20 мая, пятница
По утрам было тоскливее всего. Агата просыпалась, вспоминала, что больше никто в этом большом городе не поинтересуется, какое у нее настроение, и начинала тихо плакать.
— Как настроение? — ворчливо спрашивал, звоня ей по утрам, Юлий Семенович.
— Нормальное, — фыркала Агата.
Почему-то родственник считал своим долгом интересоваться ее настроением именно по утрам. Сначала звонки смешили и иногда даже раздражали, а потом она привыкла. Если Юлий со звонком опаздывал, звонила сама и тоже интересовалась:
— Как настроение?
— Нормальное, — усмехался Юлий Семенович. — На работу собираешься?
— Собираюсь, — вздыхала Агата.
— Ну трудись, — родственник отключался, Агата спешила к рабочему компьютеру или на свидание к Кириллу и забывала о родственнике до следующего утра.
Нет, пожалуй, не совсем забывала. Знала, что в любой момент может приехать к Юлию, и ей будут рады.
Теперь места, куда всегда можно приехать, не стало.
Теперь она одна.
Агата сварила кофе, равнодушно выпила его, глядя в окно, сполоснула под краном чашку.
Звонок в дверь прозвучал громко, пугающе. Агата поплелась в прихожую, отперла дверь и раздосадованно замерла.
За дверью стоял Кирилл.
— Ты? — удивилась Агата не только появлению Кирилла, но и собственной досаде. Ей казалось, она по уши влюблена в Кирилла. — Привет!
— Привет, — он хмуро и пристально смотрел ей в глаза, как будто пытался проникнуть внутрь черепной коробки.
Он часто так смотрел, странно, что сейчас это показалось неприятным.
Агата отвела глаза.
— Ты не рада?
— Рада, — заверила Агата и вздохнула. — Только мне уходить нужно, я на работу опаздываю.
Кирилл вошел в квартиру, захлопнул за собой дверь, прижал Агату к груди и шепнул:
— Прогуляй.
— Не могу, — шепотом соврала Агата. — Правда не могу, работа срочная.
Что-то случилось с ней после смерти Юлия Семеновича. Словно прежняя Агата умерла вместе с родственником, и появилась новая Агата. Новая Агата не понимала, отчего еще недавно трепетала, когда Кирилл до нее дотрагивался.
— Прогуляй!
— Не могу. Правда.
Агата высвободилась из его объятий и виновато улыбнулась.
Кирилл был такой же, как всегда. Стройный, сильный, мужественный. Он мог сниматься в кино, играть красавца-полицейского.
Кирилл был прежний, а показался чужим.
— Что-то мне тоскливо сегодня. — Кирилл обвел взглядом тесную прихожую. Квартира была съемная, но Агата постаралась даже такое жилье сделать уютным, купила красивую вешалку вместо хозяйской и несколько постеров на стену. Прихожая Агате нравилась.
— Неприятности? — посочувствовала она.
— Неприятности? Нет. Так, черт его знает… — Он заглянул ей в глаза. — Жаль, что ты не можешь остаться.
— Жаль.
Агата ожидала, что он предложит встретиться вечером, и начала судорожно подыскивать повод отказаться, но Кирилл только молча вздохнул.
— Давай довезу тебя до работы, — предложил он.
— Довези, — согласилась она.
Ехать в машине приятнее, чем в метро. Агата давно хотела купить машину, но до санкций так и не собралась, а теперь, когда будущее страны казалось неопределенным, туманным и непредсказуемым, думать о больших покупках не было никакого желания.
Намерением купить машину она поделилась с Юлием Семеновичем. Родственник намерение одобрил, предлагал одолжить денег и несколько раз сетовал, что она с покупкой тянет.
— У меня родственник умер, — призналась Агата. — Юлий Семенович. Я тебе про него рассказывала.
— Да? — равнодушно удивился Кирилл. — От чего? Сердце?
— Наверное, — кивнула Агата.
Хорошо, что Кирилл не стал больше ничего спрашивать. Ей расхотелось говорить с Кириллом о Юлии Семеновиче.
Она быстро оделась, ласково улыбалась Кириллу по дороге и вежливо поблагодарила его, когда он остановил машину рядом с ее офисным зданием.
* * *
То, что он услышал от полицейских, оглушило и не отпускало. Смерть наступила в результате отравления трудно выговариваемым импортным лекарством. Название Павел сразу не запомнил, записал на сигаретной пачке.
Сильно превысил дозу, с сомнением объяснил полицейский. Павел сомнения полицейского разделял. Таблетками Юлий никогда не злоупотреблял и принять их столько, чтобы отправиться на тот свет, не мог.
— Его убили, — зло сказал Павел.
— Разберемся, — пообещал полицейский.
В то, что разберутся, хотелось верить.
Юлий был последним человеком на этом свете, который мог кому-то помешать. Бизнесом уже лет десять не занимался, кляуз на соседей не писал, большого наследства родственникам оставить не мог.
Павел въехал на офисную стоянку, вышел из машины.
Голова была тяжелой с той минуты, когда Антонина сказала, что Юлия больше нет. Утром Павел попросил у жены какую-нибудь таблетку, испуганная Ксения протянула ему то ли аспирин, то ли еще какую-то дрянь, он запил чаем. Сейчас тяжести в голове не чувствовалось, но легче от этого не стало. Голова была пустой, как будто утратила способность рождать мысли.
Павел достал из кармана сигареты, закурил. Машинально отошел от входа в офис, подальше от спешащих к зданию коллег.
Серая «Вольво» остановилась почти рядом, Павел отвернулся, подался поближе к растущим около здания кустам желтой акации. Акация была одним из немногих кустарников, которые он знал. Мальчишкой делал из стручков свистульки.
Мелкие молодые листья слабо подрагивали на несильном ветру.
Как из «Вольво» вышла Агата, он не заметил, узнал девчонку, только когда она, поцеловавшись с водителем «Вольво» и посмотрев, как он снова садится за руль, помахала рукой вслед отъезжающей машине.
Внешность у водителя была запоминающаяся. Парень был высок, черноволос и двигался с ленивой грацией.
Отчего-то парень вызывал отвращение.
— Кто это? — не здороваясь, проворчал Павел, когда Агата наконец его увидела.
— Друг, — она пожала плечами.
— Друг, который подвозит по утрам, называется по-другому, — объяснил Павел.
Она опять пожала плечами.
Он не имел права задавать ей такие вопросы. Он ей никто, очень дальний родственник и только.
Она смотрела себе под ноги и не уходила только потому, что он еще и ее начальник.
Когда Юлий, посмеиваясь, рассказал, что взялся опекать дальнюю родственницу, Павел только фыркнул. Тогда ему казалось, что опекунство долго не продлится, но девчонка незаметно сделалась членом семьи. Так бывает со щенком или с котенком, к которому постепенно привыкаешь.
— Кто этот парень? — Павел огляделся и незаметно бросил окурок в пробивающуюся траву.
Юлий сейчас неодобрительно поморщился бы.
— Друг, я же сказала, — Агата посмотрела на него с недоумением.
— Ты давно его знаешь?
— Год. А что?
Недоумения во взгляде прибавилось.
— Ты знакомила его с Юлием?
— Нет. Почему вы спрашиваете?
— Потому! — вздохнул Павел. Посмотрел на родственницу оценивающе и опять вздохнул. — Юлия убили.
— Что?! — выдохнула она.
Она как-то сразу изменилась, сделалась испуганной, растерянной.
— Ты знала, что Юлий принимал?.. — Павел выговорил название лекарства.
— Нет. А что это?
Павел молча вздохнул.
Агата схватила его за рукав пиджака
