– Привет, – сдержанно отвечал он. – А я все гадал, когда же ты тут появишься.
Его интонация ничего не выражала, и мне сложно было понять, о чем он думает. Но в глазах играли искорки, что не могло меня не успокоить. Дэнни всегда считался привлекательным парнем, он и сейчас был таким, несмотря на спутанные светлые волосы до плеч, которые с возрастом стали чуть темнее, чем были в детстве. Особенно хороши были светло-голубые глаза, ярко выделявшиеся на загорелом лице. Брат сильно исхудал, отчего щеки казались ввалившимися, однако борода была аккуратно подстрижена, что меня порадовало. В худшие времена она была у него длинной и неопрятной. И именно по бороде с некоторых пор я научилась определять состояние его дел.
– Я приезжала сюда сразу после смерти папы, но тебя не застала, – ровным голосом проговорила я.
– Надеюсь, это не сильно удивило тебя?
Ладно, подумала я, значит, сегодня мы имеем дело с сердитым Дэнни.
– У меня здесь кое-что из еды и сигареты, – вместо ответа на его вопрос сообщила я, показав сумки.
В одной были фрукты: персики, дыня, пинта клубники, в другой – немного сыру, блок «Мальборо» и упаковки с пастой, которую, как я знала, Дэнни любит готовить. Я давно оставила попытки приучить его правильно питаться – гораздо важнее для меня, чтобы он был счастлив. Однако алкоголь я покупать не стала, тем более что была уверена – у Дэнни его и так предостаточно.
Я протянула ему сумки. Он взял их и, сделав шаг назад, позволил мне войти. По старой привычке я чуть было не обняла его, но сдержалась – за долгие годы мы почему-то совершенно перестали обниматься. А ведь когда-то, лет до десяти или одиннадцати, я считала Дэнни своим лучшим другом, несмотря на то, что он старше меня на четыре года. Но его переходный возраст забрал его у меня… и так и не вернул.
– Нам нужно поговорить, – начала я.
– Это обязательно? – спросил Дэнни, и по его тону я поняла, что он догадывается, как много вещей нам предстоит обсудить.
– Обязательно.
С момента моего последнего посещения брата прошло несколько месяцев, и я успела забыть, как сильно трейлер Дэнни кренится набок, когда вступаешь в его тесное пространство, – у меня всегда при этом кружится голова. Между узкой кроватью в одном конце и встроенным столиком с двумя скамейками в другом – не более пяти шагов, но брата это устраивает. Я знаю, что он любит замкнутые помещения. Однажды он признался, что чувствует себя в них в большей безопасности. Хотя он, конечно, не отшельник. Несколько раз, приходя к нему, я замечала следы присутствия женщины – губную помаду на ободке чашки, любовный роман на тумбочке. Дэнни всегда пользовался вниманием слабого пола. В подростковом возрасте многие мои подруги сходили по нему с ума. Так что меня радовало, что он не проводит дни в одиночестве.
Ощущая слабую струйку холодного воздуха от оконного кондиционера, я принялась убирать продукты в холодильник. Не знаю, как Дэнни удалось провести сюда электричество, но благодаря постоянно работающему генератору летом здесь было прохладно, а зимой достаточно тепло. От генератора работал и компьютер – ноутбук брата заметно выпадал из «интерьера» пятидесятых. Дэнни всегда любил технику. Он и теперь целыми днями просиживал перед компьютером, что меня радовало. Я знаю, что он переписывался по электронной почте с некоторыми армейскими друзьями, и, по-моему, это шло ему на пользу. Конечно, мне бы хотелось, чтобы и со мной он не терял связи, но, видимо, все те письма, что я ему посылала, растворились в вакууме.
Я поставила молоко в холодильник и поймала на себе взгляд Дэнни: прислонясь к тумбочке, он наблюдал за мной.
– Брайан с тобой? – спросил он.
– Мы расстались. – Я закрыла дверцу холодильника. – По моей инициативе.
– Если не ошибаюсь, это же о нем ты говорила «единственный»?
Меня немного удивило, что он это запомнил.
– Ну… я думала, он им был, – ответила я. – Прошло три года, как он расстался с женой, но не спешил разводиться. А ждать я устала. – В том, что Брайан любил меня, я не сомневалась, однако наши отношения двигались в никуда. У него было двое замечательных детей, да и жена, как я догадывалась, все еще была ему небезразлична. Я чувствовала себя лишней.
– Мне сразу следовало это понять, – вздохнула я. – Правда, времени понадобилось чуть больше.
– Ну и хорошо, – заключил Дэнни довольно искренне.
– Я думала, он тебе нравится.
– Мне не нравилось, как он тобой управлял. – Сложив на груди руки, брат чуть отклонился назад и окинул меня взглядом. – И знаешь, ты выглядишь замечательно. Как будто избавилась от груза, который тянул тебя вниз.
– Да ладно, – засмеялась я.
Как я могла выглядеть замечательно, когда чувствовала себя такой несчастной? Все же я была тронута. Под суровой и едкой наружностью брата скрывался очень милый человек.
Дэнни вытащил пачку сигарет из привезенного мной блока, достал сигарету и прикурил. Из вежливости он протянул пачку и мне – как если бы я вдруг начала курить с момента нашей последней встречи, – но я покачала головой и села на скамейку возле стола.
Рядом с тумбочкой я заметила прислоненное к стене ружье, с которым Дэнни охотится на мелкую дичь в лесу. Насколько я знала, оно было единственным его оружием, во всяком случае, я на это надеялась. Как-то Гарри Вашингтон сказал мне, что в полицейском участке все считают Дэнни пороховой бочкой. Они с ним оба служили в Ираке, и мне было известно, что Гарри его слегка опекал. А пару недель назад он написал мне, что Дэнни выгнали из его любимого спортивного бара – он там ввязался в драку с барменом, – и теперь, по словам Гарри, брат тусовался в Слик-Элли, в практически заброшенной бильярдной, при виде которой у меня мурашки бегут по спине, даже если я просто проезжаю мимо.
Я опять бросила взгляд на ружье. Мне не раз приходилось бывать свидетельницей внезапных приступов ярости брата, но я не столько боялась, что он кого-то порешит, сколько опасалась, что он навредит себе. Его все еще мучили боли в раненой ноге, из-за которой он вернулся с войны в Ираке, но одолевавшие его психологические проблемы были намного серьезнее. Хотя, сказать по правде, он и на войну уходил не в лучшей форме.
– Как у тебя дела? – спросила я, взглянув на Дэнни.
Он глубоко затянулся и выпустил из ноздрей две струйки дыма.
– Хорошо, – кивнул он.
Присев на скамью напротив, он отодвинул ноутбук и стряхнул пепел в крышку от банки.
– Ты принимаешь лекарства? – спросила я напрямик.
– Отстань, сестренка, – отмахнулся Дэнни, и я поняла, что не принимает. Он ненавидел все те лекарства, которые прописал ему психиатр.
– Ладно, проехали. – Я сложила руки на столе, точно приготовилась открыть собрание. – Итак, – сказала я, – как ты, возможно, знаешь, меня назначили исполнителем папиного завещания. В Нью-Берне я пробуду около двух недель, пока до конца не разберусь с его… имуществом. – Это слово непривычно прозвучало в связи с отцом; Дэнни же издал странный горловой звук. – Ты, кстати, можешь забрать его машину. Ей всего несколько лет и…
– Не нужна мне его чертова машина.
– Хорошо. – Я решила на время отступить, разберусь с этим позже. – А что насчет дома? Думаю, нам стоит его продать. Или, может быть, ты захочешь в нем жить, если?..
– Нет, спасибо. – Дэнни опять глубоко затянулся и, прищурившись, посмотрел на меня так, словно я оскорбила его этим предложением переехать в дом нашего детства. – Можешь решать все сама. Все, что угодно – и насчет дома, и насчет всего, что в нем есть… Мне важно лишь, чтобы кусок земли, – он показал на пол, – вот этот, который сейчас под нами, был моим навсегда.
– Нам придется продать парк, – ответила я. – Но не думаю, что этот кусок земли технически является его частью.
– Не является, – Дэнни помотал головой. – Он сам по себе.
– Ладно. Тогда я поговорю с адвокатом насчет того, чтобы эта земля отошла тебе. Пойдешь со мной завтра? К адвокату? Мне бы хотелось, чтобы ты знал, что…
– Нет, – отрезал Дэнни.
Я нисколько не удивилась и только кивнула – возможно, так даже к лучшему. Дэнни бы все лишь усложнил – либо разнервничался бы настолько, что не смог бы усидеть на месте, либо вообще выбежал бы из комнаты. Мой брат непредсказуем.
– Хорошо. – Сигаретный дым начинал действовать мне на нервы, и я разогнала его рукой. – Дом нужно освободить от вещей, прежде чем я выставлю его на продажу. Поможешь мне? Не вещи таскать, а разобрать все и…
– Почему бы тебе не нанять кого-нибудь, кто все это вынесет? – Дэнни снова стряхнул пепел на крышку.
– Потому что… так не делается. – Я снова отогнала рукой дым и слегка наклонилась к брату: – Послушай, Дэнни, мне нужна твоя помощь. Может быть, сделаешь это для меня? Не для отца – для меня. Сама я не справлюсь со всей этой кучей работы.
Дэнни поднялся и, пройдя к раковине, затушил под струей воды сигарету. Я знала, что задела его за живое, попросив за себя, а не за отца.
