— Это мне, — раздраженно заявил Леня. — Вы все умеете плавать, а я нет. Не будьте козлами!
— А Надя? — поинтересовался Михаил Григорьевич. — Вдруг она не умеет.
— Ляжет вместе со мной. Матрас широкий.
— Ляжет, когда рак на горе свистнет, — мрачно вставил Витя.
Наш директор тут же захохотал, радостно хлопая себя по голым волосатым ляжкам.
— У-у! Ну, ты сказанешь! Ляжет она с ним, когда рак на горе свистнет. Это, Ленька, факт. Раньше не надейся. У-у! Раньше она с тобой не ляжет! У-у!
— Я умею плавать, — холодно заметила я.
— Брассом? — почему-то обрадовалась Лерочка. — Или кролем?
— Не знаю. Наверное, по-собачьи. Или по-лягушачьи. В общем, каким-то своим стилем, но плыть могу хоть весь день, и не устану.
— Надя, — улыбнулся Олег, — ты не можешь плавать ни по-собачьи, ни по-лягушачьи. Это совсем к тебе не идет. Ты, наверное, плаваешь по-русалочьи. Когда я увидел тебя в ресторане с распущенными волосами, я сразу понял, что ты из их породы.
Что за безобразие! Мало того, что в плавках он еще краше, чем в костюме, поскольку сложен, как Аполлон, и кожа у него гладкая, как у девушки, так он даже комплименты сочинять умеет! Откуда только такие берутся? И почему я должна подозревать его в убийстве? Кстати, он несколько возбужденнее, чем всегда. Только чем это объясняется — моим присутствием или полученным письмом? Впрочем, даже невинный человек, огорошенный подобным посланием, не останется спокоен. Господи, что на меня тогда нашло? Зачем я отправила всем анонимки? Было вполне достаточно Лени. Усердие не по разуму! Только сделанного не воротишь.
Мои размышления прервал голос Михаила Григорьевича.
— Вот я иногда смотрю на Надежду, когда у нее такое выражение лица, и думаю: а что у нее сейчас делается внутри? И никак не могу угадать. О чем она мечтает? Или нас оценивает? Многое бы отдал, чтобы узнать.
— Я же не в ломбарде работаю, — засмеялась я, — зачем мне оценивать?
А в глубине души подивилась наблюдательности столь среднего на первый взгляд человека. Такие вот тихие поумнее шумных!
— А правда, — вмешалась Лерочка, — я тоже все время думаю, кто же из них тебе нравится? И никак не пойму. Уж по Олегу-то все сохнут, так я даже про него не знаю, поощряешь ты его или нет. Или Витьку? Или Костика? Кто тебе нужен? Колись, а?
Я дипломатично сообщила, что все по-своему хороши, однако она не отставала, а остальные навострили уши. Поэтому я предпочла плавно сменить тему.
— Почти любую черту характера легко трактовать и положительно, и отрицательно. Пожалуй, у мужчин есть только одно качество, которое каждая женщина назовет недостатком. Ты как считаешь?
— Точно! — согласилась Лерочка. — Только одно.
— Но вы наверняка имеете в виду совершенно разные вещи, — предположил Михаил Григорьевич. — Поскольку вы сами разные.
— А мы проверим, — оживился Костик. — Вот вам ручка и бумага. Пишите.
Я написала: «Скупость», — и протянула ему. Лерочка подала свой листочек.
— Скупость, — вслух прочел наш директор. — Скупость. Два раза! Во дают!
И он восхищенно захохотал. Пожалуй, сегодня он хохочет чаще, чем всегда. И менее естественно. Тоже следствие моей идиотской анонимки?
Остальные мужчины подавленно молчали. В состоянии открыть рот был лишь Витя.
— Я не понимаю этих женщин! — гневно заметил он. — У людей бывает столько настоящих недостатков. Глупость, или наглость, или злобность. А им далась эта идиотская скупость! А это и не скупость вовсе, а предусмотрительность. Неужели ты б, Надя, хотела, чтобы я повел тебя в ресторан, назаказывал всего, а потом мне нечем было бы заплатить?
— Нет. — Я с трудом сдерживала смех.
— Вот видишь! А твой щедрый именно так бы и поступил. Надо ведь думать, за что стоит платить деньги, а за что нет. Рассчитать. Не бросать на ветер. Правильно?
— Конечно.
— Эй! — вмешался Леня. — На! Это тебе.
И он со вздохом протянул мне огромное красное яблоко.
— Спасибо! Ты очень щедр. — Я старалась не улыбнуться.
— А у женщин, — неожиданно заявил он, — самая плохая черта — это комплексы. Особенно у русских женщин. На западе комплексов нет.
— Какие комплексы? — заинтересовалась Лерочка.
— А всякие. Например, на западе все женщины уже давно купаются без этих ваших дурацких лифчиков. В одних трусах. А вы все надели купальники, как Дуньки из деревни. Смешно смотреть!
— Он прав, — хитро вставил Костик. — В Египте все бабы с голой грудью. Особенно немки. А сиськи — во!
Слово за слово, и они довели Лерочку до того, что она, пофыркав немного от возмущения, сняла бюстгальтер. Мои слова о том, что ее нарочно подначивают, она к сведению не приняла.
Возможно, немки, изначально загорающие без верхней детали туалета, выглядят в таком виде пристойно. Лерочкина же грудь так контрастировала по цвету с остальным телом, что глаза у зрителей лезли на лоб. Наша новоявленная западница гордо улеглась на полотенце, положив камешки на соски. Леня загоготал, а Костик бодро добавил:
— А теперь Светлана Петровна. Давай, Светик, не стесняйся. У тебя там не больше, чем у мужика, так что прятать нечего.
В этот момент произошло сразу несколько событий. Светлана Петровна размахнулась и ударила Костика по лицу. Одновременно Леня ногой сбросил камешки с Лерочкиной груди, а Юра вцепился ему в горло.
У меня от растерянности перехватило дыхание. Юра повалил Леню на землю и душил.
— Он его задушит! — крикнула я. — Он десантник!
Первым опомнился Михаил Григорьевич. Он попытался оттащить Юру от соперника — безуспешно. Вот очнулись от столбняка Костик и Олег, подбежали, тоже стали тянуть. Слава богу, разняли! Они держат Юру за руки, а тот рвется в бой. Леня с трудом поднимается, трет свое горло.
Лерочка подскакивает к Юре и прижимается к нему. Юра обмякает и садится.
— Ну и денек! — констатирует Костик, вытирая пот со лба. — Нервы у всех ни к черту. Ладно, Светик, извини. Я, конечно, козел. Но и ты хороша. Шуток не понимаешь. Мир?
Она молча кивнула.
— Теперь вы. Тебе, Ленька, давно пора дать по рогам. Сам знаешь, за что. Так что получил правильно. А ты, Юрик, не дури. Ты же мужик, ты понимаешь — сучка не захочет, кобелек не вскочит. Ни одна баба не стоит ссоры с мужиком. Бабы — отдых, а мужики — дела. Сейчас выпьете на мировую. А ты, Лера, надень свою наволочку от греха подальше. Видишь же, твой парень недоволен. Вот так!
Мое изумление возрастало. Костик, как мне казалось, абсолютно лишенный чуткости к людям, за пять минут сумел и впрямь утихомирить всех и навести порядок. Разумеется, искреннего веселья не наблюдалось, однако мы уселись и взяли в руки стаканы.
— Выпьем же, — предложил наш директор, — за мир в «Сириусе» и за его процветание. А также, — он сделал паузу, — за финансовый крах «АБВ».
— «АБВ»? — переспросила я, замирая. — Это что?
— Это, Надя, наш конкурент. Заправляет там один хитрый жид. И этот жид… уточнять не буду, но пытался он нас обскакать. А я ему крылышки-то подрезал! Да, Ленчик?
Леня неохотно кивнул, а в моих ушах зазвучало: «ЧП „АБВ“. Коммерческие тайны». Он продавал коммерческие тайны «Сириуса» этому «АБВ», а Костик догадался. Порылся в Ленином компьютере и догадался. Но не выгнал помощника, поскольку с ним повязан. Сложное дело — бизнес. Теперь бы сделать какие-то выводы — материалу я сегодня накопила достаточно. Но для выводов нужна спокойная обстановка, а ее я обрету только дома.
Вскоре все полезли в воду. На берег я вышла, лишь изрядно проголодавшись.
— Ну, наконец-то, — приветствовал меня начальник. — Мы уж боялись, ты утонула. Утащил тебя этот… русалк. Ты так долго плаваешь нарочно или случайно?
— В каком смысле?
— Говорят, проводить в воде больше часу подряд полезно для здоровья. То-то ты у нас такая гладенькая! Светик, жрать охота — смерть. У тебя там все готово?
— Да, разумеется.
— Обед! — сложив ладони рупором, завопил Костик. — Обед!
Вскоре все собрались у разложенных припасов. Нет, не все.
— А Ленька где? Задрых, небось, на своем матрасе. Пригрелся. Юрка, ты молодой, глаза хорошие. Погляди, а? Я что-то не вижу.
Юра посмотрел на озеро:
— Вон, вроде бы, матрас. Почти у того берега. Но не уверен.
— Сплавал бы кто-нибудь и разбудил этого лоха. Юрик? Ах, да, тебе ни к чему. Олег? Ты же у нас спортсмен. Сплавай, будь человеком!
Олег глянул на меня, улыбнулся и пожал плечами. Он только что начал мне рассказывать о бабушке, маме и старшей сестре, с которыми он живет и которых очень любит. У меня замерло сердце. Он говорил так, словно готовил нас к встрече и хотел, чтобы мы друг другу понравились. Я готова была слушать до бесконечности, но Леню и впрямь следовало позвать. Поэтому я тоже улыбнулась и пожала плечами.
