Филип Пулман - Тигр в колодце

На этот раз снова открыла служанка, постарше, не такая опрятная и не с таким любопытным взглядом.

— Да, мэм, здесь есть свободная комната. Я позову миссис Паркер, мэм. Входите, на улице так сыро.

Малюсенький холл занимали подставка для зонтиков и велосипед, а на стенах висели картины — посредственные акварели в громоздких рамах. Пахло капустой.

Через несколько минут, вытирая руки о фартук, из кухни вышла домовладелица — невысокая полная женщина со светлыми глазами и очень суетливая.

— Доброе утро, — поприветствовала ее Салли. — Нам сказали, вы сдаете комнату. Мы хотели бы снять жилье.

— Да… да, — театрально произнесла женщина, изучая Салли, будто пытаясь составить впечатление о ней по тому, как она одета. — О да. — У домовладелицы был глубокий и неестественный голос, с небольшим акцентом кокни. [7] Мы уже встречались раньше.

— Правда? Я не думаю…

— Я имею в виду, на духовном уровне. Я сведуща в этом вопросе и вижу знаки. Вы молоды душой, моя дорогая, поэтому, наверное, не вспомните. Какое имя вы носите в этой инкарнации?

Это был вопрос почти в самую точку. Салли на секунду замешкалась, но тут же вспомнила:

— Миссис Джонс. А это моя дочь Харриет. Харриет нажимала на педаль велосипеда. Салли взяла ее на руки, испугавшись, что велосипед упадет. Миссис Паркер с интересом вглядывалась в девочку, которая тем временем тоже невозмутимо взирала на хозяйку.

— У нее очень мудрая душа, — сказала миссис Паркер. — А у вас… у вас душа молодая. Вы в беде, моя дорогая. У вас есть свои тайны. Идите за мной…

Они преодолели два лестничных пролета. Здесь было довольно чисто, кое-где пахло полировкой для мебели и сигарным дымом. На втором пролете миссис Паркер отперла дверь, выкрашенную в зеленый цвет.

— Зеленая комната, — сказала она. — Цвета, что мы видим в нашем физическом мире, это излучения бесконечности, знаете ли. Их вибрации влияют на нашу душу. Вам, миссис Джонс, я бы посоветовала синий, но синюю комнату на полгода уже снял один бизнесмен. Хотя зеленый вам тоже не повредит.

Комната была убогой, но уютной. На стенах снова висели ужасные картины с воображаемыми пейзажами, главным образом зеленого цвета.

— М-м… а сколько…

— Гинея в неделю, — сказала миссис Паркер. — С едой — двадцать семь с половиной шиллингов. Уголь и газовый светильник оплачиваются дополнительно. Белье можете сдавать в стирку.

— Дело еще в том, что моя дочь… — Она посадила Харриет, которая начала извиваться у нее на руках, на стул и продолжила: — Понимаете, она иногда…

— Сюда, — указала миссис Паркер, открыв дверь спальни и проводив Салли внутрь. — Писается в постель? Это одно из незначительных неудобств физического мира. Не беспокойтесь об этом, дорогая. Мы постелим на матрас резиновую простыню. Нравятся картины? Мой сын, Родни, рисует. Он, можно сказать, направляет меня в духовном мире. Миссис Джонс, питаемся мы здесь исключительно вегетарианской пищей, я уверена, вы ничего не имеете против. Обед в столовой. Надолго вы хотите снять комнату?

— На неделю. Для начала. Я совсем недавно приехала в Лондон. Потом хочу найти постоянное место.

— Вы вдова? — радостно спросила миссис Паркер.

— Отец Харриет умер еще до ее рождения.

— Он сейчас видит ее, моя дорогая, он видит. Ланч через двадцать минут. Лиззи разожжет камин и застелет постель. Кстати, вам придется заплатить за эту неделю вперед.

Салли заплатила за проживание, еду, уголь и за газ для светильников; к тому же она обнаружила, что, помимо всех остальных духовных привилегий, они с Харриет будут единственными пользователями ванной комнаты и туалета, располагавшихся за соседней дверью, так как на их этаже больше никто не жил.

— Я сторонница гигиены в широком понимании этого слова, — продолжила миссис Паркер, отрывисто кивнув худощавому молодому человеку, показавшемуся из комнаты на нижнем этаже.

— Да, я тоже, — ответила Салли.

Когда хозяйка ушла, Салли вернулась в спальню и сняла шляпу с перчатками. Харриет играла с дверцей гардероба: смотрела в зеркало, висевшее внутри, а потом быстро закрывала дверь. Уставшая Салли села на ту кровать, что побольше, потом легла и закрыла глаза.

Ей показалось, что уже через мгновение Харриет трясла ее за руку.

— Мама! Мама! — звала она.

К ним кто-то стучал. Салли с усилием встала и пошла к двери.

— Миссис Паркер просила передать, что ланч уже готов, — устало сказала служанка.

— Спасибо, — ответила Салли. — Мы сейчас спустимся. Пойдем, Хэтти, вымоем руки.

Когда служанка ушла, Салли быстро сняла с Харриет пальто и шляпку, расчесала ей волосы, отвела дочь в туалет, вымыла руки, а потом, вспомнив, достала деньги из кармана пальто и спрятала их за пазухой. Они поспешили вниз. Ланч состоял из приправленных карри овощей, картошки, пудинга и джема. Харриет отказалась есть, поставив Салли в неловкое положение: следует ли настоять и устроить сцену? Или позволить дочери не есть? Она вдруг почувствовала, что ей стыдно, ведь она не знает, что любит есть ее собственная дочь. Дома подобными вещами занималась Сара-Джейн Рассел, к тому же настолько эффективно и незаметно, что Салли даже не обращала внимания, что ей самой ничего не приходится делать. Замечать это, к своему неудовольствию, она начала только сейчас.

Она заставила Харриет съесть весь пудинг, который остался на столе, после того как остальные жильцы ушли. Когда с едой было покончено, они пошли к себе и по дороге встретили мистера Паркера.

Он с заговорщицким видом огляделся по сторонам, поводил языком по внутренней стороне щеки, нагнулся к Салли поближе и тихо сказал:

— Если захотите пирог с мясом — за углом есть хороший магазинчик. Я иногда по вечерам выхожу купить себе пирожок. Только не говорите миссис Паркер. Могу принести и вам тоже.

С довольным блеском в глазах он спустился вниз.

Салли обнаружила, что кровати застелены, а поскольку Харриет зевала, она решила дать ей немного поспать. На дне саквояжа она нашла платок, еще раз свернула из него мышку, Харриет тут же вцепилась в игрушку, закрыла глаза и заснула.

Салли вышла в гостиную, закрыла за собой дверь и так устало вздохнула, что этот вздох превратился в зевок, который, казалось, никогда не кончится. Потом она присела, взяла свою тетрадку и написала:

Уже переехали. О том жилье даже писать не могу, настолько там было противно. Это местечко обветшалое, но гораздо более уютное. О, и деньги… Уже около часа я стараюсь об этом не думать. Но то, как он забрал их у меня и как управляющий позволил ему это сделать, как все это планировалось, а я ничего не знала…

Здесь она прервалась. Салли плакала от обиды. Затем быстро вытерла глаза и продолжила:

Нет, не надо плакать. У меня осталось три фунта шесть шиллингов, к тому же я оплатила еду и жилье на неделю вперед.

Надо сделать: Как можно скорее

1. Написать Маргарет — посыльный? Продать акции Англо-египетской компании и Большой канадской железной дороги — положить деньги на ее счет. Или в пояс для денег, носить наличные.

2. Написать супругам Моллой — овечка.

Позже:

3. Найти постоянное жилье.

4. Связаться с Сарой-Джейн, чтобы она приехала на помощь — невозможно выслеживать Пэрриша, одновременно присматривая за X.

5. Выяснить зачем .

Салли отложила карандаш и почувствовала, что дрожит от холода: она забыла разжечь камин. За окном стоял безмолвный и промозглый серый день. Хорошо, что хотя бы за окном. Салли была поражена, когда подумала, что сидела с Сисли в кафе меньше чем двадцать четыре часа назад. Вчера в это время у нее был дом, дочь и деньги. А кем она была сейчас? Беглянкой?

Она положила в камин дрова и разожгла огонь. Затем вымыла руки и стала разбирать вещи.

Предусмотрительно забрав деньги Салли из ее банка в свой, мистер Пэрриш пришел к себе в контору. Он заглянул к Рубинштейну, табачному дельцу на первом этаже, чтобы сказать доброе утро, проверил почтовый ящик, поздоровался с двумя своими клерками и, осмотревшись вокруг, начал работать над очередным прибыльным делом.

Когда его золотые часы фирмы «Американ Уотч Компани» напомнили, что уже двенадцать часов, мистер Пэрриш надел пальто, шляпу и вышел. Он быстро прошагал по Стрэнду до Флит-стрит, прошел мимо собора Святого Павла, «Бэнк оф Ингланд» и свернул на Корнхилл. Ему нравились пешие прогулки. Комиссионер размахивал руками и делал глубокие вдохи диафрагмой, используя метод, который ему посоветовал доктор Элвер из Шведского института естественных наук. Его лекции, посвященные здоровому образу жизни, Пэрриш посещал прошлой весной.

На Корнхилл он сверился с газетой и стал искать дом номер 14. Это было офисное здание со скромной медной табличкой: