Было уже около девяти часов вечера. Читальный зал закрывался. Я быстренько сделала ксерокопию статьи про индейский сосуд — на всякий случай. Сдала книги. Пора было ехать к Диме. Отъезжая от библиотеки, я на всякий случай осмотрелась — нет, «хвоста» не было. Он меня потерял. Значит, я могу ехать без всяких опасений. Когда я подъехала к Диминому дому, уже почти стемнело — в августе дни быстро идут на убыль. Перевалило за девять, значит, Дима меня уже дожидался. Я вошла в подъезд и стала подниматься на Димин третий этаж. Где-то в подъезде гулко раздался звонок мобильного телефона.
Я подошла к Диминой двери и уже собиралась протянуть руку к звонку, как услышала за спиной шорох. Я машинально обернулась. В двух шагах от меня стоял здоровый мужик в маске. В его руке был пистолет с глушителем, направленный прямо мне в голову. От неожиданности я на мгновение растерялась, не сразу поняв, что происходит. Но мое тренированное тело, не дожидаясь команды от мозга, уже начало действовать автоматически: я стремительно рванулась в сторону. Одновременно с этим раздался хлопок выстрела, и резкая боль обожгла мне ухо. Скорость реакции спасла меня. Я нанесла быстрый удар ногой по руке с пистолетом, и незнакомец не успел сделать второй выстрел. От удара пистолет отлетел в сторону и, упав в зазор между перилами, застучал по ступенькам нижнего этажа. Мой противник не ожидал от меня такого проворства. Его преимуществом была масса тела, но вот реакция явно подкачала. Не успел он оценить обстановку, как я нанесла ему серию коротких отточенных ударов. Неизвестный глухо застонал и осел на пол. Я на мгновение расслабилась и перегнулась через перила, чтобы взглянуть, где пистолет. И тут меня настиг сокрушительный удар по голове. «Кранты!» — пронеслась у меня в мозгу простая и ясная мысль, сопровождаемая фейерверком ярких точек перед глазами. Я упала ничком и на какое-то время отключилась.
Очнувшись, увидела склоненное надо мной перепуганное лицо Димы. Он перевернул меня на спину и пытался обнаружить признаки жизни.
— Таня, Таня, что с вами?
— Где он?
— Кто?
— Мужик в маске.
Димино лицо выражало полное недоумение.
— Я услышал странный шум за дверью, потом все стихло. Я забеспокоился, не случилось ли чего, посмотрел в глазок и увидел, что вы лежите без чувств. Никого рядом не было.
— Успел убежать… — Мне захотелось выругаться, но Димино присутствие сдержало.
Мысли с трудом ворочались в больной голове. Но картина была ясна. Наша схватка с незнакомцем продолжалась непозволительно долго. Мог выйти кто-то из соседей. Поднять пистолет и вернуться, чтобы прикончить меня, было слишком рискованно. Он убежал. Возможно, надеялся, что от его удара я не очухаюсь. Но я живучая, как кошка. А у кошки, как говорится, девять жизней.
Голова просто раскалывалась от боли. Вот мерзавец — второй раз по тому же месту. Можно сказать, по моему больному месту. Что он, ничего другого не умеет? Так недолго и дурочкой стать. Еще парочка таких ударов на ближайшей неделе — и можно смело отправляться отдыхать в «санаторий» с желтыми стенами. Но на этот раз виновата сама — подставилась.
Я с трудом поднялась. В глазах темнело, каждый удар пульса отдавался в затылке резкой болью.
— Вы в крови, — взволнованно сказал Дима, показывая на мой правый висок. — Вас ранили? Идемте скорее в дом!
Я провела рукой по щеке: рука действительно была в крови. Боль в ухе напомнила мне о чудесном спасении.
— Ничего страшного. Ухо поцарапано, — успокоила я Диму. Мы зашли в квартиру. Я тяжело опустилась на диван.
Дима принес влажное полотенце, йод и пузырь со льдом. Я отерла с лица кровь. Ухо болело, но кровоточить уже перестало. Дима прижег мне ранку. Я приложила холод к голове. Через несколько минут шум в ней утих, и ко мне стала возвращаться способность мыслить.
Дима увидел, что я немного ожила, и спросил:
— Кто это был?
— Пока не знаю. Но думаю, что это сообщник убийцы твоей мамы. За мной была слежка. Мне удалось оторваться от «хвоста». Но каким-то образом преступники вычислили, что я появлюсь у тебя. Как — это пока для меня загадка. Возможно, действовали интуитивно. Вероятнее всего, около моего дома тоже засада. Стало быть, домой мне возвращаться нельзя.
— Оставайтесь ночевать здесь.
— Это слишком рискованно. Я подставлю под удар и тебя и себя: боюсь, преступники далеко не ушли. Ты им не нужен, но осторожность никогда не помешает. Нам надо подумать, как отсюда выбраться.
— Преступники? Так он был не один?
— Полагаю, был сообщник, который следил за входом в твой подъезд. Увидев, что я захожу, он дал сигнал второму, в подъезде. Скорее всего, условный звонок. Второй успел нацепить маску.
— Как же они решились на такое? Убийство в подъезде, и даже не среди ночи?
— Все должно было произойти мгновенно. Убийца успел бы спокойно скрыться. Они только не учли, с кем связались. Меня убить не так просто. Многие пытались…
— Что же нам делать? Может, вызвать милицию?
— Сами справимся. Только надо действовать быстро. Поступим так: я позвоню Соколову, скажу, чтобы взял мотор и немедленно приезжал сюда. Он отвезет тебя к отцу.
— А вы?
— Я буду уходить одна. Устроим небольшую маскировку. Но прежде вот что…
Я не знала, как бы поделикатней преподнести Диме, что его отец у меня на подозрении. И что, по моему мнению, нынешняя слежка и покушение — тоже его рук дело. Но сообщать об этом Диме можно будет только тогда, когда я буду полностью в этом уверена. Жизни парня ничто не угрожает. Во всяком случае, дом отца — сейчас самое безопасное для него место. Главное — ему надо держаться подальше от меня. Я в настоящее время представляю собой эпицентр Диминого риска. Однако знает ли уже Денисов о том, что его сын встречался со мной? Скорее всего, да. В том случае, если слежка действительно установлена им. Ведь следящие наверняка засекли, что Дима прошел в квартиру раньше меня. Что из этого следует? (Мысли в больной голове шевелились все же не так бойко, как обычно.) Во-первых, по реакции Денисова можно будет о чем-то судить. Во-вторых, Дима пришел раньше и вместе нас не видели. Я продолжила прерванную на полуслове речь:
— Прежде давай договоримся об одной вещи. Если твой отец каким-то образом узнал, что мы с тобой должны были встретиться сегодня…
— А как он мог узнать? — перебил меня Дима. — Я не говорил ему.
— У него тонкая интуиция. Он мог просто догадаться. — Ничего более умного для объяснения я придумать не могла. — Так вот, если он что-то знает и начнет тебя расспрашивать, скажи, что я действительно просила тебя о встрече. Но она не состоялась: ты прождал меня на квартире больше часа, но я так и не пришла. Больше ты ничего не знаешь. О цели моего визита я должна была сообщить тебе только на месте. Ты пытался связаться со мной по телефону, но безрезультатно. Время было уже позднее, поэтому ты вызвал такси, чтобы вернуться домой. Все запомнил?
— Да.
— Отлично. Я свяжусь с тобой попозже. Ты, пожалуйста, не называй моего имени. Я сама буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай «да» или «нет».
— А чего вы боитесь?
— Я боюсь утечки информации. Вдруг кто-то прослушивает, что говорится у вас в доме, — пыталась я убедительно врать.
— Разве такое возможно?
— По крайней мере не исключено. Лучше перестраховаться, чем подставляться под пули.
— Хорошо. Я все понял. Буду следовать вашим инструкциям.
— Вот и молодец. А теперь скажи: есть у тебя здесь спортивный костюм, кроссовки, темные очки и бейсболка?
— Спортивного костюма нет. Есть джинсы и несколько летних рубашек. И все остальное тоже.
— А эластичного бинта не найдется? Или хотя бы простого пошире?
— Есть эластичный.
— Неси все, — скомандовала я.
Дима отправился в свою комнату за одеждой. Я же тем временем позвонила Соколову:
— Саша, привет! Это Татьяна. Срочно нужна твоя помощь.
— Что-то случилось?
— Да, но об этом потом. Возьми такси и подъезжай к дому Марины Алексеевны. У нас с Димой экстремальная ситуация. Как подъедешь — из машины не выходи, просто перезвони мне. Ты все еще у Ани?
— Нет, уже у себя.
— Тем лучше — не надо, чтобы кто-то знал, куда ты направляешься. На всякий случай. Так мы ждем.
— Да, я мигом.
Дима принес мне все необходимое и, кроме того, большую спортивную сумку. Молодец, мальчик, все хватает на лету. Я отправилась в ванную комнату заниматься маскарадом. Свою одежду покидала в сумку. Смыла макияж. Перетянула грудь эластичным бинтом, чтобы эта «выдающаяся» часть моего тела по возможности не выдавала пол. Димины джинсы оказались мне широковаты в талии, но я затянула их ремнем. Из нескольких рубашек выбрала одну посвободнее — цветастую, которую можно было носить навыпуск. Кроссовки мне, что называется, жали под мышками. Пришлось вложить в них по довольно внушительному комку туалетной бумаги. После этого я подобрала волосы и надела бейсболку. И, наконец, узенькие стильные очки. Я подошла к зеркалу. Из него на меня взглянул смазливенький подросток. Кроссовки, которые были велики мне размеров на пять, придавали моей походке необходимую неуклюжесть. В общем, я осталась довольна результатом.
