Я поняла тогда, что он принял меня за тебя.
- Длинный? Морщинистый? А не следователь ли Николаев это был?
- Не знаю. Вообще-то он непохож на милиционера.
- Он действительно непохож.
- А потом, через день-два, чувствую на себе пристальный взгляд. И вроде бы какой-то человек, плотный такой, крепкий, следит за мной. Куда я, туда и он.
Не понравилось мне это все.
- Да, интересные дела, - сказала Наташа. - Видно, они вышли на тебя. Нет, совершенно необходимо нам вместе пойти к следователю Николаеву. Давай ему сейчас позвоним.
- Ой, только не сейчас. Давай уж лучше завтра, - вздохнула Марина. Сейчас поздно уже.
- Ну ладно, давай завтра, - согласилась Наташа.
Они еще посидели, покурили, и Наташа поехала домой.
Она шла к метро, теплый весенний ветерок дул ей в лицо, и впервые за долгое время она почувствовала облегчение. Жизнь снова стала красочной, опять запели птицы, зазеленела трава, все обрело совсем иные очертания. Так было разве что в раннем детстве. Все остальное было овеяно мраком и тревогой, грязью и ложью.
Она поражалась тому, что у нее оказалась родная сестра, тому, при каких странных обстоятельствах им довелось встретиться, она была счастлива оттого, что никто из близких ей людей непричастен к убийству Николая Фомичева.
И очень удивляло ее, как это ближайший друг, постоянный собутыльник Николая Васька Сапелкин, на вид добродушный и нелепый человек, мог убить его.
Все происходившее казалось фантасмагорией, каким-то непонятным сном, страшной сказкой с постепенно вырисовывающимся счастливым концом.
Наташа ехала в метро и мучительно размышляла над всем происшедшим.
И вот она дома. Мать открыла дверь.
- Ты что? Где пропадаешь? Пожалела бы меня! - кричала Люба. - Тут такое, понимаешь, творится, а ты пропадаешь неизвестно где! Виталик твой звонил несколько раз, кстати, он тоже беспокоится.
- Не волнуйся, мама, - улыбнулась Наташа. - Все нормально. Все хорошо.
- Да уж хорошо! Дальше некуда, как хорошо! - кричала Люба.
- Я хочу кое-что сказать тебе, - тихо произнесла Наташа, проходя в комнату.
- Ну, чего еще хорошенького скажешь? - набычилась Люба.
- Сейчас я попью чаю, а потом пойдем ко мне.
Разговор серьезный.
Люба нахмурилась. Она не понимала, что именно хочет сказать Наташа, а все непонятное пугало ее.
Наташа попила чаю, и они с матерью пошли в ее комнату.
- Мама, - тихо сказала Наташа, - почему ты мне никогда не говорила, что у меня есть родная сестра?
Сказала это и вздрогнула. На Любу было страшно смотреть. Она побледнела как полотно и затряслась, словно в припадке. Наташе даже показалось, что волосы зашевелились у нее на голове.
- Т-ты.., т-ты... - бормотала Люба. - Ты откуда... это...
- Я встретила ее случайно. Она живет неподалеку от моей работы.
И Наташа рассказала матери про все их встречи с Мариной. О том, что Марина была в квартире после убийства, она умолчала.
Во время разговора Люба отчаянно зарыдала. Так, всхлипывая, утирая рукавом слезы, текущие по бледным щекам, она выслушала весь этот рассказ.
- Мариночка, доченька, это я, сучка, виновата во всем, - бормотала сквозь слезы Люба. - И теперь господь воздает мне за грехи. Сашка-то ведь ничего не знал. Он думал, вторая дочка умерла. Она родилась через двадцать минут после тебя. Черт меня попутал, и они, паскуды, меня уговорили...
- Не ругай их, - сказала Наташа. - Марине очень хорошо живется. У нее есть все - прекрасные родители, квартира в центре Москвы, дача, машина, она учится в театральном, будет актрисой.
- Чужие они ей! Это мы ей родные! Мы! - истерически кричала Люба. - Я, сучка, виновата, как подумала тогда, что мне двоих поднимать надо, так и решила отказаться от нее, когда у этой, как ее, Вики, что ли, дочь умерла и они меня стали уговаривать. Сыграли на слабости моей, я думала, что лучше сделала, а вон как...
- А может быть, ты и сделала лучше, - сказала Наташа. - Неплохо было бы, если бы ты и меня отдала.
- Что ты говоришь?! - заорала Люба. Щеки ее покраснели, она затрясла кулаками.
- В той семье не насилуют несовершеннолетних девочек.
Люба опустила кулаки и замолчала.
- Ты что, не знала?
- Догадывалась. А что я могла сделать?
- Многое. Многое могла, если бы захотела. Ты хотела при муже оставаться, чтобы за ним, как за каменной стеной. А то, что со мной происходило, ты не понимала? Ты закрывала на это глаза. Но нет ничего тайного, что бы не стало явным. Наступило время расплаты.
- Слушай, - вдруг осенило Любу. - Так это что, Марина его убила? Это ее Вера Александровна видела в нашей комнате?
- Она была здесь. Только не она убивала. Она пришла позже.
- А кто же убивал-то? - совсем растерялась Люба, присаживаясь на стул, как-то вся обмякнув от навалившейся на нее информации.
- На этот вопрос ответит следствие, - усмехнулась Наташа.
- А ты-то знаешь, что ли?
- Нет, - холодно сказала Наташа.
- А как я могу ее увидеть, мою Мариночку? - снова всхлипнула Люба.
- А зачем тебе это? Вряд ли она захочет с тобой встречаться. Она знает о том, что здесь происходило.
- На кой ляд ты ей рассказала? Врешь ты все! Это вы с ней убили Николая.
- К сожалению, нет. К большому сожалению, он подох без нашей помощи.
- Нет, врешь, это все вы! Отомстили! - не зная, что сказать, талдычила Люба.
- Можешь считать, что так. Он того заслужил.
- Ну и ответите! Посадят вас на десять лет каждую! - закричала Люба.
В это время позвонил по телефону Виталик. В последние дни им было трудно разговаривать. Он не знал, как ему реагировать на смерть Николая Фомичева.
Услышав о ней, помолчал, выразил соболезнование, предложил помощь. Из этого Наташа сделала вывод, что Виталик ничего не знал о взаимоотношениях ее и Николая. Но потом, во время разговора с Мариной, ей показалось, что его спокойная реакция объяснялась тем, что именно он убил Николая, отомстив за нее. Встречаться им в последние дни не приходилось.
Все некогда было.
- Наташа, добрый вечер, - тихо произнес Виталик. - Я очень по тебе соскучился. Я понимаю, у вас сейчас столько проблем, но нам обязательно надо встретиться и поговорить.
- Хорошо, Виталик. Только завтра я очень занята.
- Опять занята... Ты что, не хочешь со мной встречаться?
- Да ты что? Наоборот... Давай встретимся вечером. Я позвоню тебе. А сейчас, извини, у нас с мамой важный разговор.
- Но у меня к тебе тоже важный разговор.
- Завтра, дорогой, завтра. Я тебе столько всего расскажу, столько всего произошло за это время...
- Ну ладно. Не умереть бы только от нетерпения...
- Нет уж, не надо. Ты уж доживи. Целую.
- Целую.
Наташа вошла в комнату и увидела мать рыдающей. Она сидела на стуле, облокотившись на стол и закрыв лицо руками.
- Мариночка, Мариночка, девочка моя... Все мне за это... Как я могла тебя отдать?! Это меня бог наказал, все мои беды от этого...
- Не переживай ты, мам, так, - сказала Наташа. - У нее замечательная семья. Отец - профессор МГУ, мать - преподаватель. Замужем была за сыном нового русского, потом развелись, теперь вот опять сходиться задумали. Она живет очень хорошо.
- Она-то хорошо... А мы... А я... Что у меня осталось?
- У тебя остался Толик. Вырасти его нормальным человеком. Может быть, без Николая он сможет таким стать...
Люба ничего не ответила, вытерла слезы, встала и вышла из комнаты.
Глава 15
Васька Сапелкин остался без работы, после того как закрыли на ремонт их продмаг. Подрабатывал он теперь на Черемушкинском рынке. То там поднесет, то здесь. Платили нерегулярно, иногда неплохо, иногда вообще ничего. Народ жуликоватый, жадный, торгаши, одним словом, чего от них ожидать?
Но сегодня день выдался удачный, и в кармане у Васьки лежало сто пятьдесят рублей. Он бодреньким шагом направлялся домой, а вернее, к ближайшему ларьку. Пива он выпил за день предостаточно, но теперь надо было хлебнуть чего-нибудь посущественнее.
Когда восьмого апреля вечером пьяный Николай Фомичев проговорился ему, что у него в тумбочке лежит шесть тысяч, решение пришло в голову Сапелкину сразу. У самого Сапелкина не было ни копейки.
Шесть тысяч - это же большая сумма Это сколько же времени не надо таскаться в поисках случайных заработков! А за это время можно и хорошую работенку найти! Он не знал, как возьмет эти деньги, он знал одно - их необходимо взять! Происшедшая только что ссора Николая с Трыкиным была как нельзя кстати. Все подумают на него! Если, разумеется, придется прибегнуть к крайним мерам. А ведь придется, разве Николай так просто отдаст деньги?
Утром Сапелкин потолкался во дворе и проследил, когда из квартиры вышла Люба. Он знал, что скоро уйдет и соседка. Но тут начал шляться туда-сюда этот брат Иван и чуть не испортил все дело. Но вот Иван сел на автобус и уехал. А затем и соседка вышла из подъезда. Тогда-то он и пошел туда.
Открыл сам Николай, пьяный до удивления. Васька решил не трогать его, а напоить до окончательного бесчувствия. На всякий случай у него, кроме ножа, была и бутылка водки.
