Стало светлее. Артем невольно попятился. Показалось вдруг, что там, в зеленой воде, плавает Кира с петлей на шее…
— Никого, — раздался спокойный голос Грушина. — Тема, что с тобой?
— Так… Не по себе что-то… — и Артем потянулся к галстуку, пытаясь развязать узел. Надо снять это с себя… Удавку…
— Ты подумал, что Кира здесь?
— Хорошее место… — хрипло сказал Артем. И, стянув галстук, сунул его в карман пиджака. Подумав при этом, что давно пора снять и пиджак. Душно.
— Надо бы в сауне посмотреть. Пойдем.
— Сейчас.
Артему вдруг стало нехорошо. Замутило, колени задрожали. То, что здесь, в этом доме сегодня происходит, — кошмар, бред. Маньяк Грушин решил всех свести с ума! Но ведь он прав: надо что-то делать! Так больше нельзя!
Он присел на складной стул, стоящий возле бортика бассейна, и, не удержавшись, заметил:
— Хорошо живешь, Даня! Слишком уж хорошо! Огромный дом, бассейн, сауна…
— А тебе что мешает так жить? — ощерился Грушин. — Я в курсе: денег у тебя теперь больше, чем у меня. Я постепенно разоряюсь, ты богатеешь. Давно хотел спросить: почему ты дом не строишь? Не переедешь за город?
— Пробки, — пожал плечами Артем. — Рабочее время дорого.
— Брось! — рассмеялся Грушин. — В центре пробок не меньше! А я знаю, что ты землю в области купил. Будешь строить там офис. Аренда нынче дорожает, да и льготы в области больше. Вовремя ты подсуетился!
— Кто сказал? — оторопел Артем. Он не собирался делиться с бывшим партнером планами на будущее.
— Сорока на хвосте принесла.
— На твою сороку, которая пасется в моем огороде, скоро найдется сторож с ружьем.
— Холостыми пугнешь или всерьез?
— Грушин, Грушин, — покачал головой Артем. — Как ты не понимал ничего в бизнесе, так и не понимаешь. И в людях не разбираешься: Не твое это. Узнал, что я землю в области купил, так самому надо было покупать! Или ты что-то от меня скрываешь? А насчет дома за городом… Знаешь, как говорят? Большие деревья притягивают молнию. Доходы надо прятать. Чем больше доходы, тем тщательнее прятать. Время такое. Ты лучше на жизнь пожалуйся. Пусть тебя пожалеют. У нас, у русских, не прощают двух вещей: богатства и успеха. А плакаться любят. И слушать тех, кто плачется. Потому — не высовывайся. Дураки швыряются деньгами направо-налево. Умный же затаится. У тебя и бизнес не идет, а людям твой дом все равно, что бельмо на глазу. И властям. А я живу в трехкомнатной квартире, машина, «Мерседес» последней модели записана на фирму, не в личной собственности. Представительская. В личной собственности у меня «Пассат». Причем не новый, трехлетний. У жены «Пежо». Я — средний класс. В магазин пешочком хожу, без охраны, во дворике с детьми гуляю без опаски. На благотворительность жертвую регулярно. В церковь хожу. И тоже — жертвую. А ты? Что делаешь ты? Купил огромный особняк, сидишь тут, как сыч, и крыша у тебя едет!
— Тема, Тема, — усмехнулся Грушин. — Решил меня, значит, жизни поучить. Спасибо. Я ценю. Все, что ты говоришь, умно. Рационально. Всю жизнь ты едешь на тормозах. У тебя уже и нога затекла, которая на педали. Осторожничаешь, оглядываешься. А червячок изнутри точит. Хочется тебе красиво пожить, ох, как хочется! С шиком! И сколько бы ты ни сдерживался, а красивая баба все равно тебе окрутила. Со мной ничего у нее не вышло. Не поддался соблазну, потому что у меня иммунитет. А с тобой…
— Погоди… Значит, было? — и Артем приподнялся со стула.
— А ты ей любого мужика простишь, но не меня. Так?
— В общем-то… Черт! Я хочу знать правду!
— Вот пусть она тебе все и расскажет.
— Нет! Не верю! Ты блефуешь! А как же Ольга?
— А! Заело тебя! — с торжеством сказал Грушин. — Я, признаться, не ожидал! Не думал, что ты способен на серьезное чувство! Ай, Инга! Ай, молодец! Вот что значит хорошая школа!
— Ты заткнешься или нет?
— Тебе надо было не китайский язык учить, а… — и Грушин сделал выразительный жест.
Артем почувствовал, что бешенство, охватившее его, уже не поддается контролю. И рванул за ворот рубашки. Две верхних пуговицы оторвались, со стуком упали на кафельный пол. Знает, мерзавец, потому и ведет себя так уверенно!
— Я… Мне надо выпить, — сдавленно сказал он.
— В сауне есть бар. Там пиво и водка. Тебе ведь водки?
— Да.
Мелькнула мысль: неужели Инга докладывает о делах на фирме именно Грушину? Сначала они здесь, в этом доме любовью занимаются, а потом обсуждают дела. Ведь есть же тайная лестница! Из комнаты для прислуги! Чтобы никто не знал!
Доказательства. Нужны доказательства. Эмоции — это всего лишь эмоции. Не основание для приговора. И он вслед за Грушиным направился к двери, ведущей в сауну. Надо выпить. И успокоиться. В первую очередь успокоиться.
Хозяин дома потянул за ручку. Дверь приоткрылась. Артем с интересом выглянул из-за его спины:
— Ну? Что там?…
…Инга и Сид осмотрели все четыре комнаты третьего этажа и санузел. Инга кричала, звала подругу, но безрезультатно. Кира не отзывалась.
— Надо возвращаться, — спокойно сказал Сид.
— Здесь есть еще и чердак.
— Глупости! Какого черта этой наркоманке лезть на чердак?
— Так ты знаешь, что Кира наркоманка?!
— Сука! Водила меня за нос! — со злостью сказал Сид. — Представляю, сколько денег она просадила на наркотики! Моих денег!
— Это деньги твоей жены, — негромко поправила Инга.
— Я и говорю: мои. Не буду я лазить по чердакам и искать эту суку!
— Зачем тогда пошел со мной?
— Затем. Я давно на тебя смотрю. Может, мне захотелось развлечься?
— Зато у меня желание пропало. Я хочу найти Киру, — упрямо сказал Инга.
— Ну и полезай на чердак одна! Лично я иду вниз! Моя жена осталась с этим типом. Я ему не доверяю!
— Валентину?
— Деловой больно! И все допытывается у матери: сколько, мол, бабок заколачиваешь?
— Ладно. Иди к жене.
— А ты не боишься? Одна?
— Кого? Все же внизу! В доме никого больше нет.
— Черт его знает! Такая громадина!
— Да ну тебя! — и Инга направилась к узкой винтовой лестнице.
Сид проводил ее взглядом. Лазить еще по чердакам! Пустое занятие! Лучше раздобыть наконец очки и мобильник! Вот что важно! Если это звонил продюсер, то мать — молодец! А Кира… Это дело прошлое.
Прежде чем взобраться по лестнице, Инга сняла полусапожки. Каблуки будут мешать. И, взявшись за перила, ловко, как кошка, стала подниматься наверх. Бывать на чердаке ей приходилось редко. Разве что выносить старые вещи. В доме было полно кладовок, но хозяева с такой скоростью меняли одежду и обстановку, что очередь дошла и до чердака. Потолок здесь был высокий, при желании вполне можно было бы сделать мансарду. Но зачем им мансарда? Места и без того слишком много! Нет, Инге не хотелось бы жить в таком огромном доме.
Приоткрыв люк, она просунула туда голову. И еле слышно позвала:
— Кира? Ты здесь? Кира?
И вдруг ей показалось что там, под потолком, что-то висит. Или кто-то…
Вечеринка в разгаре: в стиле рок
Десять часов вечера
… — Никого, — констатировал Валентин Борисюк, внимательно оглядев небольшую кладовку. Чего здесь только не было! Два кресла со слегка потертой обивкой, куча вещей, костюмов, платьев, которые в сэконд-хенде оторвали бы с руками, и даже лисья шуба. Почти новая. Валентин на всякий случай подошел, приподнял ее с кресла. Кира — особа субтильная. Могла задремать и в кресле, прикрывшись лисой.
Да не может ее здесь быть! Откуда? Но отчет надо дать по полной программе. Везде был, все осмотрел. Даже тряпье в кладовке переворошил! Теперь можно возвращаться в каминный зал, к Прасковье Федоровне. Пока есть время, они могут сыграть в четыре руки. Раз в каминном зале есть пианино, должны быть и ноты. Он еще покажет, кто такой Валентин Борисюк и кто такой Сид!…
— Никого, — сказал Грушин, шагнув в комнату, стены которой были обиты вагонкой, покрытой янтарным лаком. — Пусто. Да и не может ее здесь быть!
— Я тоже так думаю, — согласился Артем. — Ну, где тут бар?
Он огляделся. Да, Грушин устроился хорошо! Бассейн, сауна с парилкой, а здесь, значит, комната отдыха. Отделка под дерево. Посреди овальный стол, на нем медный самовар, фарфоровые чашки, вдоль стен удобные низкие диваны. Чтобы, попарившись и охладившись потом в бассейне, можно было полежать, попить чайку. Расслабиться, одним словом. Здесь же имелся встроенный в одну из стенок бар с различного рода напитками. Открыв его, Грушин достал бутылку водки, рюмку, протянул Артему и сказал:
— Для очистки совести загляну в парилку.
— Пить не будешь?
— Не хочу, — покачал головой Грушин.
— Не пьешь, не куришь, — усмехнулся Артем. — Здоровье бережешь? А для чего?
— Я просто хочу контролировать ситуацию.
