— Для прополки собственного сада начальнику тюрьмы нужен человек?
— Да, — кивнул я. — Думаю, Морис с этой работой справится.
Я забрал Мориса. Он был явно доволен.
— Прополка сада начальника тюрьмы — это очень ответственная работа.
Я молчал. Мы свернули за угол, и только тогда я остановился.
— Морис, мы бежим из тюрьмы — прямо сейчас.
Он заморгал, рот его чуть приоткрылся.
— Ты имеешь в виду побег?
— Да, Морис. Время, наконец, пришло.
Морис с сомнением посмотрел в небо.
— Дождик-то, может, и пойдет, и температура вроде подходящая, но ведь сегодня не праздничный...
— Забудь об этом, Морис, — перебил я. — Слушай, что я буду говорить. — Я протянул ему пропуск. — Ты должен попасть в столярный цех. Войдешь со стороны улицы "В". На входе там стоит Эд Берджер. Даже если он тебя не спросит, скажешь ему, что идешь к начальнику мебельной секции насчет стола для начальника тюрьмы, который должны были переделать. Эта секция на другом конце здания, вот ты и скажешь, что выйдешь через двери с улицы "Д".
— Зачем, Фред?
— Затем, чтобы Берджер не поднимал шума, когда ты не вернешься из цеха. Дальше, Морис, как попадешь в цех, найди там склад древесины, и когда вокруг никого не будет, проберись в него, спрячься там где-нибудь и жди.
— Хорошо, Фред, — отчеканил он. — Сделаю все, как ты сказал.
Начал накрапывать дождик. Морис нахлобучил на лоб колпак и шаркающей походкой потащился прочь.
Извлечь Эрцгерцога из прачечной не составило труда.
Мы заскочили в портняжный цех и забрали три пакета, которые для нас приготовил Элмер Хеннинг, главный тюремный портной. В пакетах была гражданская одежда, бумажники, документы и даже немного денег.
У входа в столярный цех Берджер особого интереса к нашим сверткам не проявил.
— Что у вас там, Фред?
— Обивочная ткань, — ответил я. — Жене начальника тюрьмы надо отремонтировать кушетку и пару кресел.
Когда мы с Герцогом без приключений пробрались в склад древесины, Морис вышел из своего укрытия.
Я внимательно оглядел большое помещение. Кругом штабелями лежали дрова.
— Надо полагать, твой тоннель начинается под одной из этих куч? — Я показал головой. — Честно говоря, Герцог, не представляю, как вам вообще удалось выйти сухими из воды. Текущая инспекционная проверка — и ваш тоннель накрылся.
Герцог ухмыльнулся и полез на один из штабелей.
— Лучшее место для начала тоннеля — это потолок.
Он прижал пальцами двухсекционную штукатурную плиту, послышался щелчок, и в потолке образовалось прямоугольное отверстие.
Без лишних размышлений мы с Морисом тут же взобрались на кучу бревен.
— Это крыло строилось лет сто тому назад, — пояснил Герцог, — кирпичи клали на века. Когда проводили электричество и паропровод, кабель и трубы пришлось гнать в открытую. Ну а потом, чтобы вид был поаккуратней, решили сделать фальшивый потолок.
Герцог подтянулся и исчез в отверстии. Он взял у нас из рук пакеты, помог Морису и мне выкарабкаться наверх. Теперь все были готовы к старту, и Герцог опустил потолочную плиту на место. Несколько секунд стояла полная темнота — потом Герцог ввернул электрическую лампочку.
На четвереньках мы поползли за ним к толстой стене. Герцог со своими дружками прогрызли ее, словно черв" яблоко — вперед и вниз. Скоро мы добрались до маленькой комнатки под фундаментом здания. Здесь они хранили свои инструменты и материалы, потому что собственно тоннель начинался именно отсюда. Не щадя сил, они рыли грязную землю, поднимали ее наверх, к фальшивому потолку и только там складывали.
В комнате мы сделали небольшую передышку.
— Тоннель идет под стенами и выходит в лощинку по ту сторону стены, — сказал Герцог. — Мы вылезаем, пробираемся по лощине еще метров сто к лесочку — и все, можно двигать по домам.
Глядя в темную дыру, зияющую впереди, я пробормотал что-то насчет боязни замкнутого пространства, но Герцог меня успокоил:
— Через каждые десять метров поставлена лампочка, да и тоннель сам по себе просторный. Ползти на брюхе почти не придется.
Герцог снова встал на четвереньки и, подталкивая перед собой один из наших пакетов, исчез в отверстии. Я полез за ним, а за мной — Морис.
Казалось, мы ползли целую вечность. Неприятнее всего я чувствовал себя, когда очертания Герцога загораживали горящую впереди лампочку, а Морис загораживал свет от лампочки сзади.
Однако через некоторое время я почувствовал запах душистого, свежего от дождя воздуха — и выбрался наружу. Следом выполз и Морис. Место, где мы очутились, в самом деле можно было назвать лощиной, а нависающий выступ надежно заслонял нас от глаз охранников на стене, а заодно и от моросящего дождя.
Герцог замаскировал лаз тоннеля кустарником.
— Кто знает, может он еще пригодится.
Покончив с тоннелем, он двинулся вперед. Морис и я потянулись за ним. Под ногами хлюпала грязь. Когда мы добрались до лесочка, дождь уже шпарил вовсю.
Герцог, укрывшись под большой сосной, разорвал свой пакет.
— Плащ тут хоть есть?
— Разумеется, — ответил я. — Я обо всем позаботился.
Через две минуты Герцог принял гражданское обличье. Он пригнул поля шляпы, поднял воротник плаща и ухмыльнулся.
— Порядок, ребятки, отсюда каждый топает своей дорожкой, — " махнув рукой, он растворился в полосе проливного дождя.
Морис никак не мог оправиться с пуговицами на рубашке.
— Ты уверен, Фред, что это мой размер?
— Конечно. Мерку ведь с тебя снимали, чего же еще надо?
Рукавом он вытер воду с лица.
— Дождь идет...
— Да, идет, — я начал сердиться. — Без тебя вижу.
— И холодно тоже...
— Ну, хорошо, идет дождь и холодно, — еще больше разозлился я. — Надень плащ и шляпу и перестань скулить.
Он послушно выполнил приказ.
— Я представлял себе это совсем не так.
— Как не так?
— Дождь и холод, — тоскливо произнес Морис. — И ветер. Ужасный ветер.
Я уже полностью привел себя в порядок.
— Ну, ладно, Морис, надо идти.
Я сделал с десяток шагов и вдруг понял, что Мориса сзади нет. Я обернулся.
Морис стоял на месте. На голове у него была шляпа, но в руках он продолжал мять свой тюремный колпак.
— Какого черта, Морис? — крикнул я. — Пошли.
Он не пошевелился.
Я вернулся и хотел вырвать у него колпак, но он вцепился в него обеими руками. Широко раскрытыми, незрячими глазами он смотрел прямо перед собой.
— Морис! — заорал я. — В чем дело?
Губы его дрогнули.
— Сегодня на ужин будет сладкий картофель, Фред. Это мое любимое блюдо. А его так редко готовят...
Вдруг налетел ветер, дикий и яростный, и я повернулся ему навстречу. Я увидел перед собой плотную простыню холодного дождя. За ней скрывался мир, с которым я расстался двадцать два года назад.
— Каков он сейчас?
Я встряхнул Мориса за плечо.
— Ну, чего ты напугался? Львов там нет. Тигров тоже.
— Только люди. А что тебе могут сделать люди?
Он посмотрел на меня.
— Все могут сделать, — тихо сказал он. — Все.
* * *
После ужина мы с Морисом вместе со всеми строем пошли в кино. Пробрались на свои обычные места.
— Как думаешь, найдут они тоннель? — спросил Морис.
— Кто его знает, — пожал плечами я. — Ведь они пока не выяснили, как сбежал Эрцгерцог.
— Но нам ничего не будет, как считаешь?
— Ничего. Все будет шито-крыто. Кое-каким влиянием я здесь еще пользуюсь.
— Не кое-каким, Фред, а очень даже большим, — поправил меня Морис. — Ты здесь очень важная фигура, Фред. Уверен, ты все сделаешь.
Я чуть улыбнулся. Он был прав — здесь я был очень важной фигурой. Там я был бы никем.
— Знаешь, почему я на самом деле решил поползти обратно? — спросил вдруг Морис. — Потому что это было не по-честному. Ну, воспользоваться чужим тоннелем. Если бы мы его сами вырыли — тогда другое дело.
— Конечно, — согласился я. — У меня было такое чувство.
— Я тут придумал новый план, — сообщил Морис. — Думаю назвать его «план № 19».
— Звучит захватывающе, — пошутил я, но без всякой злобы.
— В основе своей он прост, — воодушевился Морис. — Очень прост. Но немного поработать придется.
Свет в зале погас, и начался киножурнал.
Я поискал глазами знакомый силуэт и вытащил из кармана свою трубочку. Потом положил в рот горошину, поднес трубочку ко рту и дунул.
— Попал? — поинтересовался Морис.
— Точно в десятку, — довольным тоном произнес я.
Я развязал шнурки на ботинках и откинулся на спинку кресла. Было приятно сознавать, что я снова нахожусь в родной среде.
