– Хорошо. – Мила повернула ключ. Автомобиль довольно заурчал. Она вытерла пот со лба. – Поехали.
– Молодец, – похвалила я, – всё плавно сделала.
– Да, я такая! – Просияла она, вцепившись в руль мёртвой хваткой.
– О! Что это?! Это я сделала?
– Это ты нажала на газ.
– Это не я, это моя нога! Боже, я её не контролирую!
– Научишься, – рассмеялась я, – у всех так бывает. Вот, можешь тихонько поворачивать руль, но не надо добавлять газ на повороте.
– Ой, прости…
– Ничего, – постаралась я её успокоить, – когда ты начнёшь чувствовать габариты машины, тебе даже не придётся сидеть, выпрямив спину и вытянув шею, как страус.
– Я так делаю, да?! – Мила выпучила глаза и втянула шею.
– Да ты почти упираешься головой в обшивку потолка, – подтвердила я, – но это пройдёт, не переживай. Так у всех бывает. Потом ты даже перестанешь смотреть вниз, чтобы переключить передачу. Или купишь себе машину с коробкой-автомат.
– Фу, по прямой гораздо легче ехать…
– Вот и езжай, пока дорога прямая, расслабься.
– А ты, – спросила Мила, – такая напряжённая, потому что я убиваю твою машину, или потому, что тебя что-то другое гложет?
– Как тебе сказать… – Я прикусила губу. – Это всё Саша. Мне кажется, что я знаю про него всё, но он до сих пор остаётся для меня загадкой.
– А что с ним не так?
– Я думаю о нём постоянно, всё время ищу поводы для встреч. Вижу, что он ко мне тянется, но не нуждается во мне так, как я в нём.
– Разлюбил? – Мила наехала на кочку и от страха сжалась в комочек.
– Нет, – я замотала головой и открыла окно пошире, – Саша очень трепетно ко мне относится, смотрит влюблёнными глазами… Но с друзьями он проводит больше времени…
– Значит, – предположила Мила, – ты хочешь чаще с ним видеться, хочешь, чтобы он звал тебя с собой, а ему вроде как это не особо нужно. Ну знаешь, моя дорогая Ева, этот мужчина никогда не имел серьёзных отношений, не знает, что это такое. Ему даже невдомёк, что люди, которые встречаются, должны проводить свободное время вместе.
– Может, он не хочет навязываться? – С надеждой произнесла я.
– А может, он тебя просто не любит? – Мила повернулась ко мне. – Когда человек любит, он и дня не может прожить без своего любимого! Взять хотя бы тебя. Ты-то не можешь без него!
– На дорогу, смотри, – разозлилась я.
– Я не хочу читать нотаций, – продолжила она, пытаясь вырулить, – но давай, раз уж начали, обсудим эту проблему. У вас ещё не было секса?
– Нет. Единственный контакт – это массаж и невинные поцелуи.
– Вот видишь, даже секса не было, а он уже тебя кидает! – возмутилась Мила, – ответь мне, почему вы перестали болтать ночами по телефону?
– Ну, – замешкалась я, – один раз он предложил не затягивать разговоры, чтобы мы оба выспались, как следует. На следующий день к нему пришли друзья и увезли его в клуб, нам не удалось поговорить. И так как-то само собой, день за днём мы и отошли от этой привычки. Кажется, по его инициативе…
– Я согласна, что нельзя вечно, как маленькие дети, висеть на линии ночами. Ну, а как быть с тягой? Его же тянет гулять с друзьями, и даже в голову не приходит позвать тебя!
– Ну, – я пыталась оправдаться, – мы гуляли несколько раз… И в основном, когда я сама напрашивалась. Однажды даже вчетвером с Митей и Дарьей. Гуляли в парке, гуляли на набережной, бродили по городу… Правда, один раз он отказался прийти ко мне… Было так обидно. Сказал, что денег нет на такси, а пешком неохота…
– Согласись, если человек любит, то придёт пешком хоть на край света, даже в дождь! Ты бы пришла, я знаю.
– Представь, что здесь светофор. – Я села поудобнее. – Сцепление. Плавно тормози. Нейтрал. Пропустили пешеходов. Теперь первая. Трогайся!
– Не переводи тему, – буркнула Мила, когда машина, чуть не заглохнув, нехотя поехала дальше, – мне Сашка нравится, и он всё это делает не со зла, просто он не умеет любить. Пытается, но не умеет, понимаешь?! А я не хочу, чтобы ты потом из-за него страдала. Но ведь ты всё равно сделаешь, как тебе хочется. Пока не обожжёшься – не успокоишься.
– Мила, – не унималась я, – но ведь он меняется! И это видят все! Нашёл работу. С понедельника выходит работать консультантом в автосалон.
Тот, что в двухстах метрах от моего ресторана. Сам нашёл! – Я начала загибать пальцы. – Спортом занялся, в футбол играет с друзьями по выходным, хочет привести себя в форму. Митя признался, что он вчера по городу бегал, искал для меня незабудки, но не нашёл. Называет меня Евой Абрамовой при своих друзьях, понимаешь, что это значит? А сколько ласковых слов, сколько комплиментов он мне говорит!
– Ой, фу, тошно слушать. – Мила резко нажала на сцепление и тормоз. Машина с лёгким визгом остановилась, но двигатель продолжал работать. Нас даже здорово тряхнуло.
– Что такое ты делаешь?! – завизжала я.
– А это светофор! – передразнивая меня, крикнула она, поправляя ароматизатор в виде ёлочки.
– Прости… – Я закрыла лицо руками. – Я сама себе всё выдумываю! Ищу для него оправдания. Но друзья для него важнее любой девушки… Нельзя никого переделать. Я смотрю на вас с Владом: вы же и пяти минут друг без друга прожить не можете! То у нас, то у него сидите. Да я с вами больше времени провожу, чем с ним! Владик заботится о тебе, задаривает цветами, помогает. Вот как должно быть! А Саша мне ни одной тухлой конфеточки не принёс! Ты такая счастливая…
Мила отпустила педали и обняла меня. Машина дёрнулась и заглохла.
– Ой, – всхлипнула она, – забыла на нейтрал поставить…
– Ерунда. Заводи снова.
– Попробую…
– Мил, – продолжила я, – меня же неудержимо тянет к нему, я ничего не могу с собой поделать! Эти мысли сверлят мне мозг, не оставляя ни на минуту! Я даже каждый разговор с Митей превращаю в допрос: где были, что делали, что Саша про меня говорит. А как увижу его, так совсем перестаю себя контролировать! Смотрю ему в рот, как преданная собачонка, ручки тяну, а когда он меня целует, я таю, и ничего больше мне в этом мире не нужно. Я готова простить ему всё.
– Плохо, что и друзья у него все одинокие, повлиять некому, – добавила Мила.
– Не совсем так. У него много женатых друзей. Он даже говорил, что завидует им. Говорил, что у его друга Жоры есть девушка, и когда родители Жоры уезжают, он зовёт к себе всех друзей, устраивает пьянки, мальчишники. Сашка сказал, что если бы у него была девушка, он бы лучше всё это время проводил с ней, чем с друзьями.
– Пьяный что ли был?
– А, – смутилась я, – да…
– Так пьяные – они все врут с три короба! Да и непьяные – тоже.
– Ну, тогда я не знаю…
– Вот, взять хотя бы нашу Дашу: я, говорит, Кешу люблю! Так ведь она в это сама же свято верит! Искренне! – Развела руками Мила. – И это ей не мешает погуливать с Митей, боясь потерять верного поклонника, да кокетничать с другими мужчинами. Она держит Митю как запасной вариант. Вдруг с Кешей не получится? Лучше, как говорится, синица в руках, чем перо в одном месте!
– Ну, ты скажешь тоже, – рассмеялась я, – смотри, там какая-то машина подъехала, сейчас будут круги наматывать, тебя смущать. Давай ещё два круга, и поедем к бабуле, она уже заждалась.
– Как представлю, что на меня смотрят, – подтвердила Мила, – сразу руки и ноги перестают слушаться. Поехали-ка к бабуле-ягуле! Можно мне прямо здесь остановиться и пересесть, а то я, кажется, с ней не разъедусь.
– Конечно. Сцепление, тормоз, нейтрал. – Я дождалась, когда она остановится, затем открыла дверь и пересела на место водителя. – Ты сегодня отлично справилась, молодец! Даже лучше, чем я в свой первый раз.
– Спасибо. Твоя школа! – Она подмигнула и надела красные лаковые туфельки на шпильке.
К тому времени, как мы добрались до квартиры моей бабушки, наши желудки, передразнивая друг друга, урчали от голода. Она открыла нам дверь и крепко обняла.
– Привет, мои золотиночки, – сказала бабуля, впуская нас, – совсем забыли старушку. Ну проходите, я вам пирожков напекла.
– Привет, бабуль, – поздоровалась я, – спасибо!
– Здравствуйте, Лилия Михайловна. – Мила широко улыбнулась. – Как здоровье? Как дела?
– Жива, и слава богу. Сама знаешь, дочка, в наши годы все органы пошаливают, от былого здоровья ничего и не осталось. Каждый день – как испытание.
– Ты, бабулечка, самое главное – не болей, – вздохнула я, – живи ещё сто лет. Ты нам ой-ой как нужна!
Моя бабушка всегда любила меня и души не чаяла в моих родителях. Любимой её фишкой было принести мне на работу к обеду пюре с котлеткой в баночке. Мне – человеку, который работает в ресторане! Она всегда поражала меня своей трогательной заботой о ближнем.
Когда же родители Милы умерли, он посчитала своим долгом заботиться и о ней. Раз в месяц мы старались навещать старушку: помогали с уборкой, приносили гостинцы, развлекали её своей болтовнёй. А она, в свою очередь, будучи человеком старой советской закалки, учила нас с Милой, как нужно правильно жить. Мы всегда слушали её истории, открыв от изумления рот.
