— И правильно, ни к чему в игрища играть. Ты подумал: ах, какой нехороший дядька. Прикидывается лапочкой, но мы то знаем, как свое состояние нажил. Так, нет?
Вытирая руки салфеткой, я принялся за кофе с коньяком, и кивнул:
— Приблизительно.
— И снова молодец, правду говоришь. Мне и нужен такой. Я понимаю… Но ты же МГУ закончил. Историю изучал. Во всем мире период накопления начального капитала сопровождался криминалом. Не я это придумал. Такова жесткая правда жизни. А теперь я законопослушный бизнесмен, который радеет о пользе своего Отечества… Впрочем, к делу.
Поставив чашку на стол, я притянул пепельницу поближе, и с наслаждением закурил.
— Да, давай к делу.
— Так вот. Есть такой Салихов Дамир Рифкатович. Слышал, конечно?
И не раз. Гендиректор альянса "Респект". Как и Карен входит в десятку самых влиятельных бизнесменов области. Карен уточнил:
— Кстати, тоже та еще редиска, как говорится в известном фильме. В смысле, нехороший человек. Согласен?
Я молча согласился. В девяностые имена Карена и Салихова частенько мелькали в местной судебной хронике. Почти всегда рядышком. Как Петров-Водкин. Но все чаще в контексте "свидетель". Оно и понятно, зачем самим руки марать? Голодных бычков хватало…
— Через две недели администрация Семеновского района выставит на торги участок земли, площадью в двадцать пять гектаров. Это не сельхозугодия, земля пустует, так что все правильно и законно. Району нужны финансовые вливания. На этом участке есть озеро, Ванькино называется. Главными претендентами на покупку будем я и Салихов, мой давний конкурент. Мне нужно, чтобы вокруг Салихова поднялся скандал, и от участия в торгах его отстранили. Или сам отказался, как будет угодно. Видишь ли, я намереваюсь построить на этой земле аквапарк. Современный, цивилизованный. В нашем городе, оказывается, нет аквапарка, обнаружил я недавно. Дочка сказала. Внуков некуда повести. Как считаешь?
— Я думаю, далековато. Километров восемь от черты города.
— Пять. Всего пять. Это не вопрос. У меня же собственное автопредприятие. Обговорю в мэрии три-четыре новых маршрута со всех концов города, пущу по линии комфортабельные и безопасные микроавтобусы. Импортные. А не эти дряхлые "Газели" с частниками за рулем, которые то и дело в аварии попадают. Детишкам и их родителям радость, району очевидный профит. К тому же будут новые рабочие места. Не меньше полусотни. Молодым в селе не всем хочется работать. А тут цивилизованный развлекательный комплекс. Вот и будет им приличная работа с хорошей зарплатой. Да мне селяне спасибо скажут! А что Салихов? А он хочет там свалку устроить! Представляешь? Ну, зачем людям мусор? Грязь, вонь, мухи, крысы. Клоака. Фу! Людям радость нужна. Согласен со мной?
Пожав плечами, я инертно ответил:
— Вообще то спорный вопрос. Развлекательных комплексов и в городе хватает. А вот приличных свалок нехватка…
— Дорогой, да кто ж спорит?! У нас с северной стороны города четыре свалки! Грязных и запущенных. Вот пусть за них и возьмется. Создаст нормальные, современные комбинаты по переработке. Зачем мне дорогу переходить? Короче. Вот здесь, — Карен бросил мне через стол синюю папку, — все, что тебе нужно. Компромат не слишком убойный, уничтожать Дамира я не намерен. Пока. Но для шумихи хватит. Можешь все сам проверить. А потом разделай его как Бог черепаху, очень тебя прошу.
И бросил следом пачку денег. Судя по надписи на банковской упаковке — пятьдесят тысяч.
— Это аванс. Еще два раза по столько получишь после публикации. По рукам?
Раскрыв папку, я буркнул:
— Момент…
Бегло просмотрел содержимое. Три листа четвертого формата, с довольно плотным текстом. Сведения о взятках, откатах, конкретных сделках, мелком криминале и шантаже. В суде все это недоказуемо, увы. Даже дело уголовное едва ли удастся возбудить. Хороший адвокат всю эту кухню сдует на счет "раз". А такой у Салихова обязательно найдется. Надо будет — из Москвы вытребует. Как барин гувернера-француза для своего недоросля. Но как газетная публикация вполне съедобно. Умен Карен, ничего не скажешь. Тонко обмажет грязью конкурента, не доводя до большого греха. Без обид, как говорится, коллега. Жизнь такова. Нападение лучший вид защиты.
Вот только мне потом придется несладко. Стоит Салихову подать иск о защите чести и достоинства, и я погорю, как швед под Полтавой. Отложив папку, я подумал с минуту, и вынес вердикт:
— Карен, это не компромат. Это комариный укус. Салихову он не повредит, а вот меня Салихов за него раскатает как тесто для лаваша. Поэтому такое предложение: ты мне платишь в три раза больше, и я на него нарою серьезный материал. Согласен?
Откинувшись в кресле, Карен с прищуром посмотрел на меня:
— Да ты действительно хват, парень. За пять минут все расставил по своим местам, и понял, что я подсунул туфту. Это проверка была. На-ка вот еще. Это посерьезнее будет. Оцени.
И бросил мне еще один лист. Я посмотрел. Оценил. Это действительно будет серьезнее. Лист был явно изъят из уголовного дела. Судя по дате — двенадцатитилетней давности. Это были свидетельские показания некоего Летунова. В которых он, ничтоже сумняшеся, сдавал Салихова с потрохами, напрямую обвиняя его в убийстве некогда известного в городе криминального авторитета Мордовского. Или в обиходе — Бакшиша. Уж больно жаден до денег был, даже для вора.
Покопавшись в памяти, я освежил нашумевшее дело. Помнится, тогда именно Летунов и пошел на двенадцать лет в зону за убийство Бакшиша. А работал тогда Летунов у Салихова водителем и охранником. Карен, улыбаясь, подкинул мне еще один лист бумаги. На нем, другим почерком, написано признание в том, что Салихов заставил автора взять убийство на себя за крупное вознаграждение. В противном случае, — угрожал вырезать всю его семью. Подпись — Летунов Виктор. Судя по дате, написано было еще в ходе следствия, до суда. За пару дней до официального признания. Вашу мать, в какие игры они играют??? Какие двадцать пять гектаров земли? Это уже серьезная война, вплоть до устранения конкурента!
Положив бумаги на стол я посмотрел в ставшие совсем узкими и жесткими глаза Карена. Тот вопрошающе кивнул:
— Что парень, страшно стало? Ты не пугайся. От Салихова я тебя прикрою, случись такая надобность. За сложность я и аванс увеличу втрое. У меня все по-честному.
Вынув из ящика стола еще две пачки денег, Карен толкнул их по столу в мою сторону.
— А когда после публикации ксерокопий этих бумажек у определенных органов возникнут вопросы, дескать, откуда такое богатство, объяснишь так…
Выйдя из особняка Карена, я устроился в своей старушке "Ниве" и тоскливо закурил. Все. Я попал. Причем, между молотом и наковальней. Теперь меня не Карен, так Салихов в порошок сотрет, и по ветру развеет. Такой информацией делятся не для того, чтобы можно было спокойно жить, будучи посвященным. Они то, волки, между собой, пожалуй, что и сумеют договориться, пусть даже и на временное перемирие. А вот я для них лишняя помеха. Досадное недоразумение. Крохотный гвоздик в подошве. Который серьезной угрозы не представляет, но жизнь все же отравляет. И самый простой и надежный способ — вырвать этот гвоздик, и расплющить. Одного понять не могу: зачем Карену нужно было впутывать в это именно меня? Мог найти лоха попроще, а меня использовать по прямому назначению. Того же Генку который, по слухам, уже лет шесть как на Карена работает. Нет, на благородство Карена я даже в шутку не рассчитывал. Но ведь просто непрактично делать разменной пешкой в партии толкового журналиста, которого можно еще долго и с пользой эксплуатировать по прямому назначению. Или он решил меня таким образом на крючке держать? Дескать, в тайну преступления посвящен, куда следует не заявил, так теперь еще и перед законом не чист. Куда ни кинь, всюду клин…
Минут пятнадцать я ломал голову, что же делать дальше. И решил: как обычно. Утро вечера мудренее. Пока я буду пахать на Карена, он едва ли меня в тираж спишет. Значит, следует создать иллюзию бурной профессиональной деятельности. А там война план покажет.
И я стал создавать. В ближайшие дни я старательно, как недавний выпускник журфака, дотошно проверял предоставленные мне Кареном сведения. Навестил практически всех фигурантов, указанных в списке Карена. И кто за пару купюр, кто, так сказать, по велению души, довольно охотно подтвердили факты, указанные в материале полученном мной от Карена. Но только в приватной беседе. Под диктофон каждый из них отказывался говорить наотрез. Впрочем, мне и этого было достаточно. Я всегда могу сослаться на закон о СМИ, и не раскрывать источники информации. До суда. А если до него дело дойдет, тогда и сдам всех с легкой душой. Потому что за ближайшие три дня я не встретил ни одного достойного человека. В сфере интересов Салихова такие как то не попадаются. Все больше продажные чинуши, готовые за небольшой откат подмахнуть любую бумажку. За исключением, разве что, ордера на свой арест.
