Потом замерла, скорчившись внутри сундука в ужасно неудобной позе, и прислушалась к тому, что происходило снаружи.
Первые секунды оттуда доносились только ругательства. Затем Эльза проговорила:
– Игорь, найди этот чертов фонарь!
На какое-то время снаружи доносились только шаги и скрип передвигаемой мебели, потом раздраженный голос Эльзы произнес:
– Черт, куда она подевалась?
На этот раз молчаливый Игорь внес свою лепту:
– Выйти из комнаты она не могла, дверь не открывалась.
– Значит, она все еще здесь, просто где-то прячется! Ты, сучка недоразвитая, на что ты рассчитываешь? Ты что, думаешь, мы с тобой в прятки играем? Лучше выходи сейчас же, я тебя все равно найду, и тогда ты пожалеешь, что родилась на свет!
«Да, как же, – проговорила я про себя. – Хоть я и дура, но не до такой же степени, чтобы самой идти в пасть волку…»
Я включила фонарик, который захватила с собой, как трофей, и осветила внутренность сундука. Он был почти пустой, только в углу лежала стопка глянцевых рекламных проспектов да еще резная деревянная змея – как-никак, сейчас год Змеи, и сувенирные змеи продаются на каждом шагу.
В том месте, где крышка сундука прилегала к стенке, имелись две железные скобы, и я всунула в них деревянную змею, чтобы сундук труднее было открыть снаружи.
Впрочем, я понимала, что долго не смогу тут продержаться. Вся моя надежда была только на то, что кто-то заметил мои сигналы. Хотя надежда эта была призрачной. Даже если Федя заметит свет, он может не узнать меня. Опять-таки, даже если он определит в темноте, что здесь я, с какого перепуга он прибежит меня спасать? А потому что, ответила я себе, он уже один раз меня спас. Когда эти двое приходили искать тайник в печке. Но тогда Феде не нужно было никуда ходить – вот они, злодеи, на дом явились!
Да, надежда на спасение у меня была небольшая.
И с каждой секундой она уменьшалась.
Шаги приблизились к моему убежищу, и раздался негромкий голос Игоря:
– Она наверняка в этом сундуке. Больше здесь просто негде спрятаться!
– Ну так открывай сундук! – отозвалась Эльза.
Крышка скрипнула.
– Кажется, сундук заперт!.. – пропыхтел Игорь.
– Что значит – «кажется»? Открой и проверь! Раньше замки тебя не останавливали!
Деревянная змея, которой я заблокировала крышку сундука, затрещала, у нее отломился кончик хвоста. Еще секунда – и Игорь откроет сундук, а тогда…
И тут снаружи раздались какие-то странные звуки – быстрые шаги, возня, удары.
– Что за черт?! – вскрикнула Эльза. – Кто вы такие? Эй… да отпустите же меня…
Сундук больше никто не пытался открыть.
Однако мне самой хотелось узнать, что происходит в комнате. Я вытащила змею, приподняла крышку на два сантиметра и выглянула наружу.
У меня было ощущение дежавю: казалось, повторяется сцена, которую я видела в своей комнате, когда в полной тишине и в темноте, прорезаемой мертвенным светом фонарей, боролись между собой три фантастические фигуры. Только сейчас этих фигур оказалось больше – то ли пять, то ли шесть, сосчитать их было трудно, поскольку они непрерывно перемещались, да и освещалась комната только мечущимися лучами фонариков. В одной из фигур я узнала Эльзу, она отбивалась от двоих людей в черных масках. В другом углу комнаты дрались еще двое, один из них, скорее всего, Игорь.
Одна из фигур приблизилась к сундуку, и я поспешно опустила крышку. Кто-то резко вскрикнул, хлопнула дверь, послышались удаляющиеся шаги по коридору.
Наконец все звуки снаружи затихли.
Негромкий мужской голос проговорил:
– Шеф, один сбежал, женщину мы задержали. Сейчас доставим в Центр, она у нас заговорит…
Тут его перебил другой голос, более низкий, с начальственными интонациями:
– А сундук проверили?
Я зашарила по полу, чтобы найти змею и заблокировать крышку, но было уже поздно: сундук открылся, передо мной стоял человек в черном комбинезоне и черной трикотажной маске с прорезями для глаз. На меня был направлен луч фонаря.
– А вот и еще одна! – проговорил этот человек и вытащил меня из сундука, как кошка вытаскивает котят.
– Ты кто такая? – спросил он недоуменно.
– Некогда разбираться, – перебил его начальственный голос. – Везем обеих в Центр.
Мне в руку возилась игла, все тело обдало влажным жаром, и я потеряла сознание.
Пришла в себя я в большой пустой, ярко освещенной комнате. Под потолком ослепительно сияли лампы. Этот свет давил на психику, сводил с ума, а в довершение к нему из невидимых динамиков лилась монотонная, заунывная музыка.
Я снова была привязана к креслу, только кресло на этот раз оказалось не зубоврачебное.
Напротив меня стояло еще одно такое же кресло, в нем безвольно обвисла Эльза. Несмотря на ужас и неопределенность своего положения, я невольно почувствовала злорадство, увидев, что она находится в таком же беспомощном положении, как и я. И это злорадство еще усилилось, когда я заметила, что под ее левым глазом быстро проступает здоровенный лиловый синяк. Это зрелище немного примирило меня и с ослепительным светом, и с монотонной музыкой, и даже с собственной беспомощностью.
Вдруг музыка затихла. За моей спиной послышались шаги, появился невысокий человек лет тридцати, с гладким круглым лицом, в белой рубашке с закатанными рукавами. Следом за ним шел мрачный детина с густой иссиня-черной бородой и маленькими, мрачными, глубоко посаженными глазками. Вид его мне очень не понравился: надень ему чалму, и получится злодей из восточной сказки.
– С добрым утром! – Круглолицый пристально взглянул на меня и улыбнулся. – А ваша подруга еще не проснулась?
– Она мне не подруга, – пробубнила я.
– Ну пусть не подруга – так даже лучше… – Он повернулся к своему бородатому спутнику.
В руках у того оказалось пластмассовое ведерко с водой, он плеснул воду на Эльзу. Та вскрикнула, замотала головой и пришла в себя.
– С добрым утром! – повторил круглолицый и встал между нами, переводя взгляд с меня на Эльзу. – Ну что ж, дамы, если вы выспались, приступим к работе. Сейчас мы поиграем в забавную игру «кто быстрее». Та из вас, которая первой ответит на мои вопросы, останется в живых. Вторая… – Он выразительно развел руками.
Потом снова оглядел нас обеих и повернулся к Эльзе:
– Начнем с вас, мадам. Мне почему-то кажется, что вы перспективнее, чем ваша… неподруга. Итак, вопрос первый и самый главный: что вы знаете о снегире?
– О каком еще снегире? – Эльза уставилась на него недоуменно. – О чем это вы?
– Ответ неправильный… – Круглолицый скривился. – Попробуем еще раз, иначе придется подключить Ахмета. – Он покосился на бородача. – Итак, что вы знаете о снегире?
– Я не знаю, о чем вы говорите. – Эльза подняла глаза, в них был страх, но и что-то еще, непонятное.
У меня снова возникло ощущение дежавю: комната для допросов, одинаковые бессмысленные вопросы. Только теперь роли поменялись – Эльза, которая в прошлый раз допрашивала меня, на этот раз оказалась на моем месте.
– Значит, не хотите по-хорошему? – В глазах круглолицего вспыхнула угроза. – Ну что ж, попробуем иначе…
– Лучше отпустите меня, – процедила Эльза. – Вы не знаете, с кем связались, не знаете, в какое дело влезли!
– Что?! – сверкнул глазами круглолицый. – Это вы, мадам, не представляете, в какую серьезную игру влезли! Еще раз спрашиваю: что вы знаете о снегире?
– Я понятия не имею, о чем вы! – повторила Эльза.
– Что ж, – круглолицый вдруг улыбнулся и повернулся ко мне, – тогда, может быть, вы окажетесь более сговорчивой?
– Дяденька, – проговорила я жалобным дрожащим голосом, – меня-то вы за что? Я тут вообще человек посторонний, случайный, я про ваши дела ничего не знаю! Я дяде Коле поесть принесла, голубцы домашние и чай в термосе…
Сама не знаю, откуда взялись у меня такие слова. Наверно, я так долго считала себя полной идиоткой, что притвориться ею получилось у меня очень легко.
– Что? – Круглолицый недовольно поморщился. – Какой дядя Коля? Какие голубцы?
– Обыкновенные голубцы, – быстро ответила я. – С мясом и рисом. Вы разве не знаете, дяденька, какие голубцы бывают? Я про ленивые, конечно, не говорю, ленивые – они и есть ленивые, хорошая хозяйка их не станет готовить…
– Стой! – прикрикнул он, рубанув воздух рукой. – Меня твои голубцы не интересуют!
– Это вы зря, – не сдавалась я. – Голубцы хорошие, вкусные, дядя Коля их очень любит. А у него язва, так что всухомятку ему нельзя питаться, вот я ему и приношу на работу…
– Стой! – повторил мужчина. – Кто такой дядя Коля? Что ты делала в торговом центре?
– Дядя Коля – он в этом центре охранником работает, – радостно сообщила я, вспомнив пожилого пузатого дядьку, что на свою беду впустил нас в торговый центр. – А я ему племянница. Я ему поесть принесла, голубцы домашние с рисом и мясом… у дяди Коли, у него язва, так ему нельзя всухомятку, но я вам это уже говорила, так вот я принесла голубцы…
