– Знаете, это так странно, – улыбнувшись уголком рта, произнесла Галкина, – когда я подумала, что со мной творятся какие-то необъяснимые вещи, мне под руки попалась старая газета со статьей о вас. К счастью, ваш телефон оказался в телефонном справочнике. Вы думаете, это провидение?
– Возможно, – Яна не стала возражать. – Так что вас беспокоит?
– Мне всегда казалось, что я нормальный в психическом отношении человек, – Галкина затушила сигарету и снова начала теребить в руках сумочку, – ну, – она снова слабо улыбнулась, – возможно, с некоторыми отклонениями, но у кого их нет?
– Во всяком случае, – подбодрила ее Милославская, – ваша самооценка и самоанализ делают вам честь. Продолжайте, пожалуйста.
– Хочу предупредить, – она несколько раз моргнула и почесала кончик носа, – что у меня нет абсолютно никаких доказательств того, о чем я хочу вам рассказать.
– Поэтому-то вы пришли ко мне а не в милицию, – догадалась Милославская.
– Конечно, – согласилась Женя. – Это началось дня три-четыре назад, то есть, я хочу сказать, мне стало казаться это дня три-четыре назад, – поправилась она.
– Хорошо, – кивнула Яна. – И что же вам стало казаться?
– Что за мной кто-то следит.
– Вы можете это как-то объяснить?
– В том-то и дело, что нет, – Галкина покачала головой, выпятив пухлые губы.
– То есть, – пыталась помочь ей Яна, – вы не видели никого или ничего подозрительного?
– Да, то есть, нет, то есть, я думаю, что может быть, эта машина…
– Какая машина?
– Два или три раза я замечала белые «Жигули-сто десять», – растерянно произнесла Евгения, – но…
– Но вы не уверены, – подсказала ей Милославская, – что это именно та машина, из-за которой вы чувствуете себя не в своей тарелке.
– Правильно, – подхватила Галкина, словно боясь, что нужная мысль улизнет от нее так и не сложившись во фразу. – Но это только мои предположения. Я ничем не могу их подтвердить.
– Вы никого не видели в салоне этого автомобиля? – Яна не стала говорить Жене, что та повторяется, а просто продолжала задавать наводящие вопросы.
– Дважды я оглядывалась и мне казалось, что я вижу эту «стодесятку», но она была далеко и я ничего не могла рассмотреть. Последний раз, это было утром, два дня назад, я прошла мимо этого автомобиля, когда выходила с работы. Мне показалось, что там никого не было, но я в этом не уверена, потому что стекла у этой машины такие блестящие, непрозрачные с внешней стороны.
– Почему вы думаете, что это именно тот автомобиль?
– Не знаю, – Галкина пожала плечами, – я просто поняла это, вот и все.
– Ага, поняли, – кивнула Яна, – это замечательно. Может быть, вы случайно запомнили номер этого автомобиля, ведь в этот раз вы были совсем рядом?
– Я записала, – Галкина начала торопливо копаться в сумочке, достала оттуда визитку, на обратной стороне которой был записан номер автомобиля. – Вот, – она протянула визитку Милославской, – там есть и мои координаты, если понадобятся…
– Хорошо, – похвалила ее Яна, – я попробую что-нибудь предпринять, но ничего определенного обещать вам не могу. Кстати, где вы работаете?
– Казино «Большая игра». Знаете?
– Знаю, – кивнула Милославская. – И что же вы там делаете? Здесь написано «старший крупье», – покрутила она в руках визитку. – Вы имеете какое-то отношение непосредственно к деньгам?
– Нет, – Галкина покачала головой, – мое дело следить за работой крупье, координировать их графики работы, менять при необходимости, когда кто-то слишком много выигрывает. Разбирать конфликты между крупье и клиентами, если они возникают.
– Думаю, вы понимаете, почему я спрашиваю об этом? – Милославская подняла на Евгению вопросительный взгляд. – Я хочу знать, не могут ли вас преследовать из-за денег, если вас действительно преследуют? Но раз вы говорите – «нет»… – она замолчала, пристально глядя на Галкину.
– Нет, – еще раз подтвердила та. – Значит, вы мне верите?
– Пока это не имеет значения, – Яна достала новую сигарету. – Давно вы работаете в казино?
– Почти год, сначала просто крупье, а недавно меня повысили.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– У вас хорошие отношения с коллективом, с начальством?
– Ну, с начальством скорее «да», а с коллективом… тоже нормальные, – после некоторой паузы добавила Галкина.
– Что ж, – улыбнулась Милославская, – больше у меня к вам вопросов нет. Пока… Если вы хотите, чтобы я занялась вашим, так сказать, делом, с вас триста рублей. Это аванс.
– Когда я буду знать результат? – Женя достала из сумочки деньги и положила их на стол.
– Через пару дней, – убедительно сказала Милославская, – я поработаю и позвоню вам, чтобы сообщить, что у меня получилось.
– Может и не получиться? – настороженно спросила Галкина, поднимаясь.
– Все может быть, – Яна тоже встала, чтобы проводить гостью, – особенно в нашей стране. Шутка, – добавила она, видя, как напряглась ее клиентка, – обычно у меня получается.
«Может быть, может быть, – думала Яна, – может быть, ничего такого и не произошло бы». Но вскоре она отбросила ненужные гипотетические рассуждения, подняла телефонную трубку и на секунду задумалась. Лейтенант Руденко, которому она собиралась позвонить, чтобы сообщить о трупе в квартире Галкиной, наверняка был сейчас дома или жарил шашлык где-нибудь на природе в компании своих сослуживцев. Был, конечно, маленький шанс, что у Семена Семеновича дежурство, и он сейчас на службе у себя в кабинете, но Яна все-таки сначала набрала номер его домашнего телефона. Долго никто не отвечал, и Яна собиралась уже нажать на «отбой», когда заспанный голос Руденко буркнул в трубку: – Какого черта, мать вашу?
– Я уж думала, ты на где-нибудь в лесу или на Волге шашлыки трескаешь и запиваешь их портвейном, – не обращая внимания на недовольный и даже грубый тон лейтенанта, сказала Яна, – а ты дрыхнешь без задних ног, понимаешь.
– Могу я раз в месяц нормально поспать, а, Яна Борисовна? – Руденко все же немного смягчил тон. – А вот портвейна, между прочим, мне никто не догадался предложить, хотя нынче и праздник, – добавил он.
– Наверняка ты с отделом вчера набрался, Семен Семеныч, – с ходу раскусила его Милославская, – но я все равно тебя поздравляю, если ты так настаиваешь. А где, скажи на милость, твоя половина?
– Надеюсь, ты звонишь мне не только для того, чтобы это спросить? – с едкой усмешкой спросил Руденко.
– Не только.
– На даче, где ж еще ей, неугомонной, быть? А я решил немного расслабиться. Правда, она с утра устроила мне взбучку – хотела вытянуть меня с собой, к маме, – тут раздался язвительный смешок, – а мне, сама понимаешь, эта мама… – он присвистнул, демонстрируя полное пренебрежение. – Малец с ребятами на Волге и в самом деле шашлык лопает.
– Семейная идиллия, – иронично констатировала Яна, – а вот с некоторыми в такие тихие погожие дни страшные вещи случаются, – собственная иносказательная манера показалась ей весьма зловещей.
– Что-то ты все вокруг да около, – упрекнул Яну в многословии Руденко.
– Сеня, – голос Милославской дрогнул, – у меня к тебе дело.
– Ну, конечно, как я не догадался! Просто так позвонить, с праздником поздравить – тебя нет, а с делом – тут как тут! – с горячностью выпалил Руденко.
– Слушай, Сеня, какие праздники! Ко мне несколько дней назад обратилась девушка – ей казалось, что кто-то за ней следит. Я пообещала заняться ее делом. Особа не слишком уравновешенная, нервическая, я бы сказала. Так вот, сегодня я карты раскинула – вижу что-то не так. Я – в царство Аида…
– А покороче? – нетерпеливо перебил Милославскую Руденко, – мне твоя мистика…
Последовал заряженный насмешливым раздражением смешок. Руденко обладал здоровой крестьянской жилкой, был насквозь прагматичным и земным. Янины «чудеса», как он называл ее прорицания и гадание, он принимал лишь в том случае, когда на практике убеждался, что они «сбылись». Постфактум, как говорится. Вначале он всегда ломал комедию, то ли действительно не доверяя, то ли разыгрывая недоверие – ведь у него была масса возможностей убедиться, что Янины видения имеют самое непосредственное отношение к действительности. Ибо действительность – везде, вверху и внизу, а не только там, где ходят обыватели, шаркают шинами автомобили и такой фрукт, как Руденко, в который раз разыгрывает драму «мыслящего тростника».
– Эта девушка мертва, – напрямик сказала Яна, – ее труп находится в квартире. У меня есть ее рабочий и домашний телефон, – на обороте карточки, которую взяла Яна, карандашом был написан домашний телефон Жени, а чуть ниже, чернилами – номер того злополучного автомобиля, из которого, как казалось девушке, за ней вели наблюдение. – Поможешь?
– Узнать адрес? – выдохнул Руденко.
– Я звонила ей на работу – ее там нет. Нужно послать к ней в квартиру кого-нибудь. Судя по номеру домашнего телефона, это твой район, – проявила завидную храбрость Милославская, потому что Руденко обрушился на нее с сердитой отповедью.
