– Не забудьте расспросить всех до единого! – велел Миллер. – Мы ищем не только мальчика! Пусть вам покажут и старых бабушек, и новорожденных младенцев. Важно убедиться, что они живы и не захвачены в заложники. И пусть никакие отговорки вас не останавливают – обыщите каждый уголок каждого здания, никому не верьте на слово. Если поймете, что где-то стряслась беда – кого-то ранили… или убили… сразу же сообщайте нам. Осмотрите все заброшенные развалины, овчарни, лощинки, где может спрятаться испуганный парнишка. Загляните во все колодцы, дымоходы. Осмотрите чуланы, корзины для угля. Прочешите все частым гребнем, прикиньте, где может скрываться убийца. И не делитесь ни с кем ненужными подробностями произошедшего… Вам это не поможет, а кого-то даже напугает. Как только осмотрите свой участок, возвращайтесь и доложите о результатах. И не стройте из себя героев – помните, что убийца наверняка вооружен! Орудия убийства мы пока не нашли. Ну, ступайте!
Когда посыльный из Скотленд-Ярда позвонил в дверь старшего суперинтендента Боулса, тот завязал пояс халата на располневшей талии и провел рукой по волосам, а потом спустился на первый этаж, чтобы выяснить, из-за какого срочного дела его разбудили среди ночи.
Он развернул записку, которую протянул ему ожидающий внизу констебль, быстро пробежал глазами содержимое и тут же перечитал записку еще раз, внимательнее.
– Черт побери! – выругался он себе под нос и покосился на констебля. Его взгляд был исполнен ярости человека, которому нужны очки, но который из упрямства их не носит. – Кажется, ваша фамилия Сандерс? Не знаете, подробности есть?
– Сэр, вот все, что передал мне сержант Гибсон. По его словам, один наш сотрудник совсем недалеко; если вы прикажете, он сможет добраться до места через несколько часов. Инспектор Ратлидж только что раскрыл дело в Престоне и утром собирался возвращаться в Лондон.
– Ратлидж? – нахмурился Боулс.
Его пылкую нелюбовь к Ратлиджу не сгладили ни время, ни частые отлучки последнего. Куда больше ему нравился Майклсон: осмотрительный, никогда не якшается с нежелательными лицами, к начальству относится с почтением. Умом не блещет, зато надежен. Майклсону понадобится вдвое больше времени, чтобы добраться до места преступления, зато на него можно положиться.
С другой стороны, главный констебль, приславший в Скотленд-Ярд просьбу о немедленной помощи, – человек знатный, со связями. Его брат – член парламента, тесть – титулованная особа. Будет нехорошо, если он узнает, что старший суперинтендент Боулс действовал не так проворно, как должен был, учитывая все обстоятельства. Пятеро убитых – черт побери! Такое убийство непременно вызовет шумиху. Нельзя медлить ни минуты!
– Что ж, значит, поедет Ратлидж, – нехотя согласился Боулс. – Передайте Гибсону, пусть позвонит Ратлиджу в отель до того, как он уедет из Престона. Я буду в своем кабинете! – Он в третий раз перечел записку, и у него в голове зашевелились и другие мысли. – Что ж, значит, Ратлидж, – повторил он вслух. Если на севере что-то пойдет не так, козел отпущения очень пригодится. – Я лично поговорю с ним, как только меня введут в курс дела.
Перед самым рассветом Ратлиджа разбудил телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал грубоватый голос сержанта Гибсона.
– Старший суперинтендент просил вам передать, сэр… – без всяких вступлений начал сержант. – Оставайтесь на месте и ждите его звонка. Похоже, на севере крупные неприятности. Место называется Эрскдейл. А вы сейчас ближе всех к нему.
– Я знаю те края, – осторожно ответил Ратлидж. Он прекрасно знал своего начальника. Боулс посылал его в самые сложные и опасные места, не считая нужным заранее уведомить обо всех обстоятельствах дела. Если же Ратлиджу, несмотря ни на что, удавалось найти виновного, его ждала весьма скудная похвала. Больше всего Боулс заботился о собственной шкуре и любил, когда подчиненные представляют его в выгодном свете. Их было немало, тщеславных инспекторов, которые получали по носу, когда Боулс присваивал себе их победы. Ратлидж еще в Кенте понял, до чего способен дойти Боулс, лишь бы отвести угрозу от самого себя… – Что же там случилось?
– Убиты пять человек. Застрелены. Один пропал без вести. Все члены одной семьи, сэр.
– Ничего себе! Другие подробности есть?
– Нет, сэр, во всяком случае, мне ни о чем не известно. Убитых нашли вчера вечером. Там сильная метель, выпало много снега. Инспектор Грили разослал повсюду поисковые отряды. Главный констебль считает, что местные не обойдутся без нашей помощи.
– Отлично, я дождусь распоряжений старшего суперинтендента.
Ратлидж уже собирался положить трубку, но услышал, как Гибсон зовет его:
– Сэр!
– Да, сержант?
– Может статься, у старшего суперинтендента голова будет занята другим и он забудет вам передать… Вчера нам звонил старший инспектор Блейкмор из Престона. Он очень доволен вашей тактичностью. Так и сказал: вашей тактичностью.
Редкая похвала из уст Гибсона, не склонного к лишним речам. Правда, сержант Гибсон готов сделать все, что в его власти, лишь бы позлить Старую Кишку, как подчиненные называли между собой старшего суперинтендента. Гибсон умел осторожно нанести удар, не навлекая вместе с тем подозрений на себя. Боулс терпеть не может Ратлиджа и наверняка не передаст ему похвалу. Значит, его, Гибсона, долг – передать инспектору лестный отзыв о его работе.
– Спасибо, сержант, – ответил Ратлидж, усмехнувшись.
Блейкмор очень добр. Правда, он так и не понял до конца, от какого удара его избавил Ратлидж.
К десяти утра Ратлидж уже направлялся на север. Дул пронизывающий ветер, с запада натягивало облака. На всех прямых участках дороги он прибавлял газу, стремясь побыстрее добраться до места, выиграть время. Правда, приходилось притормаживать, когда он проезжал мимо придорожных городков и деревушек. Издали их огни напоминали небрежно нанизанные бусы. Однажды ему пришлось даже выйти из машины и, подобно новичку-констеблю, регулировать движение: на узкой улочке не могли разъехаться две телеги, ехавшие на рыночную площадь.
В такой мороз ребенок на улице долго не протянет… Последняя мысль подхлестывала его, как шпора.
Хэмиш с заднего сиденья напомнил ему, что по всей округе разосланы отряды добровольцев. Вот лучшее, на что смеет надеяться мальчик.
«Если он жив, его, скорее всего, разыщут соседи».
Да, верно… И все же Ратлиджа будто что-то подталкивало, заставляло торопиться. Он понимал: тому, кто застрелил пять человек, терять уже нечего, он не остановится и перед другими убийствами. Где убийца? Вот вопрос, ответ на который не менее важен, чем на вопрос, что случилось с пропавшим мальчиком.
Через два часа пошел снег. Сначала снежинки были редкими и таяли, едва долетая до земли. Затем снегопад усилился. Ратлидж выругался. Еще одна снежная буря, летящая по пятам за той, что только что завалила весь север, превратит его поездку в настоящее испытание! Дороги заметет, не будет видно обочин. Усложнятся поиски мальчика в Эрскдейле. А может, они уже завершены? Может, уже нашли его труп… Чем раньше он попадет на место, тем скорее узнает последние новости.
Он устал. Кроме того, престонское дело никак не давало ему покоя. Убийцей оказался совсем молодой человек, восемнадцатилетний Артур Марлтон, умственно отсталый. Он слышал голоса, которые вначале призывали его покончить с собой, а затем велели убить человека, который, по его мнению, ему мешал. В замешательстве и растерянности Марлтон внезапно набросился на того, кого считал помехой. Жертвой стал человек, которого состоятельные родственники Марлтона наняли присматривать за парнем. При падении несчастный ударился головой о бордюрный камень и умер, не приходя в сознание. Он так и не успел ничего рассказать. Но все улики указывали на убийство – что подтвердили и свидетели. Трагедия осложнялась еще одной трагедией…
Ратлидж не был убежден в том, что сумасшедший дом – более мягкое наказание, чем виселица. Он лично находил весьма зловещей перспективу быть навсегда отделенным от общества, от света и воздуха.
Но родители молодого человека, плача, благодарили Ратлиджа. На единственного сына они смотрели с невыразимым облегчением. Они осторожно обнимали сына, сдержанно выражая свою любовь. А сын, вряд ли сознающий, что его жизнь целую неделю висела на волоске, терпел их объятия изумленно, потому что по-прежнему слышал голоса, недоступные его близким.
Фары освещали совсем небольшой участок дороги, а дальше царила кромешная тьма. В такое время года темнело рано. Все реже он проезжал мимо деревушек с домами из серого камня. Все чаще по обе стороны тянулись пустоши. Дорога пошла в гору. Равнина сменилась холмистой местностью. Ближе к северу стало холоднее.
Давая показания на суде против Артура Марлтона, Ратлидж никому не сказал, что сам слышит голоса. Точнее, один голос. Нет, он не безумен и вовсе не стремится выполнять приказы собственного расстроенного разума. По крайней мере, он очень надеялся на это. Его положение казалось ему гораздо страшнее. Он слышал голос мертвеца. Капрал Хэмиш Маклауд преследовал его, как фурия. Маклауд не отступался от него последние годы войны и после, как если бы он до сих пор был жив. Голос с легким шотландским акцентом казался таким живым и близким, что Ратлиджу часто казалось: Хэмиш жив и находится с ним рядом. Стоит неожиданно повернуть голову – и увидишь его. Маклауд олицетворял собой все пережитые ужасы. Он появился после контузии. Стал наследием войны.
