руководителей. Их в основном отличает пренебрежительный тон и высокомерный взгляд.
Через минуту женщина вновь появилась в приемной и пригласила меня в кабинет:
– Проходите, пожалуйста. Георгий Борисович вас ждет.
Я прошла в предупредительно открытую дверь и оказалась в кабинете Елизарьева. За длинным столом для переговоров сидел темноволосый, начинающий седеть мужчина. На вид ему можно было дать лет сорок восемь – пятьдесят.
– Здравствуйте, Георгий Борисович, – сказала я, подходя к столу.
– Татьяна Александровна! – воскликнул Елизарьев. – Я вас ждал. Присаживайтесь, пожалуйста.
Мужчина поднялся, любезно выдвинул стул и жестом пригласил меня сесть. Сам он сел рядом.
– Светлана Михайловна. – Елизарьев взял телефонную трубку.
– Да, слушаю, Георгий Борисович, – тут же отозвалась секретарша.
– Светлана Михайловна, приготовьте нам… Вы что будете, Татьяна Александровна, чай или кофе? – обратился он ко мне.
– Кофе, – сказала я и добавила: – Сахара не нужно.
– Светлана Михайловна, два кофе без сахара, – проговорил в трубку Елизарьев.
Минут через пять секретарша вошла в кабинет с подносом, на котором стояли две кофейные чашечки, кофейник, нарезанный лимон в розетке и шоколадные конфеты.
«Когда же она успела? Кофе, скорее всего, растворимый», – подумала я.
Но я ошиблась. Секретарша сварила отличный кофе, почти так, как я люблю.
– Светлана Михайловна обладает каким-то секретом, у нее всегда получается отменный кофе и за считаные минуты, – сказал Елизарьев. – Наверное, сказывается долгий стаж работы: начинала она работать еще у моего дяди, от которого я и унаследовал бизнес. Светлана Михайловна понимает меня с полуслова, что очень важно для работы.
Я кивнула и сделала еще один глоток.
– Я слушаю вас, Георгий Борисович, – сказала я, ставя чашечку на стол.
Елизарьев отпил кофе и тоже поставил чашку на стол.
– Татьяна Александровна, как я уже сказал в нашей с вами предварительной беседе по телефону, жених моей дочери, Владислав Владимирович Расстрельников, был убит два дня назад.
– Георгий Борисович, полиция только-только начала работать, – заметила я. – Так быстро у них и не могло появиться даже подозреваемых. Возможно, еще и эксперты далеко не все материалы следователям предоставили. Все это не так быстро происходит, как в фильмах показывают, – пожала я плечами. Не то чтобы мне не хотелось браться за это дело, но объяснить, как обстоят дела, я сочла необходимым.
Елизарьев помолчал.
– И все-таки… У вас репутация человека, которому под силу любые дела. А мне спокойствие дочери дорого. Да и вообще… когда убивают кого-то, кто мог войти в нашу семью… становится неспокойно. Я бы очень вас просил, Татьяна Александровна, взяться за это дело… – Мужчина снова сделал паузу.
– Георгий Борисович, расскажите, пожалуйста, поподробнее, где произошло убийство и каким образом его убили, – попросила я. – Чем вообще занимался ваш будущий зять?
– Да, сейчас я все вам расскажу. Значит так, Владислав работает… работал в цирке. Он гимнаст. Точнее, был им… да. У него был уникальный номер благодаря его поистине феноменальным способностям. Знаете, такой человек-каучук. Он так владел своим телом, что мог складываться чуть ли не втрое или даже вчетверо. Нет, я не преувеличиваю, это на самом деле так.
«Это, скорее всего, тот самый гимнаст, который так понравился Катюшке, – вспомнила я наш поход в цирк. – Действительно, выдающийся и артист, и номер».
– Со своей программой Владислав объездил много стран и везде имел большой успех, – продолжал Елизарьев. – И вот буквально пару дней назад, на очередном воскресном представлении он был застрелен. Прямо на арене цирка. Он был такой молодой, тридцать три года всего. Возраст Христа, как говорится.
– Застрелили на представлении? – Я прекрасно представляла себе объем работы, с которым столкнулась полиция. Тем более в цирке побывала не так давно, видела, какое там столпотворение. Время и место выбрано очень даже продуманно. Только вот как с возможностью пронести в цирк оружие? Сейчас вроде бы везде стоят специальные рамки…
– Да, прямо на представлении. Подробностей я, к сожалению, не знаю: был ли он под куполом цирка или уже внизу, кто и что видел… Как мне сказал начальник полиции, преступник находился на самом верхнем ряду, а там вроде бы было пусто. Вот такие более чем скудные сведения, Татьяна Александровна. Я поэтому и обратился к вам. В общем-то я не знаю, получается, ничего.
– По этому поводу я побеседую с полицейскими, – пожала я плечами.
– Моя дочь очень переживает его смерть, – продолжил Елизарьев. – Плачет день и ночь, говорит, что жизнь ее кончена.
– Вот как? Ваша дочь очень любила своего жениха? – спросила я.
– Видите ли, Татьяна Александровна… Я особо не вникал в их отношения, у меня бизнес занимает все время. Но Владислав был достойным человеком. Во всяком случае, в те несколько раз, что мы с ним встречались, у меня сложилось такое впечатление. Но тут еще надо учесть такое обстоятельство. Понимаете, Татьяна Александровна, моя дочь Элина… у нее имеется физический изъян. С рождения она хромает, какая-то патология тазобедренных суставов. Ее бабушка, моя мать, тоже страдала таким же недугом. Как сказали врачи, такое может передаваться по женской линии. Меня вот миновало, потому что я мужчина, а Элина… Причем с возрастом ее состояние усугубляется. Если в школе Элина еще могла обходиться без палочки, то с каждым годом передвигаться ей становится все труднее и труднее. Хотя хирурги старались ей помочь, сделали операцию, немного выправили ноги, но… Естественно, болезнь Элины не могла не сказаться на ее характере. Он у нее, прямо скажу, трудный. Возможно, из-за того, что в детстве мы ее оберегали, жалели, одним словом. Выполняли все ее требования, капризы, прихоти, все ей разрешали. Элина ни в чем не знала отказа. Наверное, не надо было идти у нее на поводу. Но что теперь говорить. Из Элины выросла требовательная и нетерпимая особа. Чуть что не по ней, сразу устраивала скандал. Могла, например, сбросить на пол чашку с чаем, если, по ее мнению, он был недостаточно крепко заварен. Ну, и все такое прочее. Особенно доставалось моей жене, ведь на ней были все заботы по воспитанию Элины. К сожалению, Зоя умерла два года тому назад… так вот, Татьяна Александровна, я к чему все это вам рассказываю. Учитывая характер Элины, я подозреваю,
