Не представляю, сколько мы так просидели, уткнувшись мокрыми хлюпающими носами друг дружке в плечо, поминутно всхлипывая и посылая господу малоразборчивые молитвы дрожащими жалобными голосами. А кончилось это - чем бы вы думали? Полным примирением, естественно. Для порядка и острастки я, конечно, взяла с Инги парочку страшных клятв, но тем, собственно, и ограничилась. Вот такая я великодушная. Дура из Виллабаджо.
- С этого дня никаких тайн от меня, никаких! - несколько раз повторила я как заклинание. Инга кивала, изо всех сил сжимая мне руку.
- А пистолет я сегодня же выброшу, сегодня же, - божилась Инга, - у нас здесь неподалеку есть озеро, очень глубокое. Поедем туда вечером на прогулку и утопим вместе, а? - Инга смотрела мне в глаза, как преданная собачонка. Как давно уже не смотрела, с тех самых пор, как снюхалась с Покемоном, будь он неладен!
- Утопим, утопим, - вторила я, полная торжества.
А потом в голове у меня что-то щелкнуло, словно невидимый тумблер переключился. А зачем нам его топить? Утопить-то мы его всегда успеем. К тому же еще неизвестно, как дело обернется. Может, придется им кого-нибудь попугать. Я вспомнила бородатого бандита, в лапы которого попала, пытаясь разузнать хоть что-нибудь о Юрисе, и окончательно утвердилась в этом решении. С одной оговоркой: Инга больше не должна иметь доступа к пистолету, а еще лучше - вообще что-либо знать о нем. Не то чтобы я ей совсем не доверяла, просто уж очень утомилась от всяческих потрясений.
Пусть вам не покажется странным, но остаток дня мы провели очень даже неплохо. Сначала я позвонила маме, узнала, что у них все в порядке (хоть у них!), и поговорила с Петькой.
- Ма, я хочу домой, - заканючил он в трубку, даже не поздоровавшись, тут скучно. И порядки как в концлагере: в девять вечера - ноги мыть и спать. Даже телевизор не посмотришь! Забери меня, а то я сбегу! - пригрозил этот паршивец.
- Ну потерпи еще немного, буквально недельку, - уговаривала я, - зато там фрукты и солнце, а в Москве целыми днями дождь хлещет.
- Не ври! В Москве жара, плюс двадцать восемь. Сам прогноз видел! заорал Петька. Да так громко, словно нас разделяли не полторы тысячи километров родных просторов, а каких-нибудь пара шагов.
- Как ты с матерью разговариваешь? - немедленно вызверилась я. - Я тебе что, девочка? Вот оставлю тебя у бабушки еще на год, пусть научит тебя со старшими разговаривать!
Петька замолчал и обиженно засопел, а я велела, чтобы он снова передал трубку бабушке.
- Вы что, с ним не ладите? - спросила я ее.
- Да все у нас отлично, - оптимистично заверила она. - Тут к нам один родственник заезжал, от какой-то тети Любы...
- А, знаю. - Я сообразила, что речь идет об Отто. - Он у меня тоже был.
Затем разговор переключился на житейские проблемы, как-то: почем нынче помидоры на рынке, какие виды на урожай и прочее.
Я рассеянно поддакивала, не в силах сосредоточиться. В голове как заноза засела Петькина угроза. А что как вправду сбежит? Короче, я не выдержала, во второй раз истребовала Петьку к телефону и затараторила примирительно: "
- Ну Пит, будь же ты человеком, в конце концов. Понимаешь, я сейчас не могу, очень много дел. Но как только освобожусь, сразу за тобой приеду. Потерпишь, а?
- Ладно, неделю я еще потерплю, - пообещал Петька после продолжительной паузы и тут же выставил условие:
- Если ты мне новые ролики купишь. И не с барахолки, а настоящие.
- Хорошо, куплю, - устало выдохнула я. Вот такая из меня мать, никудышная. Кого я, интересно, воспитаю при такой-то непоследовательности? Буду потом себе локти кусать до мяса, всенепременно буду!
- И учти: детей обманывать непедагогично, - предупредил меня Петька строгим голосом, - иначе я могу потерять к тебе доверие.
Ну ты посмотри, какой нахал на мою шею! А где я ему деньги возьму на эти настоящие ролики, нарисую, что ли? Придется у Инги одолжить. Вот вам, кстати, и еще одна причина для того, чтобы не сдавать ее в милицию.
Уладив дела с Петькой, я почувствовала некоторое облегчение, а заодно и чувство голода. И это было неудивительно, учитывая, когда я ела в последний раз (еще утром) и что именно: чипсы и просроченный йогурт. А тут такие катаклизмы, потребовавшие от меня немереное количество килокалорий! Инга сбегала вниз, на кухню, и притащила поднос с неизвестными как мне, так и ей блюдами кавказской кухни, приготовленными усатыми тетушками. Мы дружно поужинали, а потом отправились к тому самому озеру, в котором Инга собиралась утопить пистолет Юриса.
Озеро оказалось на редкость живописное, одно плохо - комаров в его окрестностях было невпроворот. Что, впрочем, здорово облегчило мою задачу не выбросить пистолет, а спрятать, причем сделать это так, чтобы Инга ни о чем не догадалась. Как раз из-за комаров Инга, опасаясь за свою нежную кожу, предпочла остаться в машине, тем самым возложив на меня обязанность по избавлению от Юрисовой пушки.
Ну что ж, тем лучше, обрадовалась я и резво нырнула в прибрежные камыши, где и собиралась, скрывшись от Ингиных глаз, осуществить заранее разработанный план. Спрятать пистолет под одеждой, а в воду для видимости зашвырнуть какой-нибудь булыжник. Но в последний момент я отказалась от мысли держать при себе оружие - как-никак в доме полным-полно народу - и придумала кое-что получше. Оставить пистолет в укромном местечке прямо здесь, на берегу: и карман не тянет, и в то же время всегда можно в случае чего вернуться и отыскать его.
К счастью, с укромным местечком проблемы не было. Таковым я назначила кем-то выброшенную старую автомобильную покрышку, успевшую основательно завязнуть в песке. В ее резиновое нутро я и засунула пистолет Юриса, убедилась, что тайник надежный, и швырнула в воду найденный поблизости кусок кирпича. Его отчетливое бульканье специально предназначалось для сидящей в машине Инги. Ну все, дело сделано. Нет, еще кое-что. Ориентир нужен, а то камыши везде одинаковые. Я приподнялась на цыпочки и огляделась. Так, а это что за деревянная хибара виднеется? Ладно, неважно, главное, что в качестве ориентира сгодится.
И все-таки про развалюху я Ингу как бы между прочим расспросила.
- Говорят, лесничество когда-то было, - равнодушно отозвалась она.
Потом мы еще немного посидели на берегу на поваленном дереве. Отгоняли от себя назойливых комаров и ностальгически вспоминали школьные годы чудесные. А Инга в припадке умиления вырезала пилкой для ногтей на бревне наши бессмертные имена. Не иначе в назидание потомкам.
Не знаю, с чего мне вдруг пришел на ум мистер Тореро.
- Слушай, - спросила я Ингу, - а Юрис, он в каком виде задницей вертел? Ну, в смысле, в каком он был костюме, до того как раздеться?
- Кажется, он был рыцарем... - рассеянно отозвалась разомлевшая от воспоминаний Инга.
- Рыцарем?! - Я попыталась вообразить, как Юрис, покачивая бедрами под музыку, сбрасывал с себя гремящие доспехи. - Что, в прямом смысле: в латах, в шлеме?
- Да все было из картона, а сверху оклеено фольгой, - успокоила меня Инга.
- А почему, интересно, бандит с бородой сказал мне, что Юрис "голубой"? - подумала я вслух.
- "Голубой"? Чушь какая-то, - нервно дернулась Инга. - По крайней мере когда мы с ним.., гм-гм.., у него все было на месте.
Стыдно признаться, но на языке у меня вертелся еще один вопрос. Про мистера Тореро. Мысль о том, что он запросто мог быть одним из Ингиных Адамов, упорно не давала мне покоя. Но пока я изобретала обтекаемую формулировку, измученная комарами Инга засобиралась домой. В результате допрос так и остался открытым.
Часть III
МЕСТЬ ДОЛГОНОСИКОВ
Глава 19
Я сладко потянулась, открыла глаза, скользнула взглядом по белым стенам и, убаюканная плавным колыханием тюля на распахнутых окнах, приготовилась снова погрузиться в приятную дремоту, когда кто-то плюхнулся со мною рядом и бесцеремонно сцапал меня рукой чуть пониже талии. А еще этот кто-то самым мерзким образом захрапел. Первое, что я сделала, избавилась от граблей, царапающих мою нежную плоть, применив простой, но весьма эффективный прием. И уж только потом повернулась, чтобы рассмотреть, кого это я так удачно нокаутировала. Глянула и испугалась, потому что обнаружила в непосредственной близости от себя существо, обросшее волосами с головы до ног. Впечатление усиливали и звуки, которые оно издавало: то ли стоны, то ли скрежетание вперемежку с завыванием. Снежный человек, пронеслось у меня в подсознании, йети!
Я открыла рот, чтобы заорать во всю глотку, и точно в это мгновение углядела на лапе у мастодонта большие золотые часы. Это навело меня на размышления, поскольку представить себе снежного человека, совершенно голого, но с золотыми часами, довольно затруднительно даже с моим богатым воображением. А волосатый урод потянул на себя простыню и издал гортанный вопль, отдаленно напоминающий человеческую речь. Только после этого я наконец догадалась, кто передо мной: Ованес, ненавистный мне Покемон. Чудовище, заполучившее себе красавицу Ингу с помощью наворованных в смутные времена стихийного рынка денег!
