– Ну, мне, слава богу, жить с капитаном не приходится, – засмеялась я. – Только работать.
Следователь тихонько хмыкнул, но тут же строго сдвинул брови.
– Никто пока ни в чем его не обвиняет, – отрезал он. – Просто проверка идет, проверка! Нужно было выяснить, где он находился в конце мая. Вы, кстати, не в курсе?
– Нет, не в курсе, – покачал головой Таранов. – Знаю только, что уезжал он куда-то.
– Куда? – тут же спросил следователь.
– Не знаю! Не докладывал он мне. По делам, наверное, своим.
– Так-так-так, – забарабанил следователь пальцами по столу. – А по каким делам?
– Ну… – здоровяк Таранов даже как-то растерялся, – бизнеса своего, наверное.
– То есть он занимается бизнесом? – оживился следователь.
– Ну да, – подтвердил Дмитрий.
– Каким бизнесом?
– Я не знаю, – устало сказал Таранов. – Что-то там такое… Торгово-закупочное.
– Что же вы, не знаете, чем занимается ваш родственник? – удивился следователь.
– Да он родственником мне стал месяц назад, – пояснил Таранов. – Я до этого его и не знал совсем. Сестра моя замуж за него вышла, вот и все. Перед самой свадьбой только и познакомились.
– И какое у вас сложилось о нем мнение?
– Ну какое… Вроде ничего парень, нормальный такой… Сестра не жалуется.
– А как они с ней живут, не знаете?
– Нормально живут. Не ссорятся, – для расширения формулировки добавил Таранов.
– Слушай, Дим, – миролюбиво сказал следователь. – Ты вообще сам-то чем занимаешься?
– Да пока толком ничем. Я отслужил недавно, из Чечни вернулся… На работу пока не устроился. Кстати, на Игоря надеялся, что пристроит. А он все что-то крутил, темнил… Поначалу вроде пообещал, а потом…
– Понятно, понятно, – с сочувствием проговорил следователь. – Ну, ничего, устроишься. Можешь к нам, кстати, пойти, у нас вакансия есть, – радостно предложил он.
– Да у вас платят мало, – отмахнулся Таранов.
– Платят мало, да, – вздохнул следователь. – Ну, как хочешь, как хочешь… Слушай, Дим, а ты странностей не замечал за ним никаких?
– В каком смысле? – удивился тот.
– Ну… – следователь покрутил пальцами в воздухе. – По женской части у него как? Сестра, может, что рассказывала?
– Подробностей она мне не рассказывала, – с расстановкой проговорил Таранов. – Знаю только, что она вполне довольна. А какое вообще это имеет значение? Это, по-моему, не по вашей части вопросы.
– Бывает так, что становятся и по нашей, – уклончиво ответил следователь. – Значит, с сексом у них все в порядке?
– Наверное, – ответил Таранов и отвернулся.
– А на сторону он не ходит? Любовницы есть?
– Не знаю! – отрезал Таранов. – А знал бы – башку ему сам отвернул.
– Понятно, понятно, – снова забарабанил пальцами по столу следователь. – Значит, любовниц нет, адресов ты их не знаешь… – сделал он свой вывод.
Таранов хмуро покосился на него, но ничего не сказал.
– А где он вообще может быть-то? – продолжал тем временем следователь. – Супруга молодая, наверное, места себе не находит?
– Сами не знаем, – мрачно сказал Дмитрий. – Ей он тоже не звонил, она бы мне сразу сообщила.
– Да ты не бойся, – по-дружески обратился к нему следователь. – Лучше сам скажи, для него же лучше будет. У нас к нему особых претензий-то нет, просто похож он на одного… рецидивиста. Мы с ним поговорили бы, он бы все объяснил, подтвердил, да и отпустили бы его с миром. И жил бы себе дальше спокойно на легальном положении.
Следователь даже повеселел, проговорив все это. Он смотрел на Таранова, ожидая от него ответа, и непринужденно помахивал в воздухе ручкой, готовый записывать показания Дмитрия. Тот, однако, снова развел руками.
– Не знаю я, где он может быть. И сестра не знает. И никто не знает, – обреченно, со вздохом добавил он.
Следователь еще некоторое время пытался крутить Таранова и так и этак, задавая провокационные вопросы, но в ответ получал только флегматичное «не знаю». В конце концов он сам устал и с досадой махнул на Дмитрия рукой.
– Ладно, ступай. Если вдруг узнаешь что, немедленно сообщи. И передай ему, чтоб дурью не маялся, а возвращался, понял?
Таранов молча кивнул и вышел из кабинета. Панаев грустно посмотрел на меня.
– Увалень деревенский, – проворчал он.
– Да, информации он предоставил негусто, – согласилась я с ним.
На сим мы попрощались, и следователь со вздохом принялся писать отчет начальству.
* * *
Примерно через час после окончания беседы с Дмитрием мне позвонил психолог Каменков.
– Таня, привет, рад слышать, – говорил Роман. – Что-то случилось? Я тебе нужен как профессионал? Может, самой психолог потребовался?
– Видимо, непрофессиональный интерес с моей стороны ты даже не рассматриваешь, – засмеялась я.
– Не рассматриваю, – усмехнулся Роман. – И даже не уверяй, что хочешь пригласить меня в кафе или на дискотеку.
– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине! Дискотека, правда, не подойдет, а вот в кафе я как раз тебя приглашаю!
– Да ты что? – удивленно протянул Каменков. – Ну, только не говори, что тебе просто скучно и ты вспомнила обо мне как о самом подходящем для компании человеке!
Надо заметить, что Роман Каменков, несмотря на свой довольно молодой возраст, отличался невероятной серьезностью. Это был педант, сухарь, трудоголик – словом, в нем наличествовал весь набор черт, никак не позволяющий принять его за человека, с которым можно отправиться на легкомысленную вечеринку.
– Да, интерес мною движет профессиональный, не стану лукавить, – сказала я. – Поэтому давай-ка подъезжай в кафе «Венеция» через полчаса. Сможешь?
– Смогу. У меня будет сорок минут, – произнес Каменков, и я прямо увидела, как он перед этим сосредоточенно взглянул на часы.
– Думаю, этого будет вполне достаточно, – удовлетворенно проговорила я и положила трубку.
В «Венеции» я была уже через двадцать минут.
– А Галины Сергеевны нет, – встретил меня экспедитор Костров, явно рассчитывая на то, что я при этих словах развернусь и отправлюсь восвояси. Но меня подобными штучками не остановишь, поэтому я проигнорировала заявление Владимира и прошла в зал, небрежно бросив ему:
– Мне бы легкую закуску на две персоны…
– Насколько я помню, распоряжений Галины Сергеевны насчет второй персоны не было, – язвительно заметил Костров, сделав акцент на слове «второй».
– Да расслабься, я заплачу, – усмехнулась я. – А тебя, смотрю, жаба задушила, что тебе мнимый моральный ущерб так и не компенсировали?
Видимо, я оказалась права, потому что Костров пробурчал что-то себе под нос и отошел от меня. Я же, посмеиваясь, сделала заказ у молоденькой официантки и приготовилась ждать Каменкова. Роман явился ровно через тридцать минут после нашего с ним разговора – это было можно даже не проверять хронометром.
– Садись, Рома, – с улыбкой пригласила я его.
Роман сел, аккуратно расправив брюки, придирчиво осмотрел стол, ничего не стал комментировать, только спросил:
– Я так понимаю, что тебе нужна моя помощь как специалиста в области психологии в очередном захватывающем деле? Что ж, не будем терять время. Если буду в силах – отвечу.
– Я не стану кривить душой. Помощь, конечно, нужна, – посерьезнела я. – Тут волею судьбы, что называется, узнала я об очередном твоем клиенте. Железнов его фамилия. Зовут Ростислав Любомирович.
На лице Каменкова появилось неподдельное удивление.
– Как ты могла с ним соприкоснуться? Совсем не твоего круга человек!
– А в своих делах я очень часто сталкиваюсь с людьми не своего круга.
– Угу, угу, – закивал головой Каменков, показывая, что его вроде бы удовлетворил мой ответ. – Так что же ты хочешь от меня узнать?
– Наверное, для начала я задам тебе тот же вопрос, что и ты мне: как ты мог с ним соприкоснуться? Так получилось, что мне стало известно, что он твой пациент. Как это получилось и почему?
– Ну, почему люди становятся пациентами психолога? Неудовлетворенность, желание понимания… – отделался Каменков общими фразами.
Меня тем не менее такой ответ не удовлетворил. Поэтому я настоятельно проговорила:
– Рома, расскажи мне, какие конкретно проблемы привели к тебе Железнова. Мы с тобой уже не раз сталкивались по криминальным делам, и ты знаешь, что я не выдаю твоих секретов.
– Ну, ты хотя бы скажи, в чем дело, может, и не нужно будет сообщать о нем подробности, возможно, я тебе и так отвечу сразу?
– Просто он один из подозреваемых в деле об изнасиловании, – призналась я. – Пока только на основании того, что у него такая же машина, как и у преступника. И я, наверное, оставила бы его в покое, если бы вдруг не узнала, что он, оказывается, твой пациент. А в таком деле, как ты понимаешь, я не могла пройти мимо этого открытия.
Каменков задумался. Я видела, что он весьма заинтересован и что ему, по всей видимости, есть что рассказать о Железнове. Только он не хочет этого делать.
