и в очередной раз поплетётся в свою контуру, где на собрании всем раздадут задания, в каком деле им нужно разобраться тщательнее. Но с утра за ней приехали и она отправилась навстречу неизвестности. Машину предоставил Генрих Афросимович, чем сильно помог девушке и её кошельку. Гордий, когда узнал о решение подруги, был очень подавлен и старался всеми силами отговорить Софи, но та его даже не слушала, хотя сама в сердце сомневалась. София понимала его. Они были соседями в деревне и вместе отправились в Минск с разницей в два года. Девушка всегда попадала в передряги: то сама рвалась куда-то, то пыталась кого-то защитить, забывая о себе. Она просто не могла усидеть на месте: день, в который Софи не узнала ничего нового или никому не смогла помочь, казался ей бессмысленным и безумно скучным. С возрастом эти стремления поубавились, но всё же нередко давали о себе знать. Парень очень беспокоился о столь безбашенной подруге. У него уже два года как есть жена и премилая годовалая дочурка, поэтому София почти умоляла друга позабыть о ней и думать больше о семье. Но Гордий был слишком верный друг. Он умудрялся следить за обеими, напоминая чем-то отца или брата двух беспокойных девчонок. Софи была близкой подругой Клавдии – жены Гордия – и тоже старалась приглядывать за ней и как давний друг, и в помощь Гордию.
Машина остановилась у огромного дома, что ошеломило девушку. Она и не подозревала, что "домик", в который её пригласил Генрих, окажется такого размера. Здание выглядело современным, несколько величественным. И Софи знала, за его толстыми крепкими стенами скрыта не только история одного влиятельно человека, но и спрятаны все внутренние пороки, о которых её редакции очень хотелось бы знать.
Всё ещё волнуясь, девушка выбралась из автомобиля. Она вдохнула поглубже и прикрыла глаза, стараясь унять дрожь по всему телу. Пахло лесом и свежестью, что немного успокаивало. Шофёр достал небольшой чемодан девушки и передал его дворецкому, который пригласил гостью проследовать в дом. София поблагодарила водителя, чем, судя по его потерянному взгляду, его удивила, и неспешным шагом последовала за дворецким. Небольшая деревянная лесенка вела к деревянной террасе, на которой стояли стол и стулья для вечерних посиделок, и лежаки для дневного загара. Деревянные перила тоже выглядели красиво со своим аккуратным узором и отлично дополняли образ.
Стеклянные раскрытые двери вели в просторный зал, где расположились зона отдыха с телевизором и диваном, выход на уже пройденную террасу с видом на озеро, арка, ведущая в столовую, непонятная закрытая дверь и винтовая лестница на второй этаж.
– Как вас зовут, сэр? – с улыбкой спросила девушка, пересекая зал.
– Я Бернард, миледи! – дворецкий слегка улыбнулся, повернувшись к девушке и слегка поклонившись.
– Миледи?! – смутилась София. – Зачем так официально? Зовите меня просто Софи!
– Простите, миледи, но у меня такие указания, которых я должен придерживаться.
– Наверное, для вас будет чревато их нарушение, – вздохнула девушка. – В этот раз мне придётся отступить без боя, – она накрутила на палец локон своих волос и нахмурила брови, размышляя о том, какие же ещё правила здесь гуляют. – Бернард, что это за комната? – Софи указала на деревянную закрытую дверь.
– Там кухня и комнаты служащих этого дома, – с улыбкой проговорил темноволосый дворецкий.
Софи поблагодарила мужчину, и они пошли дальше. Она ощущала некоторое разочарование оттого, что запертая дверь не оказалась какой-нибудь тайной, хотя пространство в ней занимало добрую половину дома. Они поднялись на второй этаж и снова оказались в зале, только гораздо меньшим. Тут тоже стоял большой диван, прелестный мягкий ковёр и книжные полки. С одной стороны зала была очередная дверь, за которой, по словам Бернарда, было личное пространство Генриха, а с другой – коридор, где были комнаты для гостей, домоправителя и дворецкого. Впрочем, здесь пока жили только двое, не считая Софии. Дом в принципе был пока пуст. Жители только заселялись сюда, открывая летний сезон. Даже Генрих приедет только вечером. Бернард проводил гостью в комнату и оставил её, дав девушке возможность всё разглядеть и устроиться. Комната, в которую её заселили, была неожиданно большой и очень комфортабельной. Всё было в кремово-кофейных оттенках, что создавало даже атмосферу уюта и защищённости. В центре комнаты, у стены, стояла большая двухместная кровать из тёмного дерева с большим количеством подушек. Позади неё была стена, на которой во всей своей красе прорисовывалось цветущая весенняя сакура, обегающая два больших занавешенных окна. Девушка подошла поближе и коснулась восхитительного рисунка. Она казалась настоящей, сиюминутной, живой.
– Верно, нарисовано собственноручно… – задумчиво протянула шатенка. – Так профессионально, просто волшебно, – она осторожно провела по рисунку, боясь что-то испортить.
Девушка оторвала руку от стены, но ещё немного постояла, разглядывая её. Оторвав взгляд, она оглядело и остальное убранство: возле кровати стояли две тумбы, тоже из тёмного дерева, напротив кровати расположился большой письменный стол из такого же материала, и аккуратная лампа на нём, напоминающая живой цветок, с тоской пригибающийся к земле из-за отсутствия солнца. Справа была гардеробная, а слева дверь в ванную комнату.
София хотела пойти погулять по дому, пока в нём не набралось много любопытных глаз, но решила сначала разобрать чемодан и рюкзак. К её удивлению, в комнате уже были чьи-то вещи. В тумбе она нашла несколько книг, совсем не похожих друг на друга: "Лондон" Эдварда Резерфорда, "Азазель" Бориса Акунина, "Грозовой перевал" Эмили Бронте и энциклопедия по изобразительному искусству. Книги были абсолютно разной тематики и жанра и совсем не сочетались между собой, будто они принадлежали разным людям. Наверняка, хозяин этих томов был очень разносторонним человеком. На столе стояли засохшие чернила и перо. Как будто кто-то неожиданно прервал письмо и исчез навсегда, забыв за собой прибрать. Один из ящичков в столе был заперт, чем сильно заинтересовал девушку и она пожалела, что не умеет взламывать замок. Последним признаком жизни были два платья, пара туфель и какие-то украшения, судя по виду очень дорогие, в бархатной шкатулке.
Софи удивилась таким вещам, ведь одно из платьев было свадебным: с объёмной длинной юбкой, шитое из качественной парчи и украшенное замысловатыми, переплетающимися золотыми нитями. Платье было превосходно, а туфли и украшения идеально с ним сочетались, но девушка не могла понять, что оно здесь делает. Второе платье было лёгким, хлопковым, в самый раз для лета. Даже эта комната была полна тайн, и в Софи всё больше просыпался азарт. Всё её волнение и страх исчезли, осталось только любопытство. Девушка с улыбкой вышла из комнаты и закрыла
