Рабочие, разбиравшие завалы, не обратили на него никакого внимания. Они выполняли указания человека в белой инженерской тужурке. Пластов коснулся шляпы:
- Прошу прощения. Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов. Я хотел бы видеть кого-либо с завода Глебова. Я адвокат и, может быть, буду защищать интересы вашей фирмы.
Человек в тужурке повернулся:
- Начальник производства Федор Илларионович Ступак. Что именно вас интересует?
- Все, что вы знаете о пожаре.
- Завод сгорел быстро. В шесть утра в воскресенье мне позвонил Субботин, наш инженер. В половине седьмого я был на месте. Конечно, все уже сгорело. Оставалось только подсчитывать потери, чем я и занялся. С теми, кто успел подъехать.
- Таких было много?
- Некоторая часть рабочих, матросы.
- При чем здесь матросы?
- По просьбе Морского ведомства завод в последнее время выполнял некоторые заказы для флота.
- Если это представляет военный секрет, вы можете не говорить, но... Мне хотелось бы знать, что это были за заказы?
- Инженер Вологдин на испытательной станции модернизировал генераторы для радиостанций учебно-минного отряда.
- Удалось что-то спасти?
- Все самое ценное сгорело. Остался десяток пригодных к реконструкции динамо-машин, одну из них я и пытаюсь вытащить. Морякам повезло еще меньше - они обнаружили лишь три генератора с более или менее сохранившейся обмоткой. Извините, я спешу.
- Ради бога, еще минуту. Чем вы можете объяснить возникновение пожара?
- Думаю, могло произойти самовозгорание. Погода стояла сухая. Сторож свою вину категорически отрицает, да и поджог завода не имел для него никакого смысла.
- Как будто он работал на заводе недавно?
- Около недели.
- Как я слышал, старого сторожа директор уволил без всяких причин?
- Не знаю, но могу заверить - вряд ли, Глебов отнюдь не сумасброд. Впрочем, о причинах спросите лучше Гервера, директора-распорядителя.
- Глебов сказал мне, что Гервер может указать и адрес бывшего сторожа?
- Видите дом за пустошью? Не знаю, как сейчас, но раньше сторож жил там. Попробуйте спросить Ермиловых, дворник наверняка знает.
- Спасибо. Последний вопрос: кому принадлежит этот участок земли? Пустующий.
- Городским властям. Знаю, Николай Николаевич мечтал начать строительство нового цеха, и несколько раз заходил разговор о приобретении участка. Но каждый раз выяснялось, что сделать это по каким-то соображениям городского начальства не так просто. - Ступак развел руками, - Извините, меня ждут рабочие.
Спустившись в подвал указанного Ступаком дома, Пластов долго стучал в покрытую застарелой коричневой краской дверь. Увидев в открывшейся двери небритое опухшее лицо, спросил:
- Вы дворник?
- Барин, извини... Горе у меня... - Дворник всхлипнул. - За что, главное? Всю голову - вдрызг... Ведь собака, она как человек... А, барин? Разве ж можно? Она ж чувствует... А ей всю голову - вдрызг... Извини уж, барин... Нету теперь Шарика... Нет... Нет сторожа нашего...
Пластов попытался понять хоть что-то в этом бессвязном объяснении. Убили собаку... Сам по себе факт малопримечательный, но все же - этот дом стоит у пустыря, заводская стена рядом. Впрочем, вряд ли в таком состоянии дворник сможет что-то объяснить.
- Когда убили твою собаку?
- Шарика-то? - Дворник не понимал, что кто-то может всерьез этим интересоваться. - Моего-то? Да уж четвертый день, барин, четвертый пошел... В субботу, значит...
- В субботу, говоришь? Как раз когда пожар был?
- Д-да, барин... На воскресенье, в ночь... П-пойду, извини...
- Подожди. Где живут Ермиловы?
- Ермиловы - на третьем этаже, восьмая квартира... - Икнув на прощанье, дворник захлопнул дверь. Решив про себя, что с дворником надо будет поговорить, когда он протрезвеет, Пластов поднялся на третий этаж и позвонил в восьмую квартиру. Открывшая дверь женщина средних лет прищурилась, недоверчиво разглядывая его.
- Что вам? Небось ошиблись, барин?
- Если Ермилов здесь живет, не ошибся.
- Я Ермилова, а зачем он вам? Муж мой в отъезде, уехал на заработки.
- Я адвокат, может быть, я смогу чем-то помочь...
- Не нужно нам помогать, мы не бедствуем... Не нужно, оставьте нас, господин хороший, оставьте... Я все сказала. - Женщина смотрела с вызовом, и Пластов понял: что-то вытянуть из нее сейчас не удастся. - До свиданья, не обессудьте.
5
Как понял Пластов, дверь в квартиру ему открыл сам хозяин. Еще не зная, зачем пришел гость, этот человек чуть прищурил глаза и приветливо улыбнулся. Он был без пиджака, но с аккуратно повязанным и заправленным под жилет галстуком, на вид чуть старше Пластова. Адвокат поклонился:
- Если вы Василий Васильевич Субботин - я к вам.
- Да, я Субботин. Простите, не имею чести знать?
- Меня зовут Арсений Дмитриевич Пластов, присяжный поверенный. Пластов протянул было руку к карману, чтобы достать визитную карточку, но Субботин остановил его:
- Прошу вас, проходите. - Пропустил Пластова, подождал, пока тот снимет шляпу, показал на открытую дверь: - Правда, я не один, у меня гость, но это мой близкий друг. Думаю, вряд ли он нам помешает. Вы не против?
Пластов вошел в кабинет; навстречу мягко поднялся молодой человек с темными усами, бородкой клинышком и каштановыми, рано начавшими редеть волосами.
- Знакомьтесь: мой друг и прекрасный инженер Валентин Петрович Вологдин. Валентин Петрович - это Арсений Дмитриевич Пластов, адвокат. Садитесь, Арсений Дмитриевич. Сразу же поясню: вашим визитом я не удивлен. Мне звонил Николай Николаевич, предупредил, что вы можете зайти. Кофе? Коньяк? Вы курите?
- Спасибо, не курю, от кофе не откажусь.
Вологдин все это время сидел в глубоком кресле, рассматривая что-то за окном.
- Отлично, будем пить кофе вместе. - Субботин присел. - Насколько я понимаю, вы пришли в связи с пожаром? Так, вот, если хотите о чем-то спросить, мы с Валентином Петровичем готовы ответить. Чтобы вы имели представление, я - расчетчик и конструктор, Валентин же Петрович... - Так как Вологдин по-прежнему не смотрел в их сторону, Субботин с улыбкой добавил: - Валентин Петрович - один из самых талантливых электротехников-высокочастотников, которых я знаю. Причем не только в России, но и в мире.
Продолжая смотреть в окно, Вологдин дернул плечом:
- Василий Васильевич, зачем так?
Повернулся к Пластову:
- Объясню простую вещь: Василий Васильевич Субботин мой учитель. Всем, что я знаю о высокочастотных машинах, я обязан ему. Да, да, Василий Васильевич, только вам.
- Начались реверансы. - Субботин махнул рукой. - Сейчас принесу кофе, а то... - Не договорив, он ушел, из кухни донесся его голос: - Арсений Дмитриевич, запомните - вы еще услышите фамилию Вологдина. Да, да, мы все еще будем гордиться, что сидели рядом с ним. - Его не было довольно долго, вернулся он с подносом, дружески тронул Вологдина за плечо. - Прошу, кофе, кажется, получился неплохим. Не спорю, когда-то я действительно кое-чему научил сего юношу. Научил. Но потом... - Поставил перед Пластовым чашку. Ученик обогнал учителя. Впрочем, он уже не ученик.
- Я слышал, Валентин Петрович занимался на заводе конструированием генераторов? - Сказав это, Пластов тут же подметил - Субботин и Вологдин переглянулись. Так как в воздухе повисла некая настороженность, добавил: Как будто это были генераторы для радиостанций?
- Совершенно верно. - Субботин поставил чашку. - Простите, а кто вам это сказал?
- Федор Илларионович Ступак.
Субботин снова переглянулся с Вологдиным.
- Что же сказал Ступак? Я имею в виду, о каких генераторах у вас шла речь?
- Насколько я помню, о генераторах... для радиостанций учебно-минного отряда. Так ведь?
На лице Вологдина гримаса - как от неожиданной боли. Вздохом Субботин как бы отстранил эту гримасу.
- Да, есть, вернее, были такие. Мы их называем "генераторы для станций УМО". По теперешним понятиям это довольно примитивные конструкции. Для флота они устарели, ну и... Валентин Петрович их несколько модернизировал.
- Как мне объяснил Федор Илларионович, они сгорели?
- Сгорели, увы. Но по сравнению с общими потерями гибель нескольких генераторов УМО - убыток небольшой. - Субботин стал вдруг мрачнее тучи. Вы не представляете даже, что мы потеряли. Не завод, нет... Хотя, конечно, и завод тоже... Но пропало нечто большее. Мы потеряли мысль... Даже не мысль, а полигон мысли. Нашей мысли.
Первым тишину нарушил Вологдин - встал, сцепил руки, принялся ходить по кабинету.
- Черт. Я в это время был в отъезде. Как назло. Приехал только во вторник.
Субботин покосился на него будто успокаивая, постучал пальцами по столу.
- Арсений Дмитриевич, насколько я понимаю, у Николая Николаевича сложности с получением страховки?
- Это то, что я сам лично услышал от Глебова. Собственно, если я возьмусь за защиту интересов вашей фирмы, моя задача будет узкой доказать, что возникший на заводе пожар следует считать стихийным бедствием. А не умышленным поджогом.
