— Точно не ты? — прищурилась Марина и вздохнула: — Тогда вообще зашибись! Наверное, Никита башляет источнику. Может, в инфоцентре кому?
— У Шмелева сейчас денег нет! — возразил Кирилл. — Юлька сказала: его с работы поперли, и он в поисках. Этот новостной портал, видимо, его принял на работу, поэтому он так спешил, из шкуры лез.
— Этот новостной портал — еще больший геморрой, чем газета, где он работал! — вздохнула Ушакова. — Я, честно, удивилась! Обычно он заранее звонил, пытался что-то выведать или уточнить! Странно, ты не находишь?
И по-свойски хлопнула его по плечу:
— Ладно, пойду готовиться к пресс-конференции! Надергаю оперативки, залью нападением на наркопритон и задержанием Золотарева. Может, и прокатит! Хорошо вам, операм, не вы смотритесь идиотами перед камерами.
— У тебя должность такая: периодически дурой выглядеть! — сказал Кирилл.
Ушакова отвесила ему шутливый подзатыльник:
— Подерзи мамке! Нос еще не дорос! Ох, пошла, почапала! Растерзают на британский флаг эти изверги! Полетят клочки по закоулочкам!
Сгорбившись, она направилась по коридору. Кирилл подумал, что ее страдальческие вздохи и трагический взгляд — сплошное притворство. Кому-кому, а Марине было не впервой осаживать свору борзых писак. Она уже лет пятнадцать занимала должность начальника отдела по связям со СМИ, до того десять лет проработала в следствии, поэтому искусством общения с прессой владела в совершенстве и прекрасно понимала: чтобы отобрать у собаки кость, ей нужно дать что-то взамен!
Кирилл не сомневался, Ушакова и на этот раз успешно вывернется из неприятной ситуации. Бросит прессе завлекательную приманку в виде убийства наркоторговцев. Журналисты вцепятся в нее зубами и помчатся, взлягивая от радости, по фальшивому следу, а Марина Константиновна, прикрыв тылы ведомства, по-волчьи уйдет буераками. И только матерые акулы пера, вроде Сахно, Гавриловой, того же Шмелева, а недавно еще Быстровой, не позволяли сбить себя с намеченного курса. Именно они, слаженно, словно стая, не раз загоняли на пресс-конференциях полицейских начальников в угол, и лишь Ушакова благополучно выводила их из-под удара и спасала репутацию ГУВД.
Миронову очень хотелось позвонить Никите и настучать ему по ушам. Просто кулаки чесались сделать это немедленно. В кабинете, к счастью, никого не было. Опера разбежались по заданиям. Поэтому, воспользовавшись передышкой и временным отсутствием подчиненных, Кирилл быстро достал из кармана сотовый и набрал номер Шмелева. Тот сбросил звонок. Кирилл чертыхнулся и позвонил Быстровой.
— Ну, низкий поклон тебе, родная! — язвительно сказал он, забыв поздороваться.
— Пожалуйста! — безмятежно ответила Юля и тем же тоном поинтересовалась: — Что случилось? Надеюсь, не с машиной?
— С машиной как раз все в порядке! — ответил Кирилл. — А случилось с тобой и твоим дружком Никиткой. Ты же клялась, что вызвала его не для того, чтобы информацию из меня вытягивать.
Юля помолчала и осведомилась ледяным тоном:
— Ты в своем уме? Что я из тебя вытягивала?
— Ты разве статью Никитоса о маньяке не читала?
— Миронов, я с утра на работе! Дел по горло! Я понятия не имею, о какой статье идет речь. Когда он успел ее накатать?
— Успел, как видишь! А я получил по шее от начальства. Он же все оперативные секреты выложил. Что будет, если преступник затаится? Или вообще из города смоется? Ищи-свищи его!
Кирилл понимал, что это уже наезд ради наезда. Вихрь в его голове потихоньку улегся, и теперь он мог здраво осмыслить некоторые моменты, на которые прежде не обратил внимания.
— Ну так с Никиты и спроси, чего он там выложил! — разозлилась Юля. — Я эту статью писала?
— Нет! — признал Кирилл.
— Вот и отстань! Кстати, раз пошла такая пьянка, кого хоть убили? Или опять не скажешь?
Кирилл хотел отмолчаться или отшутиться, но подумал, что Быстрова теперь обязательно перезвонит Никите и все узнает, и поэтому нехотя сказал:
— Погибла некая Чупилова. В администрации работала, в архитектурно-строительном отделе. Только не убили ее, она от сердечного приступа скончалась при нападении.
— Шутишь? — ахнула Юля. — Тамара?
— Ты ее знала?
— Кто ж ее не знал? — Юля откровенно удивилась. — Грех плохо о покойной говорить, но сволочь еще та была! И хапуга! Знаешь, сколько ей отстегивали наши бизнесмены?
— Сколько?
— Я эту страшную сумму не смогу даже выговорить. Мы года три назад согласовывали с ней проект застройки салона. В итоге я год пешочком ходила, потому как обещанная мне «Инфинити» ушла ей на взятку. Правда, существовал вариант оплаты натурой.
Последняя фраза прозвучала с горьким злорадством.
— Она тебя домогалась? — опешил Кирилл.
— Знаешь, в однополой любви Тамару вряд ли кто подозревал, — фыркнула Юля. — Наоборот! Девушка была слаба на передок, если тебя не смущает мой жаргон.
— Не смущает!
— В то время она активно подкатывала к Валере. Он, правда, отказался, дескать, своя дама, только моложе, дома сидит. Естественно, Тамара ему не простила. А без ее подписи ни один проект не утверждали. Пришлось отстегнуть мою «Инфинити». Но как ни пыталась я накопать против нее что-то убойное, так и не смогла. Утопить ее и не подставиться самим оказалось крайне сложно. Так что осталась она в моем сердце незаживающей раной.
Кирилл помедлил мгновение и все же спросил:
— Ты на самом деле не знала, что она была любовницей Денисова?
— А что, в субботу похоже было, что знала? — любезно осведомилась Юля. — Понятия не имела, что они спутались, но меня это нисколько не удивляет. Денисову нужен участок земли в охранной зоне, где запрещено строительство, а Тамара может это устроить. То есть могла. Он — мужик видный, она тоже… хорошо одевалась, так что нисколько не удивлюсь, что они водили шуры-муры.
Кирилл помолчал, не зная, что еще спросить. Мысли скакали, как зайцы. Убийство Чупиловой вдруг предстало в ином свете, впрочем, он несильно этому обстоятельству удивился, вспомнив свои ощущения при виде содержимого сейфа.
— Слушай, — спросил он, — если представить, что на нее напал не маньяк. Много у Чупиловой было врагов?
— Да полгорода! — отозвалась Юля. — Она же хватала, хватала, просто меры не знала, а интересы бизнесменов часто сталкиваются. Кто больше отстегнет, тот и в дамках. Ну и пролетали, соответственно, многие. И очень крепко пролетали! Так что, Кирилл, если дамочку не маньяк убил, ищи того, кому ее смерть была очень выгодна!
— Обязательно! — сказал Кирилл.
— И держи меня в курсе! — строго сказала Юля.
Кирилл хмыкнул и невежливо ответил:
— Перебьешься!
Туманное, до конца не оперившееся подозрение крутилось и назойливо свербело в мозгах Кирилла весь день. К вечеру оно переросло в уверенность. Его подставила Женька. Больше некому! Шмелеву только намекни, и он из-под земли раздобудет недостающую информацию. Но как он, майор полиции с двадцатилетним стажем, прокололся? В какой момент потерял нюх, не учел кобелиную сущность Шмелева? А ведь мог предполагать, что Женя и Никита не ограничатся мимолетной встречей в автосалоне. Ведь не зря журналист крутился мелким бесом и очаровывал, и обольщал, как заправский пожиратель женских сердец! Но нет! Эта шальная мысль даже в голову не пришла! Впрочем, его голова была забита другими мыслями, более важными, чем беспокойство о том, блюдет ли женскую честь их молодая гостья.
А теперь все улики подтверждали, Шмелев своего добился! В воскресенье племянница, со слов Ольги, весь день пропадала в городе и появилась только поздно вечером. И в понедельник исчезла из дома чуть ли не с утра…
Вряд ли Женька в одиночку раскатывала на новой машине по незнакомому городу в гололед, поэтому версия, что его родственница (ладно, пусть не его, а Ольгина!) завела роман с пройдохой журналистом и спокойно разболтала ему о маньяке и смерти Чупиловой, казалась Миронову наиболее убедительной.
И кто в том виноват? Правильно! Тот, кто позабыл, что такое служебная тайна. Хорошо, если до Шишкарева эта новость не дойдет, иначе строгим выговором с занесением не отделаться.
Вечером, когда Женя вернулась с позднего свидания, Миронов встретил ее претензиями, но, похоже, на гостью это не произвело впечатления.
— Чего-то я не понимаю! — произнесла она недовольно. — Выходит, это была страшная военная тайна?
— Была! — мрачно ответил Кирилл. — Вот именно! Пока ты не выдала ее Шмелеву. Женя, ты — взрослая девочка. Неужели не понятно, что можно говорить, а что нет? Тем более журналисту. После его статьи весь город на ушах стоит, в каждой газете, на всех сайтах ссылки: маньяк в городе! Всех зарежут! Все умрем! У нас телефоны взрываются, начальство бесится, а в итоге я — крайний.
