Маленькая девушка судорожно и тяжело всхлипывала. Тут Мише сделалось холодно. До него все дошло.
Дошло все...
Пять бокалов.
Пять человек.
В одном бокале - отрава.
Кто-то выпил ее. Кто? Будет ясно через полчаса.
- А может... это?.. - Маленькая девушка осторожно спросила.
- Сблевать? Не поможет. Эта гадость впитывается в кровь мгновенно. Мы одного араба завалили вот таким вот порошком, в Ливане, на переговорах. Глаза выпучил, язык наружу и лег на стол. Террорист из "Хезболлы".
Мише было нехорошо. Он слышал, как двое из кухни прошли в зал. Миша посмотрел на себя в зеркало. Долго, внимательно посмотрел. А что, если это он умрет через полчаса?.. Вдруг, через полчаса он перестанет быть человеком?.. Уже навсегда перестанет... А что делать? Какой выход?.. Миша тоже пошел в зал.
- Где ты был? - Спросила его Марина.
- Я... это... там был. - Миша неопределенно махнул рукой.
- Что, что-нибудь случилось?
- Нет, ничего.
- Сейчас будешь кофе пить? Будешь пить кофе с нами?
Миша кивнул. Скорее машинально.
- Идем на кухню. Поможешь мне приготовить чашки.
Он испытал странное ощущение, оказавшись впервые на этой кухне. Ведь несколько минут тому назад здесь, именно здесь, произошли те самые два жутких разговора между бейтаровцем Артуром и маленькой девушкой. Миша застыл, увидев календарь на стене. С календарной картинки смотрел страшный и злобный тигр. Животное оскалилось на Мишу всею своею пастью, словно готовилось немилосердно проглотить его. Свирепая морда тигра сейчас показывала что-то безжалостное и неумолимое; может быть, так выглядит Рок как его понимали древние греки - страшный могучий Рок, перед которым трепещут даже бессмертные эллинские боги.
Марина достала из сервиза чашки.
- Неси их в зал... Хотя нет. Подожди.
Она вынула торт из холодильника. Разрезала его на аккуратные одинаковые куски.
На кухне появился Артур. Он поставил на стол бутылку водки.
- Кошерная. - Сказал серьезно.
- А не кошерной ты брезгуешь? - Марина засыпала кофе в большую кофеварку на газовой плите.
- Я ничем не брезгую. - Ответил Артур без тени иронии. - Но кошерная лучше. Для нас, для евреев.
- Тогда меня это не касается.
- Тебя - да.
- Марина, - сказал Артур. - Можешь оставить нас? Хочу выпить с мужчиной.
- А Гена? - Марина вкладывала чашки одна в другую. - Он женщина?
- Он - педик. - Ответил Артур. - Это хуже, чем женщина.
Марина взяла чашки и унесла их в зал. Артур достал из буфета два граненных стакана, поставил их на стол. Плеснул водки в один и в другой.
- Давай. - Сказал Артур, поднимая стакан. - Выпьем за то, что я тебя не убил.
У Миши отвисла челюсть.
Чего?.. Так, значит, он не ошибся? Артур - и есть тот снайпер? Руцкист-бейтаровец?
Артур ухмыльнулся жестко.
- Че бледнеешь? Ты, ведь, узнал меня...
- Но... - Миша покачал головой. - Ты, ведь, израильтянин, ты - из "Бейтара"...
- Да. И что? Тут, в Москве, много наших ребят. Снайперы-одиночки, которые ментов втихоря валили - думаешь, это из тех, кто за Руцкого и Хасбулатова?
Артур холодно заулыбался.
- Иди, статью накатай в "Правду" - гонорар получишь. Хотя, чо это я?.. "Правду" закрыли. В "Комсомольскую" тогда напиши. Но эти не напечатают. В "Комсомолке" наши люди сидят.
Вошла Марина. Она помешала ложкой содержимое кофеварки.
- Последите за кофе. Хорошо? Чтоб он не сбежал.
- Последим. - Артур кивнул.
Марина унесла торт.
- Пей давай. - Артур придвинул Мише стакан.
Они молча чокнулись. Миша водку не любил. Выпил он с напряжением, морщась. Артур достал из холодильника тарелку, где горкой лежала нарезанная копченная колбаса, и протянул Мише.
- Зажуй.
Кофе поднялся густой, светлой, похожей на молочную, пеной. Артур выключил плиту и кликнул Марину. Та появилась и унесла кофеварку.
Артур налил по третьей. Марина пришла из зала.
- Давайте кофе пить. Все готово уже. Гена с Верой ждут.
- Сейчас. - Артур кивнул. - Последнюю выпьем.
Он поднял стакан. Чокнулись и залпом выпили. Появилась Марина.
- Ну? И долго так?
Артур сунул в рот кусок колбасы.
- Идем.
Миша хотел взять два куска - колбаса была вкусная, но передумал и взял один.
Гена уже ел торт. Вера (это и была та самая маленькая невзрачная девушка) сидела перед столом и смотрела в чашку с кофе. Миша, усаживаясь, думал о том, что все это очень похоже на странный дурной сон. Дурная компания (Миша глядел на Артура), дурные обстоятельства и если он умрет сейчас, то дурнее конца не придумать. А если умрет Марина?.. Миша с тоской и с жалостью посмотрел на нее.
Марина разложила каждому, включая себя, по куску торта, разлила кофе.
- Ты учишься? - Спросила она Мишу. - Работаешь?
- Учусь. В МГУ, на первом курсе, на экономическом.
- А я МГУ закончил. - Сказал Гена. - Философский только. Теперь самое время из страны мотать. Куда - еще не решил, но думаю, вырвусь...
- Конечно, вырвешься, - сказал Артур. - Философы везде требуются...
Гена бросил на него злой взгляд.
- ...Правда, вот, в канадское, в американское подал - не хотят брать.
- Взятку дать нужно. - Марина посмотрела на него. - У меня знакомые, семья, пятьдесят тысяч в канадском дали кому-то - в Торонто сейчас живут.
- Взятку надо знать, кому давать. Просто так не придешь, не сунешь.
- Логично.
- Скажи им, что ты скотоложник. - Предложил Артур. - Серьезно. Попробуй. Они таких любят. Все говно к себе гребут. Скажи им, что тебе статья грозит - "Развратные действия в отношении крупнорогатого скота". Скажи, что на Колыму хотят сослать. В кандалах.
- Запад - это оплот справедливости. - Сказал Гена, убежденно глядя на свой кусок торта. - Здесь справедливости нет, там есть. На Западе люди сыты, одеты, обуты. И отношения между людьми там совсем другие. Там человек человеку - это человек, а не скотина.
- Ты был на Западе? - Спросила Марина.
- Нет, но я в фильмах видел.
- Так, что ж они тебя не возьмут - если такие справедливые? - Это сказал Артур.
Гена посмотрел в скатерть.
- Посольства виноваты. Там - сволочи все, русские сволочи. Я, когда заходил в посольства эти: понять не мог - все кругом по русски базарят. Понабрали русских - вот те и делают, что привыкли: произвол, бюрократия, взяточничество. Но американцы - не такие! И канадцы тоже. Они не знают, что в посольствах творится. На Западе любой честный человек может смело правду сказать. Там люди чище нас гораздо. Внутри чище. У нас воспитание коммунистическое. Или православное, что без разницы. Нам, каждому, надо лет по пятьдесят прожить на Западе, чтобы излечиться. И не общаться там ни с кем из русских. Русскость - это зараза, болезнь тяжелая. В нас, в каждом, православный коммунист-фашист сидит.
- В тебе тоже сидит? - Спросила Марина.
Гена печально кивнул.
- В каждом сидит, без исключения. Но мой - дохлый очень. Я его душу каждый день.
- А, вдруг, ты приедешь в эти США, а там все то же самое - такие же кругом сволочи? Тогда что? На Луну полетишь?...
- Этого не может быть. - Сказал Гена твердо. - В Запад я верю. Это мой бог, моя религия.
- Вера, а с тобой что? - Повернулась к ней Марина. - Ты заболела?
Вера покачала головой, вымученно улыбнулась. Миша видел, как она взяла себя в руки.
- Нормально все. - Сказала Вера. - Я устала просто.
Допили кофе. Миша хотел было оставить кусочек торта на тарелке, как это принято у краснодарских бедняков, оказавшихся в гостях, но увидел, что все остальные, кто тут был, свой кусок съели полностью.
- В Краснодаре, - зачем-то сказал Миша, - принято в гостях кусок на тарелке оставить. У бедных людей принято. У богатых - нет.
- Зачем? - Спросил Артур. - Чтобы хозяева доели?
- Правило такое. - Миша пожал плечами. - Надо показать, что у тебя дома еда лежит в холодильнике, что не голодаешь.
Марина покачала головой.
- Это, наверное, не только в Краснодаре. Бедняки везде одинаковые.
Гена зло улыбнулся.
- Я одного пожилого поляка знаю. Он рассказывал, что в Польше, в голодные годы было престижно, если у тебя брюхо толстое и щеки пухлые. Богатый, вроде, значит...
- Чем беднее страна, - сказала Марина, - тем стыднее там быть бедным. Это грустно, но это вот так.
Артур встал с места. Миша видел, как он посмотрел на Веру. Артур вышел, Вера вышла за ним.
- Я извиняюсь, - Миша поднялся. - В одно место, на минутку.
- Покажу сейчас, где это. - Марина тоже встала.
- Нет-нет, я знаю, где. Я найду.
Миша прошел в прихожую и остановился тихонько.
- ...Полчаса давно прошли, - слышал он строгий голос Артура. - Ты уверена, что все сделала правильно?
- Да, я всыпала. Точно, точно всыпала...
Неожиданно пол скрипнул под ногою у Миши. Артур среагировал проворнее, чем Миша мог бы от него ожидать. Секунда - и он оказался в прихожей. Миша весь съежился, отступил назад.
- Вот так, значит. Подслушиваешь...
Миша сделал еще пару шагов и толкнул дверь зала. Артур достал пистолет.
