— Ты, наверное, думаешь, что у меня приступ белой горячки? — усмехнулся Друян, машинально беря стакан. — Или что-нибудь вроде этого…
— Ничего я пока не думаю, — слегка поморщился майор. — Но… раз труп ушел, порция коньяка тебе не повредит. Меньше горечь утраты будет, — снова нервно хохотнул Кириков.
— А ты? — для приличия спросил следователь, поднося стакан ко рту. — Или второго стакана нет?
— Я-то с какой стати с утра прикладываться буду? У меня пока все друзья на месте, — повел Кириков рукой в сторону выдвижных ящичков картотеки.
Спрятав остатки коньяка в сейф, Денис Николаевич отпер дверь, сел на свое место и, закурив сигарету, предложил:
— А теперь рассказывай. Только не торопись! — попросил он. — Тут любая мелочь важна.
— Теперь торопиться некуда, — обреченно вздохнул Сергей Викторович, расстегивая «молнию» на папке. — И незачем… Я к тебе, откровенно говоря, зашел, чтобы ты мне помог какую-нибудь правдоподобную версию придумать насчет этого трупа. Может, думаю, у него в картотеке какие-нибудь казусы хранятся вроде этого… А то ведь ты знаешь, в каких я отношениях с начальством, — продолжал Друян, роясь в папке.
— То, что меня в ранге до «важняка» повысили и в городскую прокуратуру перевели — ерунда! — убежденно сказал он. — Это они одной рукой мне пряник дали, а в другой за спиной кнут держат. Выжидают момент, когда им побольней обжечь можно будет. Для них такой случай — находка! — достал наконец Друян из папки какую-то фотографию. — Как только доложу о пропаже трупа, тут мне и каюк! Хорошо, если просто уволят… А могут перед этим в психушку послать на обследование. Как того санитара из морга…
— Какого еще санитара? — отложил Кириков недокуренную сигарету в пепельницу.
— Ты же просил не торопиться, — напомнил майору следователь. — Вот пойдем до него, я скажу — какого… Тебе не приходилось встречаться с этой женщиной? — спросил Друян хозяина кабинета, подавая ему через стол фотографию.
— Нет, — уверенно ответил Кириков, внимательно рассмотрев черно-белую карточку сидящей в кресле хрупкой женщины с закрытыми глазами. — Волосы у нее крашеные? — уточнил Денис Николаевич, возвращая фотографию.
— Нет, седая, — безучастно ответил следователь. — Ты не смотри, что она на фотографии молодо выглядит, ей уже за пятьдесят перевалило. Точнее — пятьдесят три.
— Так это она… из морга пропала?
— Она, — подтвердил Сергей Викторович. — Шарфина Зоя Федоровна… Занималась этнографией восточных народов, философией буддизма, астрологией и… еще какой-то чертовщиной! — раздраженно перечислил Друян. — Попутно занималась психотерапией и гомеопатией. Но это уже не для всех, а только для избранных по рекомендациям знакомых.
— Как же ее убили? — поинтересовался Кириков.
— А кто говорит, что ее убили? — удивленно воскликнул следователь. — Ограбили — да! Два шкафа с книгами очистили. Еще в двух — выборочно несколько томов взяли.
Все остальное — на месте. Так, по крайне мере, домработница говорит…
— Так был труп или нет? — начал сердиться майор, закуривая очередную сигарету. — А то мне эта чертовщина не совсем понятна: никого не убивали, а труп из морга исчез.
— Сейчас я тебе все подробно расскажу, как ты просил, — пообещал Друян, пряча фотографию в папку, — а ты мне подскажешь, был труп или нет. Застегнув шапку, добавил: — И где его теперь искать?
* * *
Первой обнаружила труп Зои Федоровны приходящая домработница Нина, открывшая утром двери квартиры своими ключами Она и позвонила в милицию. Друян приехал на место происшествия, когда там уже трудилась целая бригада: фотограф, судмедэксперт и начальник уголовного розыска из райотдела с незнакомым Друяну помощником. Участковый, стоя на лестничной площадке, о чем-то беседовал с соседями потерпевшей. Обычная картина… Осматривая в сопровождении домработницы трехкомнатную квартиру, Сергей Викторович не мог отделаться от ощущения какой-то неуютности, граничащей со смутной тревогой, хотя рядом, в кабинете хозяйки, находились люди.
— Дети у нее есть? — спросил Друян у домработницы.
— Какие дети? — удивленно посмотрела на следователя девушка. — У нее и мужа-то никогда не было…
— Ну, для этого муж необязателен, — обронил Друян, проходя в спальню. — Было бы желание…
— Желания у нее, по-моему, тоже не было, — холодно ответила домработница.
«Похоже, что так, — мысленно согласился с ней Сергей Викторович, осматривая огромную пустую спальню, в которой, кроме узкой деревянной кровати с маленьким ковриком на полу и платяного шкафа, больше ничего не было. — Ложе не для любовных утех: на такой кровати и одному-то тесно.»
— А кем она работала? — продолжал расспросы Друян, распахнув створки шкафа и рассматривая висящую на вешалках одежду. — Вернее — где?
— Нигде, — ответила Нина. — Она все время что-то писала, иногда печатала… Машинка у нее в нижнем ящике книжного шкафа стоит. Потом куда-то отпечатанное отвозила. Наверное, в редакции, — предположила она. — Но днем она редко этим занималась: посетители мешали. А после обеда садилась в кабинете и писала.
— Какие посетители? — поинтересовался Сергей Викторович, внимательно глядя на высокую девушку с темными вьющимися волосами, свободно падавшими на плечи. «Если она не работала, то на что жила? Д еще и домработницу держала! — думал следователь. — За «спасибо» никто работать не будет. Тем более — такая девушка».
— Разные… — ответила Нина. — Я их никого не знала. Позвонят ей, обычно, перед ужином, и, если согласится, они на следующий день приходят. В основном мужчины приходили, — дополнила свой рассказ домработница. — Иногда женщины. Но те — редко. Многие мужчины на своих машинах приезжали.
— Они сами об этом говорили? — усмехнулся Друян, вспомнив, что они находятся на третьем этаже.
— Зачем мне об этом говорить? — слегка обиделась Нина. — Возишься на кухне, посмотришь в окно, и весь двор виден.
— Понятно, — двинулся Сергей Викторович к дверям. — Она что, лечила их чем-нибудь?
— Не знаю, — пожала плечами девушка.
— Беседовали они обычно в кабинете, меня она туда во время бесед не пускала. Даже когда я уборку там делала, она из кабинета не выходила.
— А посетители какого возраста были — молодые, старые? — безразличным тоном спросил Друян, останавливаясь в столовой возле большого продолговатого стола с зеркальной полировкой. Вдоль него были расставлены дорогие, мягкие стулья с темнозеленой обивкой.
— Сказать, чтобы очень старые… — слегка задумалась девушка. — Всякие бывали… Но в основном далеко за тридцать.
— А как вы с Зоей Федоровной познакомились? — спросил следователь. — Откуда вы узнали, что ей домработница нужна?
— Я в университете училась, — опустила взгляд девушка. — На философском… Через два года должна была закончить. А тут отец умер, помогать некому… — вздохнула Нина. — Мать продавцом в книжном работает. Здорово не разгонишься… Хотела бросить университет, а профессор Головин отсоветовал. «Возьми, — говорит, — академический отпуск на год, подработаешь денег, а потом учебу закончишь». И дал мне записку к Зое Федоровне. Ну, она меня и взяла к себе домработницей.
«Дожились! — мысленно изумился Друян.
— Философ — в прислугах! А вообще-то… Работают же за границей дочери миллионеров на каникулах посудомойками, и — ничего. Познают цену деньгам на практике. А нам до сих пор все это в дикость».
— Ну и как, — не удержался Сергей Викторович, — удалось вам что-нибудь скопить? Я это к тому спрашиваю, что ведь она сама не работала. Так вы говорили…
— Не работала — это ее дело, — сердито сузила глаза девушка. — Но платила она мне хорошо… Не обижала. Мне два месяца оставалось доработать, а в сентябре я бы в университет вернулась. Она обещала мне помогать, только чтоб я по субботам приходила к ней убирать и готовить. Да вот не пришлось… — погрустнела Нина.
Друян не понял, чем были вызваны нотки огорчения в тоне Нины: то ли ей было жаль ушедшую из жизни хозяйку дома, то ли она была расстроена тем, что эта внезапная смерть лишила ее возможности получать за труд приличные деньги.
— Еще один вопрос: вы говорили, что ей часто звонили, а телефона я нигде не вижу.
— Их даже два, — слегка улыбнулась девушка. — Один — в прихожей. Он за дверью на стене висит. Второй — на кухне. А в комнатах телефона нет. Наверное, чтоб не отвлекать от работы, — предположила Нина.
— Ладно, — решил на время прекратить расспросы Друян. — Посмотрим, как дела в кабинете идут. Пойдемте со мной, может у кого-нибудь еще вопросы возникнут.
Войдя в кабинет пострадавшей, Сергей Викторович сразу понял, что ход расследования по какой-то причине застопорился. Участковый с лейтенантскими погонами сидел теперь возле лакированного столика и бездумно вертел в пальцах шариковую ручку, рассматривая серебряную арку с голубоватым шаром. Перед лейтенантом лежал едва начатый лист протокола, а судмедэксперт и два оперативника стояли с растерянными лицами возле глубокого кресла, в котором лежала погибшая хозяйка квартиры. Возле опустошенных книжных шкафов топтались двое мужчин пенсионного возраста, безуспешно старавшихся придать своим лицам умный и значительный вид, не подозревая, что благодаря этим усилиям они похожи на двух забулдыг, пытающихся вспомнить, куда они по пьянке засунули ключи от собственной квартиры. «Опять каких-то идиотов участковый нашел, — недовольно поморщился Друян. — Хоть бы раз нормальные понятые попались…»
