Он помчался к хижине и позвонил в гостиницу. Ник обнаружился в подвале.
— Ник ты можешь всё бросить и приехать сюда? Дойл Андерхилл уплыл на каноэ и не вернулся, и у меня есть основания полагать, что он попал в беду. Не могли бы мы с тобой сплавать вверх по ручью?.. Захвати свой сотовый телефон.
Потом он побеспокоил постоялицу хижины номер один:
— Ханна, вы заняты? Дойл уплыл на каноэ и не вернулся, он уже опаздывает на важную встречу. Что-то мне это не нравится. Мы с Ником Бамбой отправляемся вверх по ручью, чтобы что-нибудь разузнать. Вы бы могли подойти к Венди и успокоить её? Она нервничает. Но не подавайте виду, что мы считаем дело серьезным.
Коко был уже в шлейке, готовый отправиться в путь, когда примчался Ник. Квиллер с котом на плече встретил его у лодочного сарая. Они поплыли на алюминиевой гребной лодке. Ник сидел на корме у руля, Квиллер с Коко — на носу. Они двигались вперёд под зеленым сводом из нависших над водой веток. Коко притих. Ни утки, ни выскакивавшие из воды рыбы, ни каркающие вороны его не интересовали.
— Как давно он уплыл? — спросил Ник.
— Сегодня рано утром. Венди ещё спала. Он оставил записку, обещая не выходить на берег и вернуться к трём.
— Как далеко он обычно заплывает?
— Он никогда об этом не упоминал. Достаточно далеко, чтобы сделать снимки дикой природы. Ты думаешь, выходить на берег опасно, Ник?
— Меня ты не заманишь в эти чащи!
— А Дойла они просто завораживали.
— Если мы найдём хоть малейший след, вызовем шерифа, — сказал Ник. — Им понадобится описание пропавшего человека. Что бы ты им сказал?
— Белый мужчина, шесть футов ростом, среднего телосложения, лет тридцати, гладко выбрит, короткие тёмные волосы. Когда плавает на каноэ, бывает одет в синие джинсы, белую футболку, иногда синюю джинсовую куртку и обязательно ярко-жёлтую бейсболку.
— Лучшего описания они бы не могли пожелать, Квилл. В распоряжении нашего шерифа имеются вертолёт, поисковые собаки и конный отряд — из добровольцев. У них около двадцати всадников — мужчины и женщины.
Коко вдруг завертелся на плече у Квиллера.
— Пожалуйста! Только без когтей! — взмолился Квиллер.
— Йа-ау!
— Это означает, что уже теплее.
Впереди ручей сузился — там, где в воду попадали вывороченные с корнем деревья. Вдали сквозь ветви блеснуло что-то желтоё.
— Каноэ! — заорал Квиллер.
Каноэ вытащили на берег, под него были засунуты весло, куртка и рюкзак.
— Позови его по имени, — посоветовал Ник. Квиллер завопил, как он это называл, «голосом для Карнеги-холл»:
— Дойл!
— Йа-ауу! — вторил ему Коко.
— Заткнись! — Квиллер попробовал позвать ещё раз, прикрыв коту пасть рукой.
Из леса не было ответа — лишь тишина, которая казалась гробовой…
— Вызывай шерифа, Ник.
Управляющий гостиницей позвонил шерифу по сотовому телефону. Один из постояльцев пропал. Мы подозреваем, что случилось неладное. В последний раз его видели, когда он плыл вверх по ручью Блэк-Крик. Каноэ (желтоё) найдено на берегу, вместе с веслом и рюкзаком, в трёх милях к югу от гостиницы «Щелкунчик». Место можно найти по вывороченным с корнем деревьям, нависшим над водой. Ещё на берегу есть роща чёрного ореха — и гнездо орла на вершине самой высокой сосны.
Ник добавил, что через десять минут будет у лодочного сарая гостиницы с рюкзаком и курткой пропавшего, чтобы собака могла взять след.
Двое мужчин и кот тихо сидели в лодке, возвращавшейся домой. Они сделали всё, что могли.
Разница между Ником и Квиллером заключалась в том, что первый считал, будто есть надежда, а последний надежд не питал, ибо слышал погребальную песнь Коко.
Оставив Ника возле лодочного сарая разбираться с помощниками шерифа, Квиллер направился с Коко в своё временное жилище.
Сначала он позвонил в хижину номер один. Никто не отвечал. Возможно, Ханна всё ещё была у Венди. Однако когда он набрал номер третьей хижины, то снова услышал долгие гудки. Автомобиля Ханны не было на стоянке, а машина Андерхиллов стояла на месте. Может быть, женщины поехали вдвоём пообедать?
Наступило пять часов — в это время Буши и Дойл должны были встретиться. Квиллер позвонил в Центр искусств.
— Привет! А где же наш мальчик? — спросил Буши. — Я тут сижу в полной боевой готовности!
Квиллер описал ему ситуацию.
— Они его найдут, — уверенно заявил Буши. — Вспомни тот раз, когда пропал Джуниор Гудвинтер. Его нашли — он сломал ногу, — но нашли только на следующий день.
Квиллер пробормотал подобающие случаю слова, но он слышал погребальную песнь Коко, и её невозможно было не узнать.
— Прости, Буши, кто-то едет. — Он услышал характерный шум, говорящий, что подъезжает автомобиль, который явно нуждается в техосмотре. Ханна поставила машину на парковку.
Квиллер вышел к ней навстречу.
— Ханна, вам бы нужно съездить в мастерскую Олсена, чтобы механик взглянул на ваше авто, а то у вас могут быть неприятности! Где Венди?
— В больнице. Мне так жаль эту девочку! Давайте войдём, и я вам все расскажу.
Они уселись на веранде, и он спросил:
— Что случилось, после того как я позвонил вам и попросил посидеть с ней?
— Ну, я заварила ромашковый чай — он хорошо успокаивает — и отнесла ей. Венди лежала на диване. Сказала, что неважно себя чувствует. Что у неё немеют руки. Я позвонила в офис, и Лори набрала девять-один-один. Карета скорой помощи прибыла мгновенно! Они отвезли её в Пикакскую больницу, а я поехала за ними на своей машине.
— Мы слышали вой сирены, когда поднимались по ручью, — заметил Квиллер, — но понятия не имели, что они едут к третьей хижине. А как она отнеслась к тому, что придётся ехать в больницу?
— Она была собранна и деловита. Хотела удостовериться, что её страховой полис при ней. Попросила меня упаковать её халат и тапочки — и оставить записку Дойлу. А ещё позвонить её матери в Кливленд и переадресовать счёт за телефонный разговор в третью хижину.
Квиллер кивнул. Это так похоже на Венди, которая всегда очень внимательна.
— Что сказали в больнице?
— Я подождала в приёмной для членов семьи, пока не вышла доктор Диана. Она сказала, что все под контролем. На обратном пути я остановилась и зашла в офис гостиницы, где мне сообщили, что исчезновение Дойла — дело серьёзное. Я в таком ужасе! Об этом передадут в одиннадцатичасовых новостях?
— Только что шериф объявил розыск человека, пропавшего в лесах. Но если будут печальные новости, Ник Бамба узнает об этом первый. У него есть знакомства в службе шерифа.
Когда Квиллер вернулся в пятую хижину, Юм-Юм спала на голубой подушке, но Коко бодрствовал на диване, гипнотизируя видео «Пираты» и томик Троллопа, который читал Квиллер, — викторианский роман о ловкой молодой женщине, которая вышла замуж из-за денег, зная, что жениху осталось недолго жить.
К одиннадцати часам стемнело, и был виден только свет прожекторов — шли поиски.
В среду ночью Квиллер спал беспокойным сном, удручённый подозрениями, которыми ни с кем не мог поделиться. В то время как другие надеялись и молились о спасении Дойла, он знал, что фотограф мёртв. И он знал — или подозревал, — что это не несчастный случай. Много раз ему доводилось слышать леденящую душу погребальную песнь Коко, и она всегда означала убийство. Но откуда кот мог это знать? Квиллер обнаружил, что все время теребит усы и повторяет себе: это всего лишь предчувствие.
Сиамцы явно хорошо выспались. Они рано поднялись и делали тонкие намёки на то, что новый день уже начался. Кошки вскакивали на Квиллера, Коко вопил фортиссимо ему в самое ухо, а Юм-Юм развлекалась тем, что тихонько покусывала хозяйский нос.
В семичасовых новостях не было никаких новых известий о поисках пропавшего человека. Квиллер пошёл в гостиницу, надеясь, что Нику удалось что-нибудь разузнать благодаря своим знакомствам. Что касается корреспонденции, то её ещё не забрали на почте. Квиллер и не спешил увидеть очередную открытку: поездка Полли с Уолтером вдруг отошла на задний план и волновала его меньше, чем судьба фотографа. Он быстро позавтракал и вернулся к ручью, не дожидаясь почты. По дороге встретил мотоциклиста-посыльного, который передал ему пакет от Джона Бушленда. К пакету была приложена записка:
Квилл!
Я оставался в фотолаборатории, пока не допечатал снимки Дойла. Здесь всё. Пусть они лучше будут у тебя. Ты знаешь, что с ними делать. О господи! Я надеюсь, что парня найдут! Я собирался в этот уикенд прокатить его и Венди на своем катере. Что касается фотографий, то некоторые очень хороши (мне понравилась та, на которой две белки), а некоторые похуже; впрочем, этого следовало ожидать. Есть также несколько недурных портретов Венди и снимков, сделанных на пикнике, — ты там ешь хот-дог. Я звонил Бартеру. Он отменяет встречу.
