— А теперь прошу собрать книги, которые по твоей вине оказались на асфальте. И отряхни каждую, пожалуйста, — сказала Таня, снова подходя к корчившемуся на земле Джону.
Тот, побледнев, тотчас принялся исполнять приказание. А его дружки и подружки, примолкнув, ничего уже не говорили.
— Благодарю. Некоторые книги безнадежно испорчены, так что библиотечный штраф придется платить тебе. Ты ведь не против?
Парень закивал. Затем вытащил портмоне, явно пытаясь откупиться от Тани. Но та только улыбнулась:
— О нет! Ты сейчас же отправишься в библиотеку и поведаешь директору о своих подвигах. Я могу положиться на тебя или мне пойти с тобой?
Джон, в глазах которого застыли слезы, заверил ее, что сделает все сам, и ретировался. Как и его дружки и подружки, таращившиеся на Таню, как на привидение.
Та же сложила книги в сумку, вздохнула, отряхнула немного запачкавшееся пальто, подняла голову — и увидела свою некогда лучшую подругу Таню Чехарскую, пристально наблюдавшую за ней.
— Браво! Отличное представление! — произнесла та мелодичным тоном, поправляя рукой гриву сияющих золотистых волос.
Таня отвернулась — беседовать с тезкой в ее планы не входило. Впрочем, другая Таня наверняка не узнала ее, ведь с момента их последней встречи прошло больше семи лет.
— Ты куда, Танечка? — донеслось ей в спину.
Татьяна остановилась. Значит, все же узнала…
Она повернулась, и другая Таня продолжала:
— Как ты ловко справилась с Джоном! Ты права, он просто несносный тип. Скажу честно, я и сама хотела бы точно так же расправиться с этим дешевым клоуном. Так что прими мою благодарность.
— Мы разве знакомы? — спросила Таня.
И ее тезка, звеня серебряным голоском, ответила:
— Ну, конечно, знакомы, Танюша! Причем когда-то были неразлучными подругами. Ах, да, как я могла забыть, что ты ничего о своем прошлом не помнишь… Или все же помнишь?
Она подошла к девушке, замершей с книгами в руках, и, стуча каблучками, обошла ее, как бы оценивая.
— Одета очень просто, даже бедно… Типичный «синий чулок»! Но как ты бросила на землю Джона, а потом отправила в нокдаун двух других идиотов… Вот тебе и серая мышка! Не мышка, а самая настоящая зубастая канализационная крыса.
Таня ничего не ответила, а тезка, замерев прямо перед ней, сверкая сапфирами и бриллиантами, распространяя тонкий аромат дорогого парфюма, промолвила:
— Да, именно так, крыса. К тому же опасная, бешеная. Готовая перекусить горло любому, кто встанет у нее на пути. Скажи, Танечка, зачем ты научилась всем этим штучкам-дрючкам? Такое впечатление, что ты играешь роль, готовясь к какой-то масштабной мерзости…
Таня взглянула в глаза своей бывшей подруги и спокойно произнесла:
— Я научилась самообороне, чтобы такие идиоты не приставали ко мне. Никому больше не позволю причинить вред мне и моей семье.
Дочка дяди Лени чуть нахмурилась.
— Но ты же все забыла. Или все-таки помнишь? Это вопрос, который не дает покоя некоторым людям многие годы. Сдается мне, что ты опасна, Танечка, очень опасна… И я обязательно скажу об этом папе. Да, ты лихо расправилась с обидчиками. Интересно, ты со всеми врагами так расправляешься?
Таня закрыла глаза, сдерживаясь, чтобы не повторить в отношении тезки то же, что сделала ранее с тремя нахалами. Надо же, все шло хорошо, а теперь она вызвала подозрения у дочки своего главного врага…
Или она ошиблась, просто успокаивала себя, что все хорошо?
— Ты, кажется, хочешь что-то сказать? — спросила тезка.
И услышала в ответ:
— Понятия не имею, что вы имеете в виду. Поступайте, как сочтете нужным. Мне нет дела до прихотей таких избалованных трутней, как вы и ваши друзья. А своему папе можете передать от меня привет. Он воспитал отличную дочурку…
И, обойдя преграждавшую ей путь Чехарскую, Таня ушла.
Их последняя встреча закончилась побоищем, но тогда им было по десять лет. Не драться же и теперь, катаясь по грязи, с бывшей подругой, которая наверняка прибыла в Питер не одна, а в сопровождении папиных телохранителей-головорезов?
— Танюша, если думаешь, что прошлое для тебя закончилось, то ошибаешься! Прошлое вечно! — рассмеялась ей в спину Чехарская.
Таня только ускорила шаг. Про себя же подумала: значит, ей надо быть начеку. Ни сам дядя Леня Чех, ни его дочурка ее не забыли. И продолжают наблюдать за ней.
Да, требовалось быть предельно осторожной…
После этого инцидента жизнь потекла, как раньше. Хотя Таня чувствовала: что-то переменилось, однако не могла сказать, что именно. Вроде бы за ней никто открыто не следил, но все равно у нее было ощущение, будто она находится под колпаком, и ее по-прежнему «ведут» люди дяди Лени.
Татьяна не сомневалась, что ее тезка доложила своему отцу об их встрече, а также о том, как расправилась с обидчиками Таня Волкова. И сцена драки девушки с тремя парнями не могла их не взволновать. Весь вопрос только в том, какие они из этого сделают выводы.
Ответ Таня узнала, когда вдруг с треском провалилась на экзаменах, причем на трех сразу. И это несмотря на то, что отлично подготовилась, уверенно раскрыла тему, обозначенную в билете, и не сомневалась в том, что получит, как обычно, высший балл.
Однако экзаменаторы были иного мнения. А когда пораженная девушка осведомилась, отчего ей ставят «неуд», один из них произнес странную фразу:
— Вы, Татьяна Михайловна, не сможете стать настоящим юристом, потому что жилка у вас не та…
Пересдача больше походила на фарс. Таня ответила на все вопросы, причем совершенно правильно, но члены экзаменационной комиссии, сокрушенно качая головами, вынесли неутешительный вердикт: пересдача успехом не увенчалась, следовательно, студентка Волкова подлежит немедленному отчислению.
Таня не сомневалась: это и был ответ дяди Лени Чеха. Точнее даже не ответ, ведь вопроса она не задавала, а своего рода «черная метка». Ее вышибли с юридического факультета только потому, что ему захотелось продемонстрировать свое могущество. И потому, что дядя Леня испугался и таким образом дал понять, что не верит той версии ее жизни, которую Таня старательно презентовала всему миру уже больше семи лет.
Девушка приготовилась к тому, что ее вот-вот похитят или даже попытаются убить, но ничего подобного не происходило. Кажется, ее враг раскусил затею «волчонка», понял, зачем дочь убитого им Миши Волка решила стать юристом, и добился того, чтобы ее мечта не осуществилась.
Мечта увидеть его в суде в качестве обвиняемого.
Шоком отчисление внучки стало и для Таниных дедушки с бабушкой. Дед, не понимая, в чем дело, отправился на беседу к ректору. Правда, до него не был допущен, заведующий учебным отделом высказал в лицо все, что думает о ней и ее шефе. Домой старик вернулся разозленный, но убежденный в том, что опускать руки нельзя.
— И ведь дело не в том, что они денег у нас вымогают, Зина! — твердил профессор жене. — Взятку можно было бы дать! Они, похоже, кем-то запуганы, причем до такой степени, что даже если миллион предложим в свободно конвертируемой валюте, Танечку все равно не восстановят.
— Дедушка, не стоит горячиться, — попыталась его успокоить внучка. — Я поступлю в другой вуз…
— Дело не в вузе, а в принципе, Танечка! — заявил старик. — Пусть они мне очки не втирают, я ведь сам работал в университете многие годы, всю эту кухню знаю. Кто-то очень могущественный решил, что тебе в университете не место, и решил от тебя избавиться. Только вот кому ты могла дорогу перейти?
Внезапно его лицо нахмурилось, словно он что-то понял, и дед произнес:
— Ну что же, мы это так не оставим, в суд подавать надо. И подадим, решение экзаменационной комиссии оспорим. Пусть тебе устроят дополнительную переэкзаменовку с независимыми экспертами. Ну надо же, тебя, лучшую студентку на курсе, вышибли с треском! Но я, кажется, понял, кто за всем этим стоит…
Таня снова принялась успокаивать разбушевавшегося деда. И тот внезапно согласился, что не стоит лезть в бутылку. Даже отменил визит к адвокату, который запланировал на ближайший день.
А Таню не покидало неприятное ощущение — как будто приближается что-то страшное.
Никакие апелляции не помогли. И поступить ни в один из других вызов Таня так и не смогла, убедившись в том, что дядя Леня действительно очень могущественен. Ибо в том, что все это были его козни, она не сомневалась.
Приближался ее восемнадцатый день рождения. Таня знала, что старики готовятся посвятить ее в тайну существования трастового фонда за границей — снова случайно услышала, как они шептались об этом ночью на кухне.
Если у нее будут деньги, размышляла девушка, она сможет обеспечить бабушке с дедом ту жизнь, которую те заслуживали. И, помимо всего прочего, получить образование на платном факультете в России или за границей.
