— Нет, краситься в доску и стричься под мальчика я не буду, — проявила я твердость, — давай для начала купим несколько париков и посмотрим, что мне пойдет. День похожу в одном, день — в другом. А то бывает, что решишься на что-нибудь экстремальное, а потом каешься, и сделать уже ничего невозможно. Определюсь, а потом рискну уже и на стрижку, и на покраску.
Стричься я не собиралась, а вот парики мне пригодились бы. Чтобы Алина не поняла, что я от нее что-то скрываю, пришлось выдать ей эту неуклюжую версию.
— А давай! — загорелась Алина. — И мне поносить дашь. Я знаю одно место, там парики из натуральных волос, жутко дорогие, но зато шикарные. И линзы! Давай купим тебе цветные линзы. Индиго или желтые, как у ведьмы! А еще есть кошачий глаз, вообще супер! Только сначала в бассейн запишемся. Или майку надевай!
«Шантаж — это уже слишком, — думала я, осторожно лавируя в городском потоке машин, — хотя бассейн все-таки лучше, чем майка. А почему бы нет? Мне нужна хорошая форма, а плавание прекрасно поддерживает все мышцы в тонусе. Да и покупка линз — отличная идея. У меня удачный цвет глаз, серый, могу носить любые линзы. Желтые брать не будем, а пара-тройка с натуральными оттенками, пожалуй, не помешают. Итак, сегодня закупаем камуфляж, берем абонемент в бассейн, вспоминаем уроки стилиста, перетряхиваем гардероб. Мне нужно научиться менять внешность до неузнаваемости. Слава богу, природа наделила меня неброскими и незапоминающимися чертами лица — с такой внешностью идут в модельный бизнес: что хочешь, то и нарисуешь».
— А еще он мне сказал, — перебила мои мысли Алина, оказывается, она давно и оживленно что-то рассказывала, — что моя собака с нами спать не будет! Овчаркам в постели делать нечего! А я сказала, что если с нами не будет спать собака, то будут спать дети, а они по ночам срыгивают и дуются, чего служебная собака никогда себе не позволит. А он сказал, чтобы я тогда и спала со своей овчаркой и рыгающими детьми, а он себе нормальную найдет. Ну не гад ли?
— Гад, — согласилась я из женской солидарности, — а когда ты успела служебную овчарку завести?
— И не собиралась, — фыркнула Алинка, — это я так, умозрительно. В квартире больших собак держать нельзя, им простор нужен. А давай я ее у тебя заведу? У тебя простору много, можно будет устраивать заседания клуба собаководства, в саду построить всякие препятствия и готовить собак для службы на границе, — несло мою подругу.
— Алина, у тебя есть знакомый электронщик, — перебила я полет ее фантазии, — высококлассный специалист и не очень любопытный?
Плана у меня определенного не имелось, поэтому мне и нужен был человек, умеющий обращаться с «жучками». По моему разумению, у господина бывшего прокурора скелетов должно было быть не меньше, чем шкафов, и результаты прослушки вполне могли натолкнуть меня на дельную мысль. Как попасть в дом и установить «жучки», я пока не придумала, впрочем, эта задача не казалась мне такой уж невыполнимой. Охраны в доме наверняка нет, дом на наличие прослушивающих устройств вряд ли проверяют, кому интересен прокурор в отставке! Прикинусь инспектором из санэпидстанции или попрошу принять меня на работу горничной и пристрою «жучок» в цветочном горшке или под журнальным столиком, как это в кино делают.
Конечно, знакомый электронщик у Алины был. Шумный и эмоциональный Витя Шилов, откликающийся на ник Шило. Как и все специалисты по электронике и компьютерам, Шило громко возмущался, если на жизненном пути ему попадался человек менее гениальный, чем он. Если собеседник не мог достойно ответить на его словесную профессиональную абракадабру, он закатывал ясны очи, всплескивал по-девичьи руками и долго, пристально смотрел в глаза несчастному. Человек незакаленный тушевался и чувствовал себя полным идиотом, закаленный давал насладиться Вите своим превосходством и продолжал разговор, долго, мучительно приближаясь к цели. Результат того стоил: в отличие от лексикона Вити, изготовленные и усовершенствованные им приспособления были просты в употреблении и надежны.
Для Алины я придумала историю об интриганке-кадровичке с завода, которая действительно была таковой. Сказала, что она сочиняет обо мне небылицы и я хочу быть во всеоружии, для чего и собираюсь устроить прослушку в ее кабинете. Рассталась подруга со мной абсолютно счастливая, удовлетворенная моим нехитрым враньем.
— Ну вот, Полиночка, я вижу, что в тебе проснулась женщина. И это очень хорошо, просто замечательно! Теперь я знаю, что нам надо с тобой сделать. В бассейн мы не пойдем, там хлорка, она на кожу плохо влияет, мы пойдем на курсы гейш. Я объявление видела. Вот только покончу с наркоторговлей, и сразу — в гейши. Представляешь, как все мужики от нас попадают! И этот гад еще пожалеет.
Глаза подруги сузились, губы вытянулись в ниточку. Да, искусству самообладания гейш ей еще учиться и учиться! Я совершенно искренне чмокнула ее в щеку, села в машину и поехала домой. Мне предстояло разобрать покупки и выстроить стратегию поведения.
Дома у нас был гость. Гость дорогой, старый друг моих родителей, полковник ФСБ Сергей Дмитриевич Курбатов. Дядю Сережу я знала с детства, во время той трагедии вместе с семьей он находился в длительной загранкомандировке, вернулся только через два года и сразу ринулся помогать нам. Ворошить историю двухлетней давности дед ему не позволил, но отца отчасти дядя Сережа мне заменил и любые проблемы, какие возникали у нас с дедом, решал в секунды. Дедушка как раз закончил раскладывать карты.
— В первый раз вижу, чтобы вы с дедом играли. Забыли, чем это может кончиться? — пригрозила я.
— Мы же на интерес, — оскорбился Ариша и тут же отомстил: — А я в первый раз вижу, чтобы от беготни по магазинам у тебя так горели глаза. Взрослеем?
— Стареем, — не растерялась я, — скоро в салонах красоты буду своим человеком и шкафчик для аксессуаров заведу.
Мне удалось его смутить, Ариша действительно с завидной регулярностью посещал дорогой салон красоты, где ему приводили в порядок его гордость — бородку. К тому же в последнее время его неудержимо потянуло на мужские аксессуары: шейные платки и шляпы. А при взгляде на его ухоженные руки я не сомневалась, что дед регулярно делает маникюр, что он, впрочем, тщательно скрывал.
Свалив все покупки наверху, я спустилась в одну из гостиных. Эти комнаты успела оформить моя мама. В память о тесноте нашей квартиры родители запланировали на первом этаже целых три гостиных: для своих гостей, для дедушкиных и для моих. Спальни располагались на втором этаже и считались личной территорией. Идея с гостиными казалась удачной, не надо было спорить и по оформлению комнат, для себя мама и папа выбрали модный тогда стиль кантри, дедушка — роскошный рококо, я — лаконичный хайтек. Зато теперь каждого гостя можно было принимать в наиболее желанной для него обстановке.
Ариша и дядя Сережа пребывали явно в прекрасном настроении, чему немало способствовал армянский коньяк из коллекции дедушки. Не раздумывая долго, я взяла быка за рога.
— Дядя Сережа, а что вы знаете о семье Синдякова Владимира Михайловича, бывшего главного прокурора города?
Благодушие с этой парочки как ветром сдуло. Они напряженно посмотрели друг другу в глаза. Я их люблю и не хочу тревожить, но кто мне может помочь, кроме них? Я читаю их молчаливый диалог:
— Зачем ей?
— Надо.
— Рассказать?
— Пожалуй. Все равно не отцепится.
— А чего рассказывать? — произносит дядя Сережа. — Все, как у всех. Дом, молодая красивая жена взамен старой и преданной, старший сын умный, младший — дурак.
— А подробнее?
— Жена действительно юная и симпатичная, твоего возраста. Чего хмыкаешь? Двадцать восемь лет — это юность. В моем возрасте поймешь. Вроде не глупая, высшее образование, но живет затворницей. Бассейн — салон — дом. Все развлечения. Старший сын, Вадим, очень толковый бизнесмен, разведен, занимается жилищным строительством, владеет «Седьмым небом», бизнес считается семейным, но пашет один Вадим. Младший, Антон, лоботряс и позор семьи: секс, наркотики, рок-н-ролл. Все как у всех.
— Это все?
— Ну, еще мелочи кое-какие. Да что за странное любопытство?
— А что, уже и спросить нельзя? — скривила я недовольную рожицу.
— Полетт, не паясничай, — одернул меня Ариша.
— А давайте-ка я вас лучше ужином покормлю, — перевела я стрелки, — сидите здесь, никуда не уходите, я на кухню.
Сбежала, конечно, позорно, но никакой гениальной отмазки в голову не пришло. К тому же всегда, когда я теряюсь, начинаю нести чушь. Срабатывает своеобразная внутренняя защита. Больше к этому разговору мы не возвращались, только уже поздно ночью, проводив гостя, Ариша спросил:
— Ты уверена, что справишься?
— Не совсем. Но остановиться я уже не могу.
