— Мне не нравятся вмятины на твоей машине. Потребуй с него хорошую компенсацию.
Вернувшись через полчаса, она застала его все так же сидящим в кресле с рассеянным видом.
— Ты позавтракал, Хьюго?
— А?
— Зав-трак, — мягко повторила она. — Съел что-нибудь?
— Нет.
Мисс Горриндж, покачав головой, снова вышла. Он был в «глубоком трансе», так теперь называлось его настроение. Оно случалось обычно после бессонных ночей. В таком настроении он становился неодушевленным предметом, частью обстановки. Если так продлится до обеда, она смахнет с него пыль тряпкой и оставит до завтрашнего утра.
Бишоп был таким и в обед, но мисс Горриндж принесла с собой дневную газету и рискнула прервать его размышления.
— Хьюго.
— М-м?
— Этот человек — Брейн.
Она уселась за свой письменный стол возле стены. Порядком и тщательностью он так отличался от стола Бишопа, что вряд ли можно было называть одним словом два таких разных предмета.
— Кто? — переспросил Бишоп. Пепел упал с его трубки на брюки. Он осторожно собрал его.
— Дэвид Брейн. Покойный.
— Я его не знаю, — раздраженно ответил Бишоп. — К тому же, раз покойный, то поздно о нем и говорить.
Она принялась читать газету вслух:
— Сегодня рано утром на повороте дороги на Нолл-Хилл, графство Суррей, занесло машину марки «вентура», и она разбилась, упав с крутого склона. Единственным пассажиром в ней был водитель, Дэвид Брейн, тридцати пяти лет, директор компании. Смерть наступила мгновенно. На место происшествия — это один из самых опасных холмов северо-восточной Англии — полицию вызвал водитель другой машины, которую «вентура» слегка задела, когда ее вынесло с дороги. Это восьмая авария на Нолл-Хилл в нынешнем году, причем вторая со смертельным исходом.
Когда мисс Горриндж закончила, Бишоп сказал:
— А-а. Вот как, значит, его звали. Я не знал.
— Не об этом ли ты думаешь все утро, Хьюго?
— Полагаю, об этом, да. — Голос его звучал более определенно. — Хотя нет никаких оснований. Это действительно похоже на несчастный случай.
— А ты сомневаешься, что произошел несчастный случай?
— У меня нет оснований сомневаться. Вообще нет оснований думать об этом. — Он дотронулся до резного орнамента на столе, следя, как отражается в нем солнечный свет. — Но есть тут что-то странное. Как ты догадалась, что я имею к этому отношение?
— По дороге домой ты не мог миновать Нолл-Хилл. Время тоже совпадает. К тому же у машины помято крыло. Ты был тем водителем, который вызвал полицию?
— Да.
Бишоп встал и принялся бродить по комнате, рассказывая о происшествии на холме. Несколько минут было тихо, потом мисс Горриндж сказала:
— Больше всего тебя интересует женщина.
— Верно.
— Какая она, расскажи поподробней.
— Жестокая. Холодная и жестокая. Не знаю, насколько близко она была знакома с этим человеком — Брейном?..
— Дэвид Брейн.
— Но даже если бы она его совсем не знала, должна же была авария как-то потрясти ее. Это было бы естественно. Но что бы там ни происходило у нее внутри, в глазах не отразилось ничего.
— А что было в глазах?
— Секс.
Вера Горриндж обратила к нему вопрошающий взгляд.
— Секс?
— Секс и ничего больше. Думаю, для остального просто не остается места.
— Не хочешь ли ты сказать, что она соблазняла тебя фактически возле трупа?
Бишоп взял в руки книгу и заглянул в нее.
— О, нет. Но глаза, словно ядовитые орхидеи, понимаешь? Глубокие и мерцающие. Глаза нимфоманки.[2]
— Если бы на ней были галоши и пенсне, — осторожно заметила мисс Горриндж, — тебя так же интересовала бы эта авария?
Бишоп отложил книгу и встал, покачиваясь с носка на пятку.
— Нет. Думаю, крушения вообще бы не было, носи она галоши и пенсне. У таких женщин иная природа. Ты понимаешь, о чем я говорю, Горри?
— Ты хочешь сказать, что в такого рода ситуациях встречаются определенного типа женщины?
— Правильно. Нимфоманки подобны невзорвавшейся бомбе, и мужчины приходят в такое неописуемое возбуждение, что либо бегут от них сломя голову, либо пытаются достать из них взрыватель. — Он задумчиво посмотрел на мисс Горриндж. — Жаль, что тебя там не было. Трудно передать ту атмосферу на словах. Если хочешь, можешь считать, что я влюбился в сирену, в бездушную соблазнительницу и стараюсь нагнать таинственности. Думай так, я не стану тебя осуждать.
Мисс Горриндж покачала головой.
— Нет, только не ты. На тебя это не похоже. У тебя слишком чувствительные антенны, и если ты их выставляешь наружу, улавливая изменения в атмосфере, ошибок быть не может. — Она стала вырезать из газеты статью об аварии Брейна. — А вот это в твоем духе. Тебя не мог бы задеть бампером ни пьяный, ни новичок; только мужчина, который связан с такой женщиной. И оба несутся ночью как сумасшедшие.
Она потянулась к скоросшивателю за спиной и подшила туда вырезку из газеты.
— Если это перерастет в расследование, Хьюго, оно станет первым делом, на которое ты вышел сам и совершенно случайно. Такого еще не бывало.
— Да. — Он не слушал.
— Хочешь, чтобы я собрала информацию?
— М-м?
— Ин-фор-ма-ция. Нужна тебе?
Он снова подошел к письменному столу.
— Не знаю, Горри.
Долгое время мисс Горриндж сидела тихо. Она понимала, что Бишоп бродит сейчас там, среди деревьев, где валяется разбитая машина, принюхиваясь к запахам, прислушиваясь к интонациям женского голоса, вглядываясь в ее лицо, вспоминая мельчайшие детали, которые потускнеют и расплывутся к завтрашнему дню, если не ухватить их сейчас и не наполнить живыми пока красками. Его не было в этой комнате. Он снова переместился в графство Суррей с чем-то вроде сачка для бабочек и теперь охотился там за летучими впечатлениями.
Бишоп поднялся так неожиданно, что мисс Горриндж вздрогнула.
— Информация о чем? — энергично спросил он.
— О Дэвиде Брейне, его прошлом. О женщине, кто она…
— Ты сможешь узнать ее имя?
— Думаю, да.
— Прекрасно. Займись этим.
— Это будет нелегко, Хьюго. Я не могу сосредоточиться, когда ты бегаешь по комнате взад-вперед. Может, тебе поехать пообедать? Куда-нибудь подальше, скажем, в Корнуолл?
— Ты ведь знаешь, я только что оттуда вернулся.
Он уже открывал дверь, когда она посоветовала:
— Оставь немного свободного времени. Может, мне удастся договориться, чтобы та женщина встретилась с тобой. Ты хотел бы снова с ней увидеться?
— Да.
Когда Бишоп ушел, мисс Горриндж поставила телефонный аппарат к себе на стол. За следующие два часа она сделала тринадцать звонков и, прежде чем уйти, оставила для Бишопа записку:
Мелоди Карр. Похоже, псевдоним. Настоящее имя, вероятно, Мэгги Хиггенботам. Постараюсь устроить тебе встречу с ней. Ты прав, это не женщина, а порох, настоянный на цианистом калии. Пошла покупать тебе саван.
* * *
Днем Бишоп поспал четыре часа, а когда проснулся, мисс Горриндж все еще не вернулась. Она пришла только около десяти вечера и нашла записку: «Копакабана». Она тут же позвонила в этот ресторан, но ей сказали, что мистер Бишоп пять минут назад уехал домой. Она стала ждать, и как только он вошел, сообщила:
— Я не смогла организовать тебе это знакомство, Хьюго. Но она сейчас в ресторане «Ромеро». Если хочешь, загляни туда.
— Я не член их клуба.
— Тедди Уинслоу мог бы провести тебя.
— Когда?
— Как только ты позвонишь ему.
— Ты творишь чудеса, Горри.
— Нет, просто хорошо работаю.
— Как ты ее нашла?
— Обзвонила всех распутников в городе.
На лице Бишопа появилась запоздалая улыбка.
— Интересный подход. Но я бы не назвал Тедди распутником.
— Как плохо ты знаешь своих друзей, — сказала мисс Горриндж. — Так ты едешь?
— Да. Я много думал об этой катастрофе. И даже додумывал кое-что, фантазировал, чтобы восполнить недостающие детали. — Он забрал себе телефон. — Ну так какова ситуация, Горри?
— Никаких затруднений. Женщина, с которой ты хотел встретиться, сидит сейчас в «Ромеро». Тедди с радостью возьмет тебя с собой в качестве гостя, но платишь ты. Он опять недавно разбил свой самолет и теперь живет на бутербродах.
— А как его шея?
— Пока не сломал.
— Насколько хорошо он знает Мелоди Карр?
— Едва ли вообще ее знает — не испытывал желания познакомиться. Тебя он не сможет представить, но я полагаю, происшествие последней ночи дает тебе право самому подойти к даме. Скорее всего, ее должны одолевать элегантные молодые джентльмены. Тедди говорит, они летят к ней как на огонь. Надеюсь, ты догадаешься пододеть асбестовый жилет?
Мисс Горриндж на этом вышла, оставив Бишопа с телефоном наедине.
