- Вот видите. Вы, значит, признаете неравенство полов.
- Я признаю законы биологии. - Вздохнула Виктория, бросив взгляд в угол комнаты, где брошенные Митей в беспорядке валялись мотки электрических шнуров и прочие странные штучки, связанные с видеотехникой. - Когда взрослая птичка прикидывается птенцом, и разевает клювик, тем самым заставляя самца ухаживать за ней, разве она не вводит его в заблуждение?
- Но мы же люди!
- К сожалению, большей частью - мыслящие животные. И даже образование не спасает от рабского следования биологическому сценарию. В большинстве случаев феминистки яростно завидуют тем женщинам, которым не надо трудиться ради своего высококлассного обеспечения. К тому же феминизм это болезнь мидл-класса, который всех уравнивает под одну гребенку.
- Так вы хотите сказать, что вы не завидуете?
- Я - нет. Потому что редкий мужчина выдержит жизнь с творческой женщиной, будь она хоть тысячу раз гениальна. А я не хочу отказываться оттого, что мое - по сути. Не хочу под кого-то подстраиваться. Все художники, в сущности, одинокие странники, не зависимо от пола.
- Но мы говорим о том, что вы подписываетесь мужским именем, и поэтому смогли раскрутиться. Будь вы женщиной в глазах коллекционеров современной живописи... - Журналистка попыталась навести её на заданную тему разговора.
- Ах, да оставьте вы меня со своею заданной темой! - Отмахнулась Виктория и, закурив, продолжила более спокойным тоном: - Эта ваша война полов меня достала. И в ней я больше сочувствую мужчинам, чем женщинам. Тем более после жизни в буддистской стране - там вообще нет разговора о том, какого ты пола, - какая ты личность - это другое дело. И там наглядно видно - в своей массе женщины и сильнее духом. Но так как там каждый работает не на себя, а на свой род, то личные достижения легко растворяются в родственниках. У нас же каждый вроде сам за себя, но мужчин жалко.
- Отчего?!
- От них требуют изначально, традиционно, только потому, что они мужчины. Требуют силы, воли, покровительства, денег, в конце концов. А они же разные. И когда от меня стали требовать сложившиеся обстоятельства пост перестроечного периода то же самое, а вовсе не мастерства и таланта художника, я поняла, что у меня не хватает сил брать на себя столько ответственности. Но брала и обеспечивала сына, как мужчина, а как бы было хорошо, лишь только направлять, как просто мать. Быть просто женщиной приятней.
- Но быть женщиной - это готовить, убирать, стирать...
- О нет. Это отдельная профессия из серии обслуживающего персонала. Просто надо работать в своей области так, чтобы мочь содержать прислугу и не чувствовать в этом ничего неестественного.
- Но это очень дорого!
- Значит у нас это высокооплачиваемая профессия. Но это не значит, что профессию надо путать с сексуальной ориентацией...
Тут Виктория прервалась, потому что в дверь позвонили, потом заколотили кулаками. Она пошла открывать, удивив бравшую у неё интервью девушку тем, что даже не подумала о том, что это может быть вооруженное нападение, не напряглась, как бы напряглось подавляющее большинство москвичей, уже привыкших к убийствам и разбоям. "Во - как расслабляет заграница" - вздохнула феминистка про себя. А Виктория, завозившись с ключами замка, крикнула ей из коридора:
- А моя профессия - художник. Я хочу писать картины. Рисовать.
- О! Женщина, которая рисует! - видимо услышав её слова через дверь, хохоча прокуренным женским басом, упала на нее, обнимая, Вера - вся легкая, словно только лисья шуба придавливала её к земле, а освободись от неё и вспорхнет ароматом духов и ликера. За её спиной маячили две мужские фигуры.
Виктория чуть отстранила от себя подругу, пытаясь разглядеть получше кто с ней пришел, и лицо её застыло в немом изумлении.
Вера предстала перед ней в весьма растрепанном виде: окуляры очков наискосок, в разные стороны, пересекали трещины придавая её взгляду безумную расконцентрированность, за воротником её шубы таял ком снега, сумка в руках была с оторванной ручкой.
- Но Вера, что с тобою?!
- Да так, побесились немного на улице. Весело было!..
- Ничего себе - весело! Ты же уже взрослая дама!
- А ты родины отвыкла! У нас здесь взрослых не бывает! Вот... мальчишек тебе привела. - Пятидесятилетняя подруга явно чувствовала себя девчонкой.
- О, если б ты знала, какая отличная переводчица наша Вера! Особенно если надо перевести с одной стороны улицы на другую! - похлопывая Викторию по плечу, сделал шаг через порог Иван, с подбитым глазом.
- Ну... вы и хороши!.. - Недоуменно покачала головой Виктория, оглядывая мало знакомого ей Ивана. - Что случилось? Может быть вам сделать примочку?..
- А... само пройдет. - Отмахнулся Иван. - Подрались немного на морозце.
- К вам пристали хулиганы?!
- Да какие там хулиганы! - затрясла Викторию за плечи Вера. - Мы сами хулиганы! Не заморачивайся!
- Ну что ж проходите пока в Митину комнату, у меня тут берут интервью, я сейчас освобожусь. - Пригласила их жестом Виктория и только после этого увидела проходящего к ней в квартиру, следом за Верой и Иваном, Вадима. Того самого Вадима так странно подарившего ей диван. Все внутри неё одновременно и возмутилось, и обрадовалось. Не зная как быть: благодарить ли его за диван или сказать, что она не нуждается в подобных подарках, она, подавив в себе всплеск эмоций, сдержанно кивнула в знак приветствия.
Виктория провела гостей в Митину комнату. Посидите здесь пока, попросила она, даже не обратив внимания, что Вадим тоже смешно растрепан: взбитая в пух лысеющая, по краям давно нестриженая шевелюра, красный галстук заброшен, словно шарф за плечо... Былая тургеневская бородка теперь отросла и торчала в разные стороны.
Едва они оказались в комнате Мити, Вадим по-хозяйски принялся выставлять бутылки из огромной туристической сумки на письменный стол вокруг компьютера.
- Боже, неужели вы все это намереваетесь выпить?!
- Не хватит - сходим. - По-деловому ответил ей Вадим.
Ей захотелось закричать, выгнать его из своего дома, чтобы больше не морочил ей голову своими "бенефисами". Но Вера такими радостными урывками то кидалась с объятиями к ней на шею, то оглядываясь на сопровождавших её мужчин, протягивала к ним руки, словно пыталась познакомить, чувствовалось что сердце её трепещет и слов нет, что Виктория успокоила её и сказав, что она со всеми знакома. Откланялась и пошла в свою комнату, где сидела журналистка-феминистка.
- Вы знаете, я вам доверяю. Пишите, что хотите, но не делайте из меня загнанную в угол дуру, ищущую все причины своих проблем в том, что она женщина. - Сходу предложила Виктория.
- Конечно, вам хорошо говорить, - вздохнула та в ответ. - К вам уже мужики не пристают с сальными улыбочками.
- Пристают! Пристают! - ворвался в комнату Вадим. - Вот я пристаю: пошли пить! - и бесцеремонно взяв девушку за плечи, попытался переместить её в другую комнату. Но девушка закрутилась волчком и как-то быстро исчезла из поля зрения Виктории, было слышно, лишь как хлопнула входная дверь.
- Что вы делаете?! Вы мне портите имидж! Да что вы, с ума, что ли, сошли?! - зашипела Виктория на Вадима. - Сорвали интервью!
- А... Я важней. - Отмахнулся он.
- Это почему?
- Потому что - гость.
- Но ведете себя, как хозяин!
- Ты мне не рада? - вытянула тоненькую шейку Вера из-за двери.
- О чем речь?! Конечно же - рада.
- А мне? - Нагло спросил Вадим.
Виктория уставилась на него в ответ, словно потеряла дар речи.
- Иван! Иван! Неси красное! Я знаю, такие женщины любят красное вино! - Заорал Вадим на всю квартиру.
- Несу, несу. - Откликнулся Иван из другой комнаты. - А может, сюда переместимся? - По-хозяйски оглядев более просторную комнату Виктории, предложил он.
- Что они тут намериваются делать? - с ужасом обратилась Виктория в Вере.
- Не переживай. Сейчас винца выпьешь, успокоишься. Мы ненадолго. Ко мне завтра с утра ученик придет. Я ведь уроками английского теперь зарабатываю.
- Да ты с ума сошла! Как ты после такого будешь преподавать?
- Ой, да что ты меня учишь жить! Меня и без того дочка жить учит. Такая правильная стала все, что не сделаю - ей не так. Я устала уже. Я хочу, хоть немного, забыться от этих заработков. И от того, что нельзя выходить на улицу, не накрасив губы... Знаешь, как Танька за мой следит?! Не поймешь - кто из нас дочь, кто мать. Все, что не одену - все ей не то. Прямо у дверей осматривает и со скандалом переодевает. Не модная я ей стала. Прям, надзирательница какая-то.
- Подвинься. - Коротко прервал её Иван, перетаскивающий тем временем с Вадимом бутылки и закуску из Митиной комнаты, в комнату Виктории.
- Вы что?.. - прошептала Виктория, столь выразительно метнув взгляд на Ивана, что Вера поняла и без продолжения вопроса.
- Да нет... Так... Легкие игры. Просто предложил Иван тебя навестить... Вот посмеялась с мальчишками, пока от парковки к твоему дому шли. Посмеялась и помолодела...
