По лицу Эверта было заметно, что он силится сделать вдох и не может. Вытащив из кармана пачку сигарет, он сунул одну в рот, но закурить ее оказалось ему не по силам — слишком сильно тряслись руки.
Муллен, сдвинув шляпу на затылок, устало вытянул ноги.
— Итак, вы приехали на прогалину и, укрывшись за трейлером, стали поджидать Энди. После того как он постучал в дверь и назвал себя, вы ударили его по голове, и он потерял сознание. А потом, ворвавшись в трейлер, вы застрелили Лакосту и напали на его жену. Вы все время знали, что вина падет на Энди! И закон сделает то, что оказалось не под силу вам самому. Но все равно вы не чувствовали себя в безопасности. Должно было пройти немало времени, прежде чем Латура осудят и казнят. А представители “Дельта ойл” наверняка задолго до этого сумеют связаться с ним, и ваша нечистая игра тут же выплывет наружу. Тогда-то вам и пришла в голову мысль устроить так, чтобы озверевшая толпа линчевала Энди. Должно быть, кого-то из этих подонков вы привезли из Нового Орлеана. Заплатили кучу денег Вилльеру и Джорджи. Даже произнесли целую речь на суде, чтобы еще больше вывести из себя людей… А теперь все же давайте вернемся к тому, что все это время двигало вами.
Муллен выжидающе посмотрел на инженера:
— Это ведь вы брали пробы на участке Латура?
— Да.
— А почему ваша фирма свернула работы?
— По настоянию мистера Эверта. Он велел нам прекратить работы и заплатил отступные.
— Как он это объяснил?
— Никак. Мы не спрашивали, потому что в то время работы было полно везде. Вот мы и выполнили его распоряжение, только взяли с него слово, что если мистер Латур все же решит возобновить работы, то поручит это нашей компании. Поэтому до последнего времени мы не делали никаких попыток связаться с мистером Латуром лично. А по итогам последних исследований стало ясно, что месторождение нефти на его участке — одно из богатейших в этом районе.
— Почему же все-таки вы не поговорили лично с ним еще два года назад?
— Для этого не было повода, а главное — в то время он еще служил в армии и все переговоры в качестве его поверенного вел мистер Эверт. И только в прошлом месяце, когда наше руководство решило вернуться к этому проекту, а мистер Эверт отказался даже выслушать нас, наши юристы вдруг решили поинтересоваться, почему это владелец столь богатых залежей предпочитает служить обычным помощником шерифа всего за каких-то двести пятьдесят долларов. И тогда мы попробовали связаться с мистером Латуром по почте.
— Вот в этом-то все и дело! — перебил инженера Прингл. — Вы оказались между двух огней, Эверт.
Адвокату наконец удалось прикурить сигарету.
— Можете не рассчитывать, что я признаю себя виновным. И к слову сказать, что, Муллен, вообще заставило вас заподозрить меня?
На это ответил Латур:
— Мелочи, Джин, обычные мелочи! Ты ведь предложил мне двадцать тысяч за мой участок. Помнишь? Потом — то, как точно ты описал форму груди Риты, а ведь предполагалось, что ты ее никогда не видел. То, как ты закуривал сигарету — одним быстрым движением. На большинстве сигаретных пачек напечатано название фирмы. А после того, как ты покинул мою камеру, я нашел на полу с полдюжины окурков с названием той же фирмы, что и у тех, которые подобрал на прогалине. Да и со значком ты перестарался. Покончив с Ритой, ты вложил его ей в руку, надеясь, что это будет выглядеть убедительно, будто она в пылу борьбы сорвала его с моей рубашки. Только вот вложил ты его не в ту руку. Значок был приколот слева. А нашли его в ее левой руке. Если бы девушка сорвала его… Впрочем, дальше ты можешь догадаться и сам.
На губах Эверта появилась едва заметная улыбка, и он желчно ухмыльнулся:
— Да, не повезло. Я арестован, так надо полагать?
— Точно! — кивнул Муллен.
Адвокат пожал плечами:
— Тогда, с вашего позволения, я оденусь и последую за вами.
Он уже открыл было ящик комода, когда Муллен с быстротой, неожиданной для такого грузного человека, как он, в три прыжка пересек комнату и выхватил из руки адвоката пистолет:
— Тихо, приятель! Старик Белуш был моим лучшим другом. Неужто забыл? И тебе еще предстоит ответить за его смерть! Я сделаю все, чтобы присутствовать при этом. Даже если мне придется для этого сбежать из тюрьмы. Я еще полюбуюсь, как тебя поджарят!
— Но я не убивал Белуша! — Эверт без сил упал на диван и спрятал лицо в ладонях.
— Да, — был вынужден признать Муллен, — не убивал. Это сделал Джорджи. И мы можем это доказать. Но, как юрист, вы должны знать, что подстрекатель несет вину за убийство наравне с тем, кто спустил курок. — Исполняющий обязанности шерифа надел шляпу и остановил на Эверте свой тяжелый взгляд. — Пошли!
— А как насчет меня? — не утерпел Латур. Брови Муллена поползли вверх.
— Чтоб я сдох, а ты-то тут при чем?!
— Я все еще арестован? Или как?
Муллен почесал затылок:
— Официально, конечно, так и есть. Но как раз сейчас наша тюрьма забита до отказа. Так что, а знаешь, приятель, что бы я сделал на твоем месте?
— Да?
Муллен широко ухмыльнулся:
— Ну что ж, будь мне двадцать восемь, как тебе, да имей я в перспективе несколько миллионов, да еще хорошенькую женушку вроде твоей, которая выплакала себе все глаза, да еще оборвала в участке телефон, потому что каждые десять минут звонила узнать, как там ты, жив ли, уж я бы понесся домой со всех ног. И доказал это на деле, причем немедленно!
Латур обошел весь дом: заглянул и в гостиную, и на кухню, даже в свой кабинет. Наконец, поднявшись по лестнице на второй этаж, вошел в спальню. Ольга в ночной рубашке сидела перед туалетным столиком, безуспешно стараясь с помощью косметики замаскировать следы от долгих часов, проведенных в слезах.
Увидев в дверях мужа, Ольга перекрестилась.
— Бог услышал мои молитвы! — едва слышно прошептала она. — Ты жив!
Латур почувствовал какую-то странную неловкость. Но она не имела ничего общего с тем чувством отчужденности, которое мучило его прежде.
— Да. Конечно. Со мной все в порядке.
Ольга повернулась к нему:
— Они тебя не ранили? Те, кто напал на тюрьму?
Утреннее солнце уже заливало жаркими лучами спальню. Становилось жарко. Сняв с себя то, что еще оставалось от его рубашки, Латур повесил лохмотья на спинку стула.
— Нет. Слава Богу, Том с Джеком подоспели как раз вовремя.
— Так мне и мистер Муллен сказал. Но когда ни ты, ни Джорджи не вернулись домой, я вдруг испугалась.
Все равно она узнает рано или поздно, решил Латур и тяжело вздохнул:
— Джорджи не вернется. Он в тюрьме… за убийство шерифа Белуша. Похоже, они с Джином Эвертом сделали все, чтобы убрать меня с дороги. А потом Джин Эверт рассчитывал жениться на тебе.
Он ждал, что Ольга заплачет. Но она молчала.
— Значит, у меня больше нет брата, — прошептала она наконец. Но глаза ее были сухи, а в голосе слышался едва сдерживаемый гнев. — Поверь, если бы я только знала, что Джорджи приложил руку к тому, что с тобой случилось, убила бы его собственными руками!
Латур присел на постель. Он был счастлив уже оттого, что мог просто смотреть на жену. Оставалось гадать, как он мог быть таким идиотом все это время! Он не сомневался в ее словах: Ольга всегда говорила то, что думала.
Она пожала обнаженными плечами:
— А что до этого человека, Эверта… ты сказал, он домогался меня… так об этом я знала еще два года назад! Достаточно было только увидеть, какими глазами он на меня смотрел!
Латур подумал, что пришло время выяснить все до конца.
— Но у Эверта всегда было полно денег, — осторожно сказал он.
— Ну так что? Я-то ведь замужем за тобой!
— Но ты думала, я богат, когда выходила за меня.
Ольга немного подумала.
— Это так. Знаешь, с самого раннего детства я мечтала о том, чтобы выйти за богатого. А когда мы только приехали в эту страну, когда ты еще верил, что на твоей земле тоже есть нефть, я думала, что мои мечты станут явью. Мои детские мечты!
— А они разлетелись в прах…
— Но ведь ты в этом не виноват! Это же не твоя вина, что на твоем участке не оказалось нефти.
— Тогда почему ты так странно вела себя со мной все два года?
Ольга покачала головой:
— Ты не правильно задал вопрос. Это ты вел себя странно. Ты возвел между нами стену. Ты не разговаривал со мной! Вел себя так, будто я презираю тебя. — Она прижала руку к груди. — А я, поверь, никогда этого не делала. Разве я могла забыть моего возлюбленного? Моего мужа, который был у меня прежде, еще в Сингапуре? Как мы любили друг друга, еще на корабле, который вез нас сюда!
Латур еще никогда не видел жену в таком гневе. Вся она трепетала от возмущения.
— Но когда мы узнали, что вместо богатства нас ждет весьма скромная судьба, разве ты пришел ко мне? Разве ты сказал мне: "Прости, милая, я не виноват, что так получилось. Но я по-прежнему люблю тебя. И ничто в мире не разлучит нас!”? — Не дождавшись ответа, Ольга продолжала: — Нет, не сказал. Да если бы ты промолвил такое, я бы пошла работать официанткой в придорожное кафе! Что могло быть важнее того, что ты меня любишь? А вместо этого ты отдалился от меня, и я ничего не могла с этим поделать. Я готовила для тебя, готовила три раза в день, но чаще всего ты так и не появлялся до поздней ночи. — Слезы заволокли ей глаза и хлынули по щекам. Она сердито утирала их рукой. — А ночью разве я когда-нибудь хоть раз отказала тебе? Но ты сам отвергал меня. Что Я должна была думать, как по-твоему? Что ты нашел другую? Или даже не одну — при том, как все складывалось между нами… — Она зарыдала в голос, уже не стесняясь слез. — А если мы и были близки, как прошлой ночью, когда я старалась вернуть то, что было прежде, что тогда? Ты даже не потрудился сказать: “Я люблю тебя”, или что там еще говорят в таких случаях? Ты заставил меня чувствовать себя шлюхой, которая вынуждена спать с мужчиной, потому что он ее кормит!
