Джордж прождал довольно долго и счел, что теперь-то она уже покинула бар. Сколько можно сидеть в одиночестве над бокалом красного? Решил вернуться. Если ее не будет, то встреча и не планировалась. Если она еще там, то он поздоровается.
Пока он шел к бару, дувший в спину ветер потеплел и окреп. Не колеблясь, Джордж шагнул в двери. В ту же секунду Лиана, сидевшая на прежнем месте, повернула голову и посмотрела на него. Ее взор лишь самую малость просветлел от узнавания. Она не жаловала лишние эмоции.
– Значит, это все-таки ты, – сказала он.
– Она самая. Салют, Джордж.
Произнесено это было знакомым бесцветным тоном – небрежно, будто они виделись не далее как вчера.
– Я сидел вон там. – Джордж кивнул на заднюю часть бара. – Оттуда и заметил. Сперва усомнился. Ты немного изменилась. Но потом я прошел мимо и убедился. Прогулялся по улице и повернул обратно.
– Рада, что повернул. – Она говорила с расстановкой, чуть акцентируя окончания слов. – На самом деле я пришла сюда… в этот бар… чтобы найти тебя. Знаю, ты живешь неподалеку.
– Ах вот как!
– Здорово, что ты засек меня первым. Не знаю, хватило бы мне смелости к тебе подойти. Понимаю, как ты ко мне относишься.
– Значит, тебе известно больше, чем мне. Я сам не знаю, как к тебе отношусь.
– Я говорю о случившемся.
С того момента, как он вернулся в бар, она не изменила позы, но пальцем потихоньку отбивала по стойке ритм, подыгрывая ударнику.
– Ах, это, – сказал Джордж, будто рылся в памяти, стараясь понять, о чем речь.
– Ах, это, – подхватила она, и оба рассмеялись.
Лиана чуть развернулась, чтобы смотреть Джорджу в лицо.
– Мне пора всполошиться?
– С чего это вдруг?
– Ну как же? Гражданский арест?[5] Плеснуть в лицо из стакана?
От светло-голубых глаз разбежались веселые лучики. Что-то новенькое…
– Полиция уже едет. А я пока заговариваю тебе зубы. – Джордж продолжал улыбаться, но сам чувствовал, что получается фальшиво. – Шучу, – пояснил он, не получив мгновенного ответа от Лианы.
– Да понятно. Может, присядешь? Есть время выпить?
– Вообще-то… у меня назначена встреча, скоро придется бежать.
Ложь далась Джорджу легко. Голову вдруг повело от тесного соседства с Лианой, от запаха ее кожи. Он испытал почти животную потребность удрать.
– Ах так. Ну и прекрасно, – быстро сказала Лиана. – Но у меня к тебе просьба. Об одном одолжении.
– Ладно, давай.
– Мы можем где-нибудь посидеть? Например, завтра.
– Ты здесь живешь?
– Нет, я приехала в город для… На самом деле я в гостях… это запутанная история. Хочу с тобой поговорить. Конечно, если ты не против. Много воды утекло, понимаю…
– Хорошо, – произнес Джордж, говоря себе, что можно будет и передумать.
– Что хорошо? Ты придешь?
– Конечно. Давай пересечемся, пока ты в городе. Обещаю не звать федералов. Просто интересно, как у тебя дела.
– Спасибо большущее! Я оценила.
Она глубоко вздохнула: ноздри раздулись, грудь поднялась. Джордж ухитрился различить шорох крахмальной белой рубашки, пробившийся сквозь грохот музыкального автомата.
– Как ты меня нашла?
– Искала. В Сети. Труда это не составило.
– Насколько я понимаю, Лианой тебя больше не зовут?
– Некоторые зовут. Немногие. Для большинства я теперь Джейн.
– А мобильник есть? Мне позвонить?
– Мобильника нет и никогда не было. Давай снова здесь? Завтра. Днем.
Джордж заметил, как дрогнул ее взгляд, которым она изучала его лицо, пытаясь прочесть мысли. Может быть, она оценивала, что в нем сохранилось, а что изменилось. Виски поседели, лоб прочертили морщины, носогубные складки стали глубже, но Джордж оставался в сравнительно неплохой форме, еще с налетом немного порочной красоты.
– Конечно, – согласился он. – Здесь и встретимся. Они открываются на ланч.
– Ты как-то неуверенно говоришь.
– Я не уверен в этом, но не уверен и в обратном.
– Я не просила бы, не будь это важно.
– Ладно, – ответил Джордж, снова думая, что можно будет и переменить решение, которое он лишь оттягивал, соглашаясь.
Впоследствии он рассудил: в прежние времена просто сказал бы Лиане, что им впредь незачем видеться. Джорджа не заботило правосудие и даже формальное расставание, а потому он не считал нужным оповещать власти. Скверная история, в которую она ввязалась, произошла много лет назад. Но беда в том, что с тех пор она в бегах, и это продлится до конца ее дней. Понятно, что у нее нет мобильника. И ясно, что она искала встречи в людном районе Бостона, в баре на перекрестке – там, откуда можно немедленно скрыться.
– Договорились, я приду, – сказал Джордж.
– Буду ждать, – улыбнулась она. – В полдень.
– Я тоже.
Они познакомились в первый вечер после того, как стали студентами. Этажный староста Джорджа – долговязый дерганый второкурсник Чарли Сингх – привел подопечных новичков в «Макэвой» на шумную пивную пирушку. По лестнице, забитой людьми, Джордж поднялся за Чарли в душное помещение с высоким потолком, местами у окон и истертыми половицами. Он пил кислое пиво и переговаривался с Марком Шумахером, еще одним первокурсником из его корпуса. Марк умудрился слинять, оставив Джорджа в толпе симпатичных старшекурсников, которые только и знали, что смешить друг дружку до колик. Он решил, что можно будет уйти, но только выпив еще кружку. Высмотрев кран, у которого никого не было, он прикинул маршрут и двинулся сквозь спортивные костюмы и камуфляж. Едва потянулся к раздаче, какая-то девица оттеснила его и завладела краном; она до упора вдавила кнопку, но тот зафырчал, и в ее кружку, испачканную помадой, полилась только пена.
– Пусто, – сообщила девушка.
Ее прямые русые волосы были обрезаны вровень с нижним краем подбородка, а синие-пресиние глаза широко посажены на сердцевидном лице. Девчонку подразвезло, и она выглядела малость придурковатой, но Джордж подумал, что краше ее еще никого здесь не встречал.
– Точно?
– Не знаю, – отозвалась она, растягивая слова. (Значит, родом не из Новой Англии). – Я раньше не пробовала наливать. А ты?
Джордж тоже не пробовал, но шагнул вперед и забрал у нее кружку.
– По-моему, нужно качать. Вообще-то, я и сам не знаю, но видел, как делают.
– Ты тоже новенький?
– Да, – сказал он.
Пивная струя наполовину попала в кружку, наполовину – ему на рукав.
Остаток вечера они вместе курили ее сигареты возле распахнутого окна; затем, уже ночью, обследовали кампус. Целовались под аркой, соединявшей часовню с главным административным корпусом. Джордж рассказал ей, как его отец – сын фермера – изобрел механизированную линию для забоя домашней птицы и получил за одну сделку денег больше, чем его предки заработали на ферме за всю жизнь. Она сообщила ему, что ее папаша был адвокатом-стервятником [6] в захолустном городке, а когда Джордж полез ей за пазуху, добавила, что она южанка, родилась за линией Мэйсона – Диксона [7] и не собирается вступать в случайные связи лишь потому, что приехала учиться в Новую Англию. Ее нестрогого, будничного тона и почти невинной откровенности вкупе с кратким прикосновением к пышной груди под тонким ситцевым лифчиком хватило, чтобы Джордж моментально влюбился.
Он проводил ее до общежития. Попрощались. Затем почти бегом Джордж пересек кампус, чтобы залечь в непривычную постель с ознакомительным справочником первокурсника. Там были ее имя и адрес, но без фото. Он, впрочем, не отрывал взгляда от имени и пустого места для снимка. Джорджу казалось, что он не встречал никого похожего. В отличие от его родни, попеременно отличавшейся то забитостью, то ослиной упертостью, она казалась открытой, и все ее мысли тут же перетекали в слова. При встрече у бочонка она смотрела на Джорджа вызывающе и в то же время совершенно невинно. В этом было нечто почти сверхъестественное. Затем парень вспомнил жадность и крепость ее поцелуя, соприкосновение языков, ее руку у себя на шее. Сосед, которого Джордж едва знал, громко храпел за стенкой их двухкомнатного жилья. Новоиспеченный студент прощупал свои боксеры и почти сразу кончил.
Проснувшись на следующий день, он начал думать не о своей независимости, не о колледже и не о циклах. В его голове была только Лиана. Похмельный, но легкий на подъем, Джордж отправился в столовую Мазер-колледжа и просидел там три часа, чтобы увидеть ее. Лиана появилась в одиннадцать на пару с какой-то девицей и направилась прямо к раздаче хлопьев. Ее волосы были влажными после душа; на ней были брюки цвета хаки в обтяжку и белый хлопчатобумажный свитер. У Джорджа пересохло во рту. Он взял себе кофе (решив, что это утонченнее виноградного сока, который он пил) и разыграл случайную встречу, когда она насыпала в тарелку фруктовые кругляши.
