– Спасибо вам, – сказала Марго и спрятала листок со схемой в сумочку. – Скажите, а… – Тут уже Марго и сама немного стушевалась. – А как он выглядит?
– Гоша-то? – удивленно спросил очкастый. – То есть как это… Что-то я не понимаю… Вы что же, никогда с ним не виделись?
– Понимаете, – начала объяснять Марго, – там, где мы встретились, было очень темно. И к тому же – я была без очков.
– Вы и сейчас без очков, – заметил Игорь Иванович.
– Это верно, – кивнула Марго. – Но сейчас у меня в глазах контактные линзы. У Гоши светлые волосы, так?
– Так, – кивнул очкастый.
– А брови темные, да?
Игорь Иванович вновь кивнул:
– Да. Похожий портрет.
Марго облегченно вздохнула. «Мой! – подумала она. – Тот самый, которому я всучила картину. Ошибки быть не может».
Она еще раз поблагодарила Игоря Ивановича и покинула «Клуб изобретателей» в самом прекрасном расположении духа.
Филу Маргарита решила пока ничего не рассказывать. Зачем спешить?
5Часом позже Фил сидел в номере Марго, вытянув ноги в кресле и с блаженной физиономией попивая вино.
– Я обзвонил все вузы, представители которых участвовали в выставке «Высшее образование России», – отчитывался он. – Нашел двух Георгиев, но одному из них двадцать один, и он лаборант, а другому – шестьдесят, и он заведующий кафедрой кибернетики. Был еще один Юрий, но у него фамилия Меликян, и он жгучий брюнет.
Фил перевел дух и спросил:
– Ну, а как дела у вас?
– Увы, – вздохнула Марго. – Так же. Общество «Шанс» оказалось гей-клубом, в редакции издания «Леди Дэй» работают одни женщины. В «Клубе изобретателей» есть и мужчины, и женщины, но ни про какого Гошу там не знают. В общем, везде глухо.
Марго удрученно вздохнула. Фил положил ей на руку свою большую теплую ладонь.
– Не расстраивайтесь, ангел мой, – мягко сказал он. – Еще не все потеряно. Завтра поработаем с упаковщиками и кукольниками. И потом, у нас еще есть издательства.
Маргарите стало почти стыдно. «Может, перестать морочить ему голову и во всем признаться? – подумала она. Но тут же себя осадила: – Ну уж нет. А вдруг он не такой паинька, каким кажется? Деньги меняют человека, а уж тем более – мужчину. Мужчина – существо алчное и безжалостное. Лучше до поры до времени не будить в нем зверя».
– Пора спать, – сказала Марго усталым, измученным голосом. – Завтра у нас тяжелый день.
– Это верно, – кивнул Фил. – Отдохните как следует. Когда закроете дверь, подоприте дверную ручку стулом. И всегда держите под рукой телефон. Если что-то услышите, увидите или унюхаете – тут же звоните мне!
– Ладно, – кивнула Марго. – Честно говоря, я уже забыла, что нас преследуют бандиты. Теперь снова начну шарахаться от каждой тени.
– Шарахаться не стоит, но нужно быть настороже, – серьезно сказал Фил. – И всегда держите при себе сумочку.
Марго покосилась на Фила и криво усмехнулась.
– Вы же мне не верили, – напомнила она. – И сегодня я полдня бродила по городу одна.
– Да, это была моя ошибка, – признал Фил. – Но теперь все будет иначе. Завтра я никуда вас от себя не отпущу.
Марго нахмурилась и закусила губу.
«Черт. Напросилась», – с досадой подумала она. Нужно было срочно разруливать ситуацию.
– Ну уж нет! – сказала Марго и решительно качнула головой. – Этим гадам меня не запугать! Теперь я из принципа не допущу, чтобы вы всюду таскались за мной!
Взгляд Фила стал удивленным.
– Но…
– Никаких «но», – отрезала Марго. – Или так, как я сказала, или никак.
Фил несколько секунд о чем-то думал, затем нехотя кивнул:
– Хорошо. Но постарайтесь держаться людных мест. И еще…
Он сунул руку за полу пиджака и вытащил черный пистолет. Марго и раньше приходилось видеть огнестрельное оружие, поэтому в священный трепет при виде «ствола» она не пришла. Лишь прищурила зеленые глаза и проговорила:
– Серьезная вещь. Он настоящий?
– Пистолет «ПММ», – отчеканил Фил. – Двенадцать патронов в обойме. Стреляет пулями калибра 9 миллиметров. Этого хватит, чтобы проделать в человеке дырку размером с пробку от бутылки пепси-колы.
– Можно посмотреть?
Марго взяла пистолет и взвесила его на ладони.
– Откуда он у вас? – спросила она.
– Купил в магазине, – ответил Фил. – Умеете пользоваться?
– Да. Меня научили оперативники из убойного отдела, когда я делала про них репортаж. А разрешение у вас есть?
– Есть. Но вам оно не пригодится. Если захотите кого-нибудь напугать, не забудьте снять с предохранителя.
– Да, я знаю.
Фил поднялся с кресла.
– Кстати, забыл сказать: пистолет заряжен холостыми патронами.
– Вы дали мне пистолет с холостыми патронами? – Марго возмущенно сдвинула брови, но от сердца у нее немного отлегло.
– Вы же не хотите никого убить? – поинтересовался Фил.
– Нет.
– Ну, тогда все в порядке. Пуля из ствола не вылетит, но грохот будет что надо.
Пожелав Марго спокойной ночи, Фил покинул номер.
6Деревьев здесь было мало, да и те росли кучками, тесно прижимаясь друг к другу, словно чем-то сильно напуганные. Сквозь стволы просматривалась большая поляна, поросшая травой и чахлым кустарником. Посреди стоял двухэтажный деревянный дом с заколоченными окнами. Когда-то это были хоромы, но время славно над ними поработало. Доски потемнели, стены покосились. Чердачное окно чернело, как вход в преисподнюю. Внутри явно никто не жил.
Сердце Марго тревожно забилось – неужели очкастый алкаш ее обманул?
Однако, выйдя на полянку, Марго заметила неподалеку еще один домик. Маленький одноэтажный домик, стоящий прямо у воды. Марго направилась к нему.
Место довольно живописное, хотя и мрачноватое. Пахло мокрым песком и подгнившими речными водорослями. Если хорошо прислушаться, можно услышать слабый плеск – что-что, а рыба здесь точно водилась.
Домик оказался совсем крохотным. Он был сделан из фанеры и больших, неровных кусков жести, кое-где изъеденных ржавчиной. Скорей даже не домик, а будка. Вроде тех, в которых ютятся путевые обходчики. Чуть ниже располагался лодочный причал, больше похожий на рыбацкий мостик.
Марго подошла к домику и постучала в заляпанное грязью оконце. Ей никто не ответил. Пришлось постучать еще раз. Под слабыми ударами серое, покрытое трещинками стекло едва не вылетело из рамы. Самые большие трещины были аккуратно заклеены синей изолентой. Если стекло еще как-то держалось, то единственно благодаря этой изоленте, а прогнившая черная рама была здесь совершенно ни при чем.
Когда Марго постучала в третий раз, внутри раздался легкий шум, а вслед за тем покашливание и шлепанье босых ступней по полу. Через мгновение в окне появилась заспанная физиономия, принадлежащая мужчине лет шестидесяти с седой головой, мускулистой шеей и маленькими, плотно прижатыми к голове ушами.
Он был похож на борца-тяжеловеса, временно ушедшего в запой и на почве этого отрастившего себе клочковатую седую бороденку, смахивающую на старую мочалку. Мужчина провел ладонью по стеклу, пытаясь стереть с него грязь, но это не помогло, так как грязь была не внутри, а снаружи.
– Чего надо? – спросил он, силясь разглядеть стоящую по ту сторону стекла Марго. Для этого ему не помешало бы получше разлепить свои тяжелые воспаленные веки, хотя бы и с помощью пальцев.
– Могу я видеть Георгия Павловича?
– Палыча, говоришь? А зачем он тебе нужен?
– По личному делу, – сурово ответила Марго.
Раздалось невразумительное кряхтенье, вслед затем физиономия исчезла. Марго подошла к двери.
Ждать пришлось довольно долго. Наконец щеколда лязгнула. Дверь приоткрылась, и Марго увидела перед собой высокого крепкого старика в грязной майке и спортивных штанах, которые от многих стирок давно потеряли исконный цвет, а нового так и не приобрели.
– Ну, чего надо? – спросил старик, зевая и почесывая грудь, такую же седую и клочковатую, как и борода.
– Мне бы Георгия Павловича, – пролепетала Марго.
Старик перестал зевать и посмотрел с любопытством.
– Так ты женщина? – спросил он.
– Вроде того, – кивнула Марго. – Некоторые понимают это с первого взгляда.
Старик усмехнулся и пожал могучими плечами.
– Нынешняя молодежь вся на одно лицо. Поди вас разбери: то ли смазливая девчонка, то ли педик.
– Я не педик.
– Я вижу.
Он еще раз внимательно оглядел Марго и сказал:
– Значит, с полом мы разобрались. Будем разбираться дальше. – Тут он оскалился, обнажив два ряда желтых, прокуренных зубов, и спросил: – Кто ты, детка? Откуда прибыла в сей чертог печали, в сию юдоль грусти? И почему тревожишь мой покой?
Марго нахмурилась: во-первых, она терпеть не могла покровительственного тона, во-вторых, ненавидела высокопарных чудаков, а в-третьих, слишком устала, чтобы стоять в дверях и рассказывать какому-то старику историю своей непутевой жизни. А когда Марго злилась, она начинала желчно и цинично шутить.
