– Поехали! – Роман кинул ей на колени фотоаппарат, завел мотор и выехал со двора. – Разведчик из меня неважный, но адрес его работы и номер телефона я выудила… – Она взяла в руки фотоаппарат. – Ты приехал сфотографировать его?
– Угу.
– Ха! А мне заливал про удары тока…
– Я никогда не заливаю, а говорю то, что думаю. Иногда мне это вредит, но близкие люди понимают: лучше правда в глаза, чем за спиной козни. Где же работает Эдгар?
– Ремонтирует автомобили.
– Ну, давай, рассказывай, о чем шел треп. И подробно.
– Я намеренно прошла мимо, надеясь, что Эдгар сам остановится и заговорит…
То ли он сделал вид, будто не заметил ее, хотя Альбина чуть не столкнулась с ним, то ли действительно не заметил, задумавшись.
– Эдгар? – окликнула его Альбина.
Он повернулся, явно не ожидал ее увидеть, выпятил губу, потому что Альбина никогда не заговаривала с ним первой, приблизился:
– Привет. Что ты здесь делаешь?
– Клиентка живет в этом доме, я заезжала уточнить, на каких оттенках она предпочла остановиться, а то у нее семь пятниц на неделе. Как живешь?
– Барахтаюсь. Отлично выглядишь, прям сияешь. Влюбилась, что ли?
– Немножко.
– Ого, – вяло произнес Эдгар, не радуясь за подругу Евы. – Мне казалось, на сентиментальные чувства ты не способна.
– У тебя неверное обо мне мнение…
И застопорилась, почувствовав фальшивые нотки в своих интонациях. Ну, с чего бы ей радоваться встрече с ним? Не те у них были отношения, Альбина всегда обливала его холодом, а то и ядом, он ее попросту не замечал. У него была – наверняка никуда и не делась – завышенная самооценка, которую Эдгар выпячивал, возвышаясь над окружающими, чем отталкивал. Впрочем, недалеким женщинам манеры Нарцисса не мешали, они вешались ему на шею пачками, покупаясь на внешность. Рост, атлетическое тело, каштановые кудри, обманчиво мужественное лицо, взгляд, направленный в себя, отчего Эдгар представлялся загадочным – разве могли женщины пропускать это явление? А что бы сейчас Альбина сказала о нем? Какое первое впечатление от встречи, если основываться на теории Романа? Малость протух. Вряд ли он пьет, но печать неудачника закрепилась на лице, отчего оно стало менее красивым, с ярко выписанной неудовлетворенностью. Однако праздник жизни обрушивается далеко не на каждого человека, и не каждый достойно принимает серые будни, находя в них свое очарование. А опустить лапки – удел слабых людей.
– Чем занимаешься? – осведомилась Альбина, ибо пауза и обоюдное разглядывание с заметным равнодушием друг к другу ведут к простым словам – до свидания.
– Пока в свободном полете.
– То есть без работы?
– Ну, без работы не будет денег, а они нужны, чтоб существовать. – Он не сказал «жить», а сказал «существовать», Альбина это отметила про себя. – Пока не определился с постоянной работой, занимаюсь ремонтом автомобилей. Тоже прибыльно, ведь транспорт имеет привычку ломаться.
– Неужели? – наигранно обрадовалась Альбина. – Правда, ремонтом? И без дураков, не мошенничаете? Цены мародерские небось.
– Средние. А что такое?
– По старой дружбе порекомендую твою мастерскую. У моих приятелей проблема с иномаркой, в одной мастерской заменили запчасти, снова была поломка. В другой сказали, что запчасти поставили старые, в общем, дурят, как хотят, но деньги дерут. Давай адрес.
Альбина достала записную книжку из сумочки, Эдгар продиктовал адрес и телефон, записывая, она проговорила, будто невзначай:
– Еву давно видел?
– Давно.
– А я недавно. Ты хоть знаешь, что она замуж вышла?
– В курсе. – И презрительно хмыкнул: – За старого, но богатого.
– Она счастлива, я ей завидую. По-хорошему завидую.
– А я нет.
– Это ж почему? – Не в ударе она сегодня. Фальшиво удивляется, фальшиво радуется, да и то, что остановила его, тоже фальшью пропитано. Надо немного и себя настоящую показать, какую он хорошо знал. Альбина повесила сумку на плечо, скрестила на груди руки и вздернула нос. – Считаешь, она обязана была всю жизнь терпеть унижения от тебя?
– Кто, я заставлял ее терпеть? – засмеялся Эдгар. – Ошибаешься. Это мне приходилось терпеть истерики, ревность и прочие выверты.
– Она любила тебя, а ревновала… ты же давал повод.
– Зато теперь она будет давать повод. Думаю, поймет, как противно, когда тебя ревнуют. Ладно, пока, а то поссоримся…
– И мы расстались, – закончила Альбина.
Роман надолго задумался, вместе с тем, казалось, ничто не отвлекало его от дороги, а полученные сведения мало занимали. За короткое время Альбина поняла: он концентрированный человек – не делает лишних движений, не говорит лишних слов, в определенные моменты не стесняется выражать чувства, вместе с тем не распыляется на мелочи, целеустремленный, собранный. И что еще успела заметить она – это отношение к быту как к попутной необходимости. С такими людьми трудно, потому что они подчиняют личным интересам свою жизнь и жизнь партнера, с другой стороны, с ними легко, если понять их и не навязывать свой устав, не предъявлять претензий.
– Я думал, он снимается в кино или на худой конец демонстрирует одежду, – сказал Роман.
– Ты наивный, – рассмеялась Альбина. – Покажи, где тут у нас кино снимается? И в модельных агентствах только девочки тусуются, мальчиков подбирают на разовый показ, они туда не идут, потому что перспектив не видят.
– А как он тебе показался?
– Изменился, конечно. Нет былой самоуверенности, хотя внешняя оболочка осталась. Эдгар немного притух. Куда мы едем?
– К моему приятелю, это ненадолго. Скажи, Альбина, ты ведь его знаешь, чего он хотел, к чему стремился?
– Мне Эдгар об этом не говорил, не в тех мы были с ним отношениях. Но, по моим наблюдениям, он хотел славы, восхищения, всеобщей любви. Хотел быть кумиром, неподражаемым и обожаемым. Знаешь, он мог при своих амбициях сделать карьеру альфонса даже в нашем захолустье, если б мечтал о деньгах, но быть в чужих руках игрушкой… Нет, роль прилипалы его не устроит, ему надо залезть на первую ступень, правда, для этого Эдгар ничего не делал.
Альбина вынуждена была отвлечься на звонок мобильника, послушав трубку, сказала:
– В брючный костюм лимонного цвета, белые туфли, сумочка тоже белая… Украшения? Цепочка с крестиком и обручальное кольцо. – Кинув мобилу в сумку, она с недоумением уставилась на Романа, который не спросил, кто ей звонил. Как правило, мужчины желают знать абсолютно все о своих женщинах, по этой причине зачастую становятся невыносимыми. Нетипичное отношение Романа ее озадачило, она и спросила: – Почему ты не интересуешься, кто звонил?
– Я не собираюсь контролировать каждый твой шаг, потому что верю тебе.
– А звонили из милиции, спрашивали, во что была одета Ева.
– Не сказали, зачем им это надо?
– Нет. Может, она нашлась? – Роман пожал плечами, мол, не знаю. – Тогда какая разница, во что она была одета? А вдруг с ней беда приключилась, вдруг ее нашли где-нибудь?..
Альбина осеклась, закусив губу, заметно помрачнела. Роман догадался, о чем она не договорила, понял, какие жуткие картины видит: Ева убита. Он поспешил успокоить ее:
– Не переживай, отец сообщил бы мне тотчас, если б она нашлась.
Подтекстом прозвучало: сегодня на Еве точка. Альбина диву давалась: взрослый человек, неглупый, а терпимости имеет мизер, брак отца не принимает с детским максимализмом.
Тройка засела в тесном кабинете Кристины, столовая к этому времени закрылась, а приступ голода был волчий. Купив сдобные булки с молоком в ближайшем магазине, поедая все это жадно, словно на соревновании «кто больше съест», вертелись вокруг одной темы.
– Возраст преступников примерно до тридцати пяти… – рассуждала Кристина. – В таком случае, нам не стоит уповать на ошибки, это осознанный проступок, продуманное преступление…
– Ты взяла третью булку, – подметил Тимофей.
– Тебе жалко?
– Нет, но они же кончаются.
– Ему фигуру твою жалко, – сказал Зураб. – А по мне, так хорошего человека должно быть много.
– Оставьте мою фигуру в покое! – отмахнулась Кристина и вдруг перестала жевать, задумалась, нахмурив брови. – Что за манера отвлекать? О чем я говорила?
– О продуманном преступлении, – напомнил Зураб. – И ошибках.
– А, да! – вспомнила она. – Мне кажется, преступники, не веря папе Жало и удостоверившись, что похищением занимается милиция…
– Это когда мы как дураки рылись в мусорке? – уточнил Тимофей.
– Именно. Я закончу: преступники решили увести нас в сторону, то есть убить домработницу. Телефон они подбросили, заметьте: не трубку Лели кинули в мусорный бак, а мобилу жены, о которой ничего не сообщают. До этого в день похищения убивают домработницу, у которой мы нашли серьги Евы. Таким образом – они думают, – мы получили подтверждение, что Фрида сообщница четверки бандитов. Это своеобразная психическая атака, когда нет точной уверенности ни в чем, улики противоречат логике…
