— Послушай, ты, ублюдок хренов! Кто тебе разрешил заходить в женский туалет?! Ты что себе позволяешь?! Я сейчас позову охрану!!!
— Не надо никого звать. Все хорошо, у меня просто очень сильная эрекция… Ты должна мне помочь… — бормотал юноша.
Дверь туалетной комнаты снова распахнулась, и вошел какой-то кавказец. Я в ужасе застыла. Он пристально посмотрел на меня и достал пистолет. Наркоман не обратил на это внимания.
— Ты какого черта пришел сюда? — спросил он кавказца вызывающим тоном. — Здесь только для женщин.
— А ты что, женщина, что ли? — обнажил белоснежные зубы кавказец и сверкнул пистолетом.
— Я не женщина… Просто у меня очень сильная эрекция, — засмеялся наркоман идиотским смехом.
— Ну так и проваливай отсюда, раз ты не женщина.
— Сейчас как провалю…
Я знала, что кавказец пожаловал сюда, чтобы меня убить. Попятившись, я придвинулась к туалетной кабинке и слегка ее приоткрыла. Мне хотелось стать невидимой или совсем исчезнуть.
— Проваливай отсюда, пока я не прострелил тебе яйца, — оборвал наркомана кавказец.
— Я пришел сюда, чтобы трахнуть свою подружку, — совсем не испугался наркоман. — Это ты проваливай и как можно скорее. А мне необходимо трахнуться. Я хочу попробовать настоящую женщину. Молоденькие девочки, как пирожные с кремом, на вид — пальчики оближешь, а поел — тошнит.
— Ну смотри, парень, ты выпросил.
Раздался глухой щелчок. Точно такой же щелчок я слышала, когда убили Антона. Наркоман медленно опустился на пол и закрыл глаза.
Я влетела в туалетную кабинку и закрыла ее на щеколду. Меня трясло от страха.
— Не прячься, сука, я все равно тебя достану! — услышала я.
Я закрыла глаза и представила, что вот сейчас меня убьют, через несколько секунд я буду лежать на полу. Буду окровавленным трупом, страшным, безобразным. Как хочется жить!
Я плохо помню, что было дальше. Раздались глухие щелчки, и в двери туалетной кабины появилось несколько ровных дырочек. «В меня стреляют, — пронеслось у меня в голове. — Господи, в меня стреляют…» Затем послышался стук женских каблуков, голоса, крики… Выстрелы прекратились. По всей вероятности, убийца выскочил из туалета и бросился прочь. Надеюсь, ему не удастся убежать. Его схватит охрана, а это значит, что я буду в безопасности хотя бы какое-то время… Как ему удалось пронести в казино оружие? По-моему, это невозможно, и тем не менее…
Я сидела, сжавшись в комочек, и прислушивалась к тому, что творится за дверью туалетной кабинки. Моя спина занемела, а ноги просто отказывались вставать. Пересилив жуткую боль, охватившую все тело, я поднялась и тихонько толкнула простреленную дверь.
В туалетной комнате было целое скопление: охранники, официантки, бармены. Они столпились вокруг мертвого наркомана и, перебивая друг друга, о чем-то спорили перепуганными голосами. Я незаметно проскользнула в зал и подумала, что смертны все — и крутые, и некрутые, и те, кто сидит на дозе, и те, кто ни разу не пробовал наркотики…
Мне не хотелось встречаться с милицией, и я спустилась в основной игровой зал, смешалась с толпой зевак. Человек, требовавший выкуп за моего сына, говорил с ярко выраженным кавказским акцентом. Неужели это был он?
Неожиданно я увидела за одним из игровых столов знакомую троицу. Это были Юрец, Кабан и Малыш. Привычно поправив парик, я подошла к Юрцу вплотную:
— Послушай, ты и в самом деле за мной следишь? — Юрец поднял голову и посмотрел на меня удивленным взглядом:
— Это ты за мной следишь.
— Какого черта ты сюда приперся?
— Хочу спустить немного денег.
— Лучше бы поделился с малоимущими.
— А кто здесь малоимущий? —Я!
— Что-то ты на малоимущую не похожа…
— А на какую я, по-твоему, похожа, на обеспеченную, что ли?! Как же я могу быть обеспеченной, если меня никто не обеспечивает?
Юрец усмехнулся:
— Послушай, подруга, у тебя точно с головой не в порядке. Не мешай играть, а то скоро казино закрывают. Говорят, на втором этаже человека убили. Стрелял кавказец. Его охрана тут же взяла.
— А ты не знаешь, как он пронес оружие, ведь тут же так проверяют?
— Как проносят оружие? Элементарно. Подкупают охранников.
Я наклонилась к Юрцу как можно ближе и прошептала над самым ухом:
— Этот кавказец хотел меня убить. Он зашел за мной в женский туалет и стрелял по двери кабинки. Я чудом осталась жива. Если бы ты только знал, что мне довелось пережить…
— Послушай, ты точно чокнутая. — Юрец слегка прокашлялся. — Ты, случайно, в детстве не падала?
— Падала, только это никак не повлияло на мою голову.
— Я бы этого не сказал. Мне кажется, у тебя самые серьезные последствия.
Я отошла от игорного стола и, стоя посреди зала, стала наблюдать за этими людьми-роботами, рабами казино, так безжалостно спускающими свои деньги. Юрец поднял голову. Наши взгляды пересеклись. Он поднял фужер, и этот безмолвный тост был понятен нам обоим. Он хотел отыграть свои деньги, он пил за удачу, за везение… Подождав немного, я вновь подошла к нему и прошептала:
— А ты здесь долго еще будешь?
— Обычно я играю всю ночь, но сегодня закроют рано. Как-никак убийство произошло.
— А ты уверен, что закроют?
— Пока точно еще никто ничего не знает.
— Я хотела воспользоваться твоим джипом… Мне на дачу нужно смотаться. Я недолго, только туда и обратно. Ты бы пока здесь поиграл… Я без колес…
— Если не ошибаюсь, у тебя были колеса…
— Ты имеешь в виду ту развалюху?
— Ну да.
— Ее угнали. Я тогда поехала выкупать своего ребенка, попала в лапы к сатанистам и чудом от них сбежала…
Юрец изменился в лице:
— Тебе точно в больничку надо. У меня есть знакомый психиатр. Он тебе всегда найдет место в клинике для душевнобольных.
— Я с тобой разговариваю вполне серьезно. Так что, дашь мне свой джип или нет?
— Вообще-то я не пункт проката.
— Я понимаю, но я же по-дружески прошу. Где я сейчас буду частника ловить?! Да и сколько мне это будет стоить! Денег у меня нет, ждать помощи неоткуда.
В этот момент объявили, что администрация решила не закрывать казино, оно будет работать в прежнем режиме.
— Вот видишь, — подмигнула я Юрцу. — Ты можешь тут до утра торчать и проигрывать последнее. А я пока на твоем джипе прокачусь. Туда и обратно, честное слово. Давай документы и ключи.
Юрец посмотрел на меня таким взглядом, словно перед ним стояла не я, а самое настоящее привидение.
— Послушай, чокнутая, ты что ко мне прицепилась?! Отвали, ради Бога! Ты у меня уже в печенках сидишь!
— Ну, Юрец, и жадина ты!
— Я тебе не Юрец. Я Юрий Юрьевич!
Поняв, что этот черствый сухарь не собирается выручать меня, я пожелала ему проиграться в пух и прах, покинула игорный зал и направилась на второй этаж. Там все выглядело так, словно и не было никакой перестрелки. В танцевальном зале громко играла музыка, а рядом со сценой извивались молоденькие девчонки. Встав рядом с ними, я принялась танцевать, тайком смахивая слезы.
Я танцевала и… плакала. Я плакала об Антоне, о Миле, о неудавшейся семейной жизни… Даже о незнакомом наркомане, который так глупо распорядился собственной жизнью. Стайка совсем молоденьких девчонок окружила меня и, судя по всему, пребывала в неописуемом восторге. Рядом со мной очутился юноша атлетического телосложения. Я весело ему подмигнула и продолжила свой отчаянный танец. Юноша с удовольствием принял мой вызов. Танец развлек меня. Обида прошла. Я подумала, что Юрец очень интересный, в нем есть что-то такое, что притягивает женщин… Он создает впечатление мужчины, с которым легко и нет необходимости беспокоиться о чем-либо, но я знала, что это далеко не так. Интересно, какой он в сексе? Возможно, если бы мы сблизились, я увлеклась бы им намного больше, чем следовало.
Я устыдилась собственных мыслей. Танцевавший рядом со мной юноша обнял меняза плечи иположил руку мне на грудь:
— Ты классная девчонка! К каким секс меньшинствам ты относишься?!
— Что?! — Я явно не поняла вопрос и пришла в замешательство.
— Мы — сборище извращенцев! — выкрикнул он и изобразил такое сальто, что у меня захватило дух.
— Каких еще извращенцев? Я пришла сюда только для того, чтобы потанцевать.
— Мы тоже танцуем! Просто мы все разные! Тут те, кто носит одежду из латекса — «латексоманы», любители пеленать своих партнерш в целлофан, «воскоманы», приходящие вкайф от одного вида капающей свечи на женскую грудь, и многие другие. А ты кто?
— Конь в пальто! — громко крикнула я, продолжая танцевать.
— Все равно я узнаю, к каким секс меньшинствам ты относишься!
Юноша рассмеялся, а я подумала:
