Непреложные факты полностью исключали версию интриг в недрах правительства. Все происходило так, как должно было происходить: по воле случая, по прихоти судьбы.
Свэггер чувствовал, что нащупал кончик нити. Он решил вернуться к началу: каким образом Ли Харви Освальд оказался в Техасском книгохранилище 22 ноября 1963 года? Свэггер вспомнил Познера и Баглиози. Первый непреложный факт, от которого невозможно отмахнуться, заключался в том, что Освальд устроился на работу в Книгохранилище до того, как стало известно о визите Кеннеди в конкретный день. Было лишь известно, что президент совершит в политических целях поездку по Техасу осенью. Поэтому идея «внедрения» Освальда в Техасское книгохранилище с самого начала выглядела абсурдной. Зачем внедрять его в какое бы то ни было здание Далласа, если никто не знал точного маршрута кортежа президента? Это просто смешно. И данная версия выглядит еще более нелепо в свете того, что произошло в действительности.
Он устроился на работу точно так же, как и большинство людей. Кто-то, кому стало известно, что он ищет работу, узнал о вакансии и сообщил ему. Освальд пришел в учреждение, о котором никогда прежде не слышал, получил одну из самых низких должностей – фактически должность рабочего склада – и на следующее утро, в среду 16 октября, приступил к работе с тарифом доллар с четвертью в час. Могли ли устроить туда будущего убийцу и жертву сотрудники ЦРУ либо военно-промышленного комплекса? Вряд ли. Устроила его туда Рут Пэйн, очень приличная девушка из квакерской семьи, которая свела знакомство с Мариной Освальд, прониклась симпатией к ней и пыталась помочь ей, помогая ее мужу, к коему большой симпатии не испытывала. А также Рой Трали, инспектор Книгохранилища, который всегда набирал заведомо временных людей, прекрасно понимая, что эта пыльная, утомительная, низкооплачиваемая работа, требовавшая исключительно физической силы, не может оставаться сколько-нибудь привлекательной слишком долгое время. В самом деле, в ведении Трали находился еще один объект, в пригороде, но он, исключительно по собственной прихоти, оставил Освальда в Далласе. С помощью какого секретного метода агент Рут Пэйн узнала, что у Трали имеется вакансия? Она случайно услышала, что сын соседа только что устроился к нему!
Свэггер поднялся с постели и принялся ходить взад-вперед по комнате. Бормотание становилось все громче.
В конце той недели Белый дом объявил о поездке, которая должна состояться осенью. Но подготовка началась лишь спустя некоторое время. Нужно было выработать повестку дня, составить график, согласовать его с техасскими чиновниками и с секретариатом вице-президента. Все это требовало времени, и только 16 ноября для ланча президента, за которым он должен был выступить с речью в 13.00, выбрали «Даллас Трейд Март». 17 ноября в Даллас прибыла передовая группа сотрудников спецслужб, чтобы приступить к осуществлению мероприятий по подготовке визита. 19 ноября два сотрудника спецслужб и два офицера далласской полиции проехали по нескольким маршрутам от Лав-Филд, куда президент должен прибыть 22 ноября, до «Трейд Март», и остановили выбор на том из них, который пролегал по Мейн-стрит, далее по Хьюстон-стрит до поворота налево на Элм-стрит, затем до выезда на Стеммонс-фривэй.
В лучшем случае «крот-заговорщик» из недр правительства мог сообщить команде киллеров о выбранном маршруте вечером 17 ноября. Но, вероятнее всего, они узнали о нем только утром следующего дня, когда соответствующее сообщение появилось в «Даллас морнинг ньюс». Поскольку Освальд имел обыкновение читать вчерашние газеты, он узнал о маршруте только 21 ноября, за день до приезда Кеннеди.
Свэггер решил выдвинуть контраргументы и посмотреть, что из этого получится. Если бы действительно заговор с целью убийства Кеннеди существовал задолго до появления на сцене Освальда, рассуждал он, в распоряжении заговорщиков оставалось бы максимум тридцать шесть часов – с вечера 19-го до середины дня 22-го – для того, чтобы сделать следующее:
– найти Освальда и уговорить его произвести выстрел с седьмого этажа здания Книгохранилища;
– определиться, какую винтовку он будет использовать;
– разработать метод баллистической «фальсификации» винтовки, которая, как выяснится в будущем, и почти через пятьдесят лет не утратила своих высочайших боевых качеств;
– найти альтернативного стрелка, способного произвести выстрел в голову президента, который впоследствии все, кто знал Освальда, сочли выходящим за рамки его скромных возможностей;
– найти альтернативную площадку для стрельбы, угол которой по отношению к цели был бы достаточно близким к углу «снайперского гнезда» Освальда, дабы не открылась фальсификация;
– обеспечить незаметное проникновение альтернативного стрелка на другую площадку и его исчезновение оттуда.
Неожиданно в голову Бобу пришла мысль, и он удивился, что она не появилась раньше: винтовка должна иметь глушитель, дабы не выдать звуком выстрела существование и местонахождение второго стрелка. Раздобыть глушитель не так-то просто. Во-первых, он принадлежит к предметам класса III, подлежащим контролю в соответствии с федеральными правилами, как, к примеру, пулемет. В принципе, как и в случае с пулеметами, профессиональные государственные шпионские агентства и тайные организации имеют доступ к ним, но для того, чтобы достать глушитель, испытать его на эффективность и выяснить, какое воздействие он оказывает на точность выстрела, требуется время, а его у предполагаемых заговорщиков явно не хватало. Кроме того, поиск глушителя привлек бы внимание и вызвал бы пересуды. Если бы около 20 ноября 1963 года кто-то начал разыскивать глушитель, это непременно стало бы известно полиции. Еще одна загадка.
Бах! Бах! Бах!
Он вздрогнул от неожиданности и огляделся. Оказалось, что это стучал в стену постоялец из соседнего номера. При этом он кричал, по всей вероятности, что-нибудь вроде: «Заткнись, засранец!»
Намек Свэггер понял. Он выключил свет, лег в кровать и наконец был вознагражден крепким сном. Но перед этим ему пришлось присовокупить к своему умственному багажу еще одно заключение: это лучшая команда, какую только можно собрать для осуществления такой операции.
Вечером пятого дня он вышел из отеля, прогулялся до ближайшей станции метро, спустился вниз и отправился в другой район Москвы.
Когда Боб добрался до блошиного рынка, стало уже довольно поздно. Туристы почти разошлись, торговцы начинали собирать товар и закрывать палатки. Это пространство размерами в полтора квадратных километра представляло собой настоящий лабиринт. Деревянные строения и палатки создавали впечатление чего-то временного, ставшего постоянным. Посреди на небольшой площади высилась церковь с позолоченным куполом в форме луковицы. Здесь шла бойкая торговля матрешками – деревянными фигурками с последовательно уменьшающимися размерами, вставляемыми друг в друга. Ставшие во всем мире символом России, они в каждой лавке были представлены в широчайшем ассортименте. Некоторые из них являли собой комплект деревянных кукол с логотипами команд Национальной футбольной лиги. Популярностью здесь также пользовались изделия из керамики, часы – особенно русская модель для дайверов с откручивающимся колпачком, пристегивающиеся цепочкой к футляру, защищающему головку для завода. А также бижутерия, всевозможные безделушки, имитации икон, фотоальбомы, коллекции медалей и значков, среди которых можно отыскать медаль истребителя танков с тремя полосками, означающими, что ее обладатель подбил три «Тигра»[28].
Свэггер неспешно прогуливался вдоль торговых рядов, проверяя, не ведется ли за ним слежка. Убедившись в том, что никто его не преследует, он отыскал лавку, торговавшую товарами военного назначения – касками, штыками, шинелями, кителями, обувью. Он указал пальцем на груду касок и сказал, обращаясь к владельцу магазина:
– Я беру шесть штук.
Владелец магазина оторвался от газеты, несколько секунд смотрел на него, а затем произнес по-английски:
– Боже мой, Свэггер!
То, что он говорил по-английски, неудивительно, поскольку основные доходы этот рынок получал от туристов, и если торговец хотел зарабатывать на жизнь, ему приходилось учить языки.
– Мне нужно видеть Стронского.
Вокруг никого не было, если не считать пожилую женщину, опускавшую чуть поодаль ставень своей лавки, уставленной матрешками.
– Приятель, вам известно, что вы самый разыскиваемый человек в этом городе? Взгляните-ка вот на это.
Порывшись в лежавшем на прилавке хламе, он вытащил кусок бумаги, на котором Свэггер увидел свой портрет без бороды и шапки, похожий на диснеевскую карикатуру.
– Мои глаза посажены не так близко друг к другу, – сказал он и в тот же момент поразился тому, насколько они – кто бы это ни был – оперативно сработали. Как им стало известно? Чувствовалась рука настоящих профессионалов. Неужели опять красный Джеймс Бонд?
