— Чего тебе? — не слишком вежливо спросила она Ленку, когда молчание уже стало неприличным.
Ленка, надо сказать, ничуть не смутилась, это чувство ей вообще не было знакомо.
— Ну, ты даешь! — повторила она. — Сама пришла вся расфуфыренная, хвасталась, как у тебя все хорошо и замуж собираешься за своего Сереженьку, а сама тут же с Борькой Галкиным закрутила.
— С Борькой? — поразилась Сима. — Я?
— Ну не я же, — фыркнула Ленка, — ну, мы все прямо обалдели, когда вы с ним в баре обжимались!
— В баре? — переспросила Сима. — В каком баре?
— Слушай, что ты все переспрашиваешь, как попугай! — рассердилась Ленка. — Что, так напилась, что не помнишь ничего?
— Ага… — Сима была в плохом состоянии, поэтому слишком поздно вспомнила, что нельзя вступать с Ленкой ни в какие разговоры, вообще нельзя говорить лишнее. Она вцепится как бульдог, выспросит все, вызнает, потом введет всех знакомых в курс дела. А если специально попросишь не говорить про это никому, то еще хуже получится. Причем еще в школе известно было, что делает это Ленка не по злобе и зависти, а по врожденной тупости и толстокожести. Ну не понимает человек простых намеков, не приемлет никаких тонкостей.
— Ну, я не знаю… — Ленка сделала вид, что глубоко задумалась, — рассказывать тебе или нет… хотя, знаешь, лучше все заранее узнать, чтобы готовой быть.
— К чему? — Сима вышла из ступора и решила взять себя в руки.
С Ленкой нужно держаться твердо, иначе такого наговорит…
— Ну, народ-то всякий попадается… — сказала Ленка, — позвонят твоему хахалю да и сообщат про Борьку.
— Да что сообщат-то? — не выдержала Соня. — Что я с ним в том баре трахалась, что ли?
Ей уже все надоело. Надоел Ленкин пронзительный голос, который ввинчивался прямо в мозг, от чего боль, ушедшая куда-то вглубь после душа, вновь вылезла на поверхность. Надоело чувствовать себя несчастной и виноватой.
В конце концов, ну что такого случилось? Ну, выпила она лишнего, вид, конечно, у нее был неважнецкий, но ведь не каждый же день она так напивается! Вот если бы Сережа пришел такой, разве стала бы Сима убегать из дома? Конечно, противно, но она сначала уложила бы его спать, а утром ждала бы наготове со стаканом апельсинового сока, или таблеткой аспирина, или что там еще помогает. И всячески бы ему сочувствовала, а уж потом поругала бы немного для порядка. А он взял и сбежал в неизвестном направлении.
— Ну, не то чтобы трахались, но со стороны могло так показаться, — невозмутимо заметила Ленка Голубовская, — он уж так тебя обхаживал, а ты не против была. Вот мы и подумали, что ты насчет хахаля своего наврала все, либо вообще его нету, либо он полное барахло, которое не жалко на Борьку Галкина сменять.
Сима вспомнила Борьку. Толстый, неопрятный, нахальный, и еще все время безобразно потеет. Да, в этом вопросе она не могла с Ленкой не согласиться.
И с чего ее вдруг потянуло общаться с Борькой? Она еще со школы его терпеть не могла.
— И все видели? — убито спросила она.
— Да вы не скрывались, — в Ленкином голосе не было злорадства, просто констатация факта. — Да вы и ушли вместе…
— Вместе? — ахнула Сима. — Ну уж нет, ночевала я точно дома!
— Бекасик, ты что — и правда ничего не помнишь? — недоверчиво спросила Ленка.
Это Симу так в школе звали, Бекасиком, от фамилии Бекасова. Симе тогда это даже нравилось, лишь бы не по имени. Сима еще ничего, а вот полное…
И поскольку Сима молчала, Ленка продолжала развивать животрепещущую тему.
— Слушай, это плохо. Ведь пили-то немного, а тебя так развезло. У тебя в роду алкоголиков не было?
— Да отстань ты! — озверела Сима. — Скажи лучше, когда все разошлись? Ты на входе стояла, всех коктейлями поила, должна знать.
У нее в голове возникла очень нехорошая мысль. Неужели Борька Галкин увязался за ней, и Сергей его видел? А если Ленка не врет и они обнимались с Борькой (о большем Сима боялась и думать), то в этом случае Сережа вполне мог психануть и уйти.
— Ну, сначала девчонки пошли — Вера, Соня, вся их компания, потом Вадик Пугачев повез Алку Емельянову домой на такси, они в одном доме до сих пор живут, потом парни понемногу потянулись, еще машину ловили долго.
— А я?
— А ты вроде с Борькой… хотя нет, — оживилась Ленка, — ты уже лыка не вязала и стакан с коктейлем опрокинула ему на ботинок. Он прямо озверел — ботинки, говорит, дорогущие, итальянские. Ну, ты его знаешь, он на дорогой одежде помешан, дай волю — будет все наизнанку носить, чтобы фирма видна была. Хотя сидит все на нем как на корове седло.
«Точно», — согласилась Сима, с удивлением обнаружив в Ленке Голубовской некоторую здравость суждений.
— В общем, Борька пошел в туалет ботинок отмывать, а ты куда-то слиняла, — продолжала Ленка, — я еще задержалась, когда рассчитывалась, да чаевые там, в общем, выхожу я — и никого наших нету. Хоть бы подождали, спасибо сказали.
Сима тотчас подумала, что Голубовская до того всем за вечер надоела, что все сбежали от нее с радостью.
— Чего тогда врешь, что мы с Борькой вместе ушли? — спросила Сима.
— Извини… — удивленно ответила Ленка, — а ведь и правда я сейчас вспомнила про ботинок… А ты как домой добралась?
— Молча, — буркнула Сима и отключилась.
Она положила трубку, и тут наконец ее озарило. Что она мучается зря? Нужно позвонить Сергею и выяснить, где он и что с ним. Что-то он ей скажет. А она попросит прощения, так, глядишь, все утрясется, и он вернется.
Сима побежала в прихожую. Мобильника не было в сумке. Не было его и в карманах пальто. Не валялся он на столике под зеркалом. И на кухне его не было, и в гостиной, и в спальне.
Сима вытряхнула содержимое сумочки прямо на пол. Косметичка, кошелек, пачка салфеток, какие-то бумажки, новые колготки (взяла в ресторан на всякий случай — вдруг те, что на ней, поползут). Еще ручка, купон на скидку в косметическом магазине, пудреница почему-то валяется отдельно.
Мобильник как в воду канул. Приходилось признать, что Сима его потеряла. Оставила в ресторане или посеяла по дороге. Да как она голову нигде не оставила, растяпа несчастная!
Ну ладно. Номер Сергея она помнит наизусть. Она набрала нужные цифры. Ответил любезный женский голос, который сообщил, что данный номер выключен или находится вне зоны действия сети.
Так. Отключил телефон, чтобы она почувствовала всю глубину своего падения.
Голова болела невыносимо. Сима нашла в ящике кухонного стола обезболивающие таблетки и выпила сразу две. Ящик обратно шел туго, она толкнула сильнее и прищемила палец. Выступили слезы. Сима плюхнулась на стул и заревела в голос.
Через некоторое время боль в голове снова спряталась поглубже, Сима напилась холодной воды и легла спать.
Проснулась она, когда за окнами снова были сумерки. Шел дождь, капли уныло сползали по стеклу. Сима прислушалась к себе. Голова не болела, только стоял в ушах легкий звон и хотелось есть.
В холодильнике не было даже яиц, только кусок черствого сыра и банка рыбных консервов. Обычно они ездили в супермаркет по субботам, но вчера Сима просидела полдня в парикмахерской, красоту наводила к походу в ресторан. Черт бы побрал этот ресторан! Черт бы побрал этих одноклассников! Черт бы побрал эту Ленку Голубовскую, которой неймется. И зачем только Сима пошла на этот вечер?
Вместо хлеба нашлись лишь сухарики, которые Сима ела, когда хотела сбросить пару килограммов. Теперь хотелось хлеба с маслом, и кусок колбасы на него положить потолще.
Сима вздохнула и открыла морозилку. Пачка замороженных шампиньонов, какой-то шпинат (что с ним делать?) и — слава тебе, Господи! — блинчики с творогом. Сима сунула блинчики в микроволновку и перевела дух.
Она съела пять штук. После чашки кофе настроение улучшилось, и Сима снова набрала номер Сергея. Ответ был тот же. Все еще обижается, подумала она с раздражением, не хочет с ней знаться. Ну и ладно.
Делать ничего не хотелось. Сима взяла себя в руки и наложила на лицо питательную маску, потом вымыла голову и подпилила сломанный ноготь. Нужно было сходить в магазин, но Сима решила этого не делать. В конце концов, выключить мобильник — это уже слишком. Но между делом она все время прислушивалась, не поворачивается ли ключ в дверях, не звонит ли телефон.
Никто больше не звонил. Сергей не появился даже к ночи. Сима долго лежала без сна на широченной кровати, которую купили они совсем недавно.
Неужели с ним что-то случилось? А что, выскочил ночью в растрепанных чувствах, вполне могла машина сбить. Или дали чем-нибудь тяжелым по голове и ограбили. Увезли в больницу, а она, Сима, не нашла ничего лучшего, чем спокойно дрыхнуть весь день, вместо того, чтобы обзванивать больницы!
Не может быть, тут же возразила она себе. Сергей — сильный, крепкий, спортом занимается, в зал ходит, он не пьяный был, не больной. С троими запросто справиться может. И от машины увернется.
