– Страшные, постыдные тайны и уникальная боль бывают такими лишь для своего обладателя, – говорит Марина. – Ты же специалист и должна понимать, что все острые проблемы рождает лишь наша эмоциональность. Нужно просто постараться разорвать путы своего плена и выйти к другим людям освобожденной, не закомплексованной. И увидеть, что подобные трудности можно найти у каждого. Собственно, ковыряться в чужих тайнах и есть наша работа.
Марина считает Иру очень привлекательной внешне. И похоже, что она не лукавит. Ирина подошла к зеркалу и, как всегда, критично и тревожно посмотрела на свое отражение. Она осмотрела довольно полную, но вполне пропорциональную фигуру. Круглое лицо с хорошей, чистой, смугловатой кожей. И большие карие глаза. Все вроде ничего. Но этот смятенный, неуверенный, даже затравленный взгляд, который так и не стал взрослым. Из-за своего обнаженного взгляда Ирина на работе носит большие очки с простыми стеклами.
Ирина безразлично отвернулась от своего отражения. Что такое привлекательность, женская прелесть и обаяние, она знает точно. Это Марина. Они ровесницы, но у Марины уже есть девятнадцатилетний сын, а выглядит она настолько юной, что и возраст, и сын, и стаж работы кажутся мистификацией. Редкая генетика.
Зной
Рано утром Марина проснулась оттого, что в коридоре горел свет, а в ванной шумел душ. Она опять закрыла глаза и спокойно ждала, когда ее губ коснется свежий и прохладный поцелуй.
– Не могу открыть глаза, – шепнула она. – Сон досматриваю.
– Спи, дорогая, не беспокойся, – произнес ласковый голос Григора.
– Ты поешь. – Марина взглянула на его лицо. Оно всегда выражало неуверенность и обожание, когда он смотрел на нее. – В холодильнике есть сыр, карпаччо. Кофе свари. А я досплю, ладно?
– Конечно. Я выпью кофе. Скажи только: мы еще встретимся?
Боже, он задает этот вопрос после каждого свидания. И Марина начинает чувствовать себя монстром.
– Давай созвонимся. – Она натянула одеяло до бровей и ровно, сладко задышала.
Она дождалась, пока захлопнется входная дверь, и с облегчением выбралась из-под одеяла. Лежала, обнаженная, и впитывала воздух своей свободы. Марине никогда не бывает холодно, она любую одежду воспринимает как вериги. Ночные рубашки и пижамы она продолжает покупать для тех дней, когда сын Данилка приедет на каникулы. Полгода назад он стал студентом Кембриджского университета. До того, как это оказалось возможным, Марина свернула горы и практически взяла в плен заместителя министра обороны, поскольку никого больше не интересовал вопрос с плоскостопием и близорукостью ее сына, а ей, Марине, даже пригрозили уголовным сроком, если не отдаст его в армию. Тот факт, что Данила был победителем восьми международных олимпиад школьников по математике, почему-то действовал на многих как красная тряпка на быков. Замминистра вник и более того: продемонстрировал готовность решать и другие проблемы Марины. Она с трудом отбилась, оставив все же на всякий случай надежду тоскующему по нежности генералу.
Марина босиком подошла к окну. За стеклом металась и кружилась буйная метель. Марина рассмеялась: это же обещанный ураган «Надя», которым синоптики уже всем плешь проели. Жги, «Надюха», замети всю грязь, разведенную людьми, всю ненависть, злобу, тупость, ложь и зависть. Да здравствует миг встречи с белой пустыней.
Она вернулась к своей подушке, уткнулась в нее лицом, вдохнула запах жаркой ночи, влюбленного горячего мужчины, собственного желания получить то, чего не бывает на свете, что больше притяжения тел. Григор. Забавная, банальная история, которая приобрела неожиданные детали.
Они познакомились пару месяцев назад. Марина шла к ближайшему метро из издательства, где выходит ее книга очерков на темы психологии. На метро проще добраться, на машине можно застрять в пробке посреди нечищеных дорог. Она очень быстро заметила, что какой-то человек очень даже сознательно идет почти вровень с ней. Это уже что-то между преследует и пристает. Марина мельком взглянула на невысокого коренастого мужчину с явно восточным лицом. Он поймал ее взгляд и широко улыбнулся:
– Я хотел у вас спросить: как пройти к метро?
– Почти остроумно, – холодно произнесла Марина. – Учитывая то, что большую букву «М» не увидит только слепой.
– Да, – еще шире улыбнулся мужчина. – Я на самом деле иду за вами. Захотелось познакомиться, но я в этом не большой мастер.
А когда он назвал ей свои имя и фамилию, дополнив все карточкой, Марина даже растерялась. Григор Вагранян. Именно тот Вагранян, известный в мире нейрохирург из Армении. Бредет просто так, скромно к метро и неумело пытается снять девушку на улице. Нет никаких сомнений в том, что он, как многие, не разобрался в ее возрасте. Вот тебе и нейрохирург, светило. У метро они остановились. Как оказалось, у него машина стояла неподалеку. Марина твердо сказала, что поедет на метро. Тем более он ехал на конференцию, хотя был готов сначала отвезти ее домой. А встретиться с ним в его гостинице Марина согласилась. Почувствовала жгучее любопытство почти научного поиска. Договорились о свидании на этом месте через день.
Они встретились в шесть вечера у того же метро. Маленькая, частная гостиница, в которой останавливался Григор, была рядом с издательством Марины, а до метро рукой подать. Так затейливо случайности создают рисунок предначертанной судьбой встречи.
Уютный, по-домашнему обставленный номер Григора был один на этаже. Он объяснил, что живет тут временно, пока не купит свою квартиру в Москве. Григор подготовился к особому ужину на двоих. На столе было очень хорошее вино, дорогой коньяк, пряные восточные блюда, прекрасные фрукты. У них оказалась масса общих тем. Они, несомненно, были людьми равного интеллекта. И каждый из них так выгодно смотрелся на фоне другого. Григора окружала аура высочайшего профессионала, признанного всеми: она делала привлекательными даже его высокомерие и категоричность выводов. Марина сразу почувствовала себя возведенной на пьедестал исключительной, пленительной и непостижимой женственности человеком, который все знал об уникальности в тусклом, обыденном ряду.
Близость их была тоже особенной, мало похожей на жаркий провал в беспамятство. Временами Марине очень хотелось освободиться и бежать подальше. Нет, никакого отторжения. Григор был ей приятен как мужчина. Сразу показался не чужим, и
