я порадовался, увидев в этом доказательство того, что к нему возвращаются силы. Он сказал:
— Его фокус с лодкой свидетельствует о хитрости: ведь так он смог похитить старшую сестру и использовать её в своих грязных целях, создав у всех впечатление, что она утонула в результате несчастного случая. Но зачем же рисковать, позволяя себя увидеть? Конечно же он вполне мог перевернуть лодку, оставаясь незамеченным. Почему? Почему? Простая бравада? Но тут нет логики. Подлинное безумие — вот более убедительное объяснение. — Холмс сделал паузу и вздохнул: — Уотсон…
— Да?
— Сумасшедший с преступными наклонностями ужасен, когда это живой человек. Но если мы добавим непомерную физическую силу носферату и другие способности, которыми они обладают… Да это настоящий кошмар!
Холмс разволновался и выразил желание немедленно расспросить Ребекку, поскольку начал беспокоиться о её безопасности.
Вскоре он снова уселся и продолжил рассуждения:
— У преступника русский акцент, как я думаю. Правда, я плохо знаю этот язык, так что не могу утверждать абсолютно точно. Возможно, его родной язык — какой-то старинный русский диалект. Это наводит на мысль, что ему очень много лет. Можно сказать с определённостью, что его родной язык — один из славянских. Годами, а возможно, столетиями он периодически говорил на английском, но следы родного наречия остались.
— Холмс…
Он обратил ко мне вопрошающий взгляд.
— Вам знакомо сочетание «граф Кулаков»?
Он немного поразмыслил:
— Нет. Кто это?
— Я спрашиваю, потому что человек, назвавшийся этим именем, позвонил на Бейкер-стрит и оставил сообщение, выразив мне сочувствие.
— Сочувствие? По поводу моей предполагаемой кончины?
— Я решил, что причина в этом. Фамилия русская, и то, что вы сейчас упомянули о русском акценте…
— Совершенно верно. — Мой друг нахмурился. — Граф Кулаков. Нет, я с ним не знаком… Ладно, посмотрим.
Дракула, старавшийся не пропустить ни слова, спросил:
— Так вы не можете объяснить, почему вас пощадили?
— Не могу. Возможно, как я только что предположил, он просто не знал, что со мной делать. За то время, что я находился в непосредственной близости от моего врага, он порой отрешался от действительности, не вполне сознавая, что происходит вокруг. Если бы в одну из таких минут мне удалось освободиться от верёвок, я мог бы сбежать. Но верёвки были прочные, а узлы искусно завязаны, так что я бы не успел развязать их.
— Вы сказали «не вполне сознавая»?
— Это ещё слабо сказано. На самом деле это было пострашнее: на ум приходит слово «каталепсия». Скорее мой противник пребывал в трансе или же выполнял то, что ему внушили под гипнозом.
Мы с Дракулой были заинтригованы такими медицинскими предположениями, и граф попросил кузена изложить подробности.
Холмс постарался выполнить эту просьбу. Вампир-иностранец подолгу сидел неподвижно, уставившись в пространство, насколько Холмсу удалось разглядеть в темноте.
— Будь он живым человеком, я бы заподозрил эпилепсию или наркотики. Но здесь, похоже, явное безумие.
Дракула с сомнением поднял брови:
— Я никогда не слышал, чтобы кто-то из нас страдал эпилепсией или употреблял наркотики. — Помолчав, граф добавил с большой неохотой: — К несчастью, сумасшедшие среди нас попадаются. — И немного погодя признал: — Причём не так уж редко.
Холмс повернулся к своему родственнику:
— Граф, этот вампир мог бы дать нам ценный ключ. Он произносил одно имя, причём несколько раз, и я не думаю, что оно его собственное. Имя «Григорий Ефимович» что-нибудь вам говорит?
Дракула задумался:
— Оно мужское. Это имя и отчество — такова форма обращения, принятая в России. Нет, оно ни о чём мне не говорит. Не более чем «граф Кулаков». Впрочем, не исключено, что это одно лицо.
Холмс вернулся к вопросу о Луизе Алтамонт. Он совсем недолго наблюдал за этой молодой женщиной, когда она появилась на спиритическом сеансе, но убедился в том, что она, несомненно, стала носферату. Однако мой друг больше её не видел — он общался только с тем, кто захватил его в плен. Его очень заинтересовало сообщение Дракулы о том, что в усыпальнице Луизы поселился вампир.
— Мы должны нанести ей визит, граф. — Холмс взглянул на свои часы. — Сегодня ночью, если это вообще возможно.
— Нанести ей визит? — изумился я.
— В её склепе, Уотсон, в её склепе!
Содрогнувшись при этой мысли, я нашёл утешение в том, что мой друг оправился, раз он, по своему обыкновению, проявляет нетерпение.
Граф Дракула отнёсся к этому предложению абсолютно спокойно.
— Устроить беседу с юной особой, которая сейчас почивает среди своих предков, не так уж трудно. Не исключено, что мы также столкнёмся с тем, кто её туда уложил. — Он улыбнулся. — В таком случае наша проблема может быть решена очень скоро.
Дальше Холмс попросил меня рассказать обо всём происшедшем с момента его похищения после спиритического сеанса у Алтамонтов.
Услышав о моём общении с Майкрофтом, Холмс сильно встревожился. Он ударил по ручке своего кресла:
— Вот этого я не ожидал! Мне нужно позвонить. Нет, я предпочитаю пока не появляться на публике. Пусть моё спасение ещё немного останется секретом. Уотсон, вы должны срочно найти телефон. Позвоните ему и успокойте, заверив, что я в безопасности.
— Кузен Шерлок, — вмешался граф Дракула, — позвольте мне прежде сделать одно предложение.
Граф представил на наше рассмотрение один план, который пришёл ему в голову. Он предложил вернуться в церковь и устроить там засаду, чтобы захватить убийцу и похитителя, который рано или поздно наведается к своему тайнику под каменной плитой. Но Холмс сразу же весьма дипломатично выразил серьёзные сомнения в успехе подобного предприятия, и вскоре мы все пришли к соглашению, что эта идея несостоятельна. Ведь Холмс пролежал в яме с раннего утра среды до полудня четверга, и в течение всего этого времени негодяй туда не вернулся. Учитывая состояние его рассудка, представлялось вполне возможным, что он вообще больше не придёт в эту церковь.
Когда с этим вопросом было покончено, нашим следующим шагом было связаться с Майкрофтом. Зная в высшей степени устойчивые привычки этого человека, я был уверен, что застану Майкрофта в его кабинете в министерстве — или вечером в «Диогене», в промежутке от без четверти пять до без двадцати восемь. После чего этого джентльмена, безусловно, можно было найти в его квартире, находившейся напротив любимого клуба, на другой стороне Пэлл-Мэлл.
В «Голове сарацина», как и в большинстве гостиниц, имелся телефон. Но поскольку он находился в одной из общих комнат на первом этаже, там неудобно было вести конфиденциальный разговор. Где-то в деревне имелись и другие телефоны — в гостиницах и на железнодорожной станции, — но и там возникла бы аналогичная проблема.
Дракула, который всегда был на высоте, сталкиваясь с тактической задачей, сразу же придумал план, который позволит мне переговорить с Лондоном, не опасаясь, что меня подслушают. Спустившись на первый этаж, он направился в бар. Вскоре там зазвучал его оживлённый голос: граф заказывал выпивку за свой счёт для всех присутствующих. С поразительной лёгкостью он изображал коммивояжёра. Когда я спустился вслед за ним, все внимательно слушали историю о любовном приключении, столь же невероятную, сколь и увлекательную. Едва закончив её, Дракула начал другую. И моей единственной проблемой при телефонном разговоре были теперь оглушительные взрывы смеха, доносившиеся из бара, которые могли помешать мне услышать собеседника.
Уверенный в приватности своего звонка, я сразу же дозвонился до Майкрофта. Вспомнив, что к нему нужно обращаться по имени, я, к своей радости, смог его заверить, что его брат в безопасности.
— Но, — добавил я, — он хочет пока оставаться в подполье и поэтому послал к телефону меня.
— Слава богу! — воскликнул Майкрофт. — Должно быть, Шерлок пережил нечто ужасное. Вы не можете мне сказать, действительно ли это был… был?.. — По-видимому, Майкрофт не мог заставить себя произнести некоторые слова.
— К сожалению, должен сказать, что это было именно то, что мы обсуждали в Лондоне. Но с ним всё в порядке.
— Благодарю вас, Джон, за вашу откровенность. — Голос в трубке снова задрожал. — Я могу что-нибудь сделать?
— Есть несколько вещей. — Мы кратко посовещались с Холмсом, и было решено, что Майкрофту нет необходимости немедленно приезжать в Эмберли.
— Мне не очень-то хочется куда-либо ехать. Скажите, о чём меня просит Шерлок?
— Чтобы вы собрали и переслали любую имеющуюся информацию о том, не наблюдается ли сейчас необычная активность в русских эмигрантских кругах Лондона.
