Алексей в отчаянии рубанул ребром ладони по столу: «Идиот! Законченный идиот!». Марина исчезла, заодно прихватив и его пистолет.
Глава 1. Ищущий — да обрящет!
…Нертов, сидя в своем банковском кабинете, очередной раз перекладывал испещренные именами, вопросами и стрелками листки бумаги, разложенные по всему столу. На нескольких было выведено печатными буквами «М.» — Марина…
Уже три дня ни служба безопасности банка, ни сыщики из конторы Арчи не могли найти даже слабенькой зацепки, которая бы позволила выйти на след беглянки. Чувство опустошенности, навалившееся на Алексея с тех пор, как короткая фраза «Не ищи» из записки словно хлестануло по щеке, не исчезало.
— Не хватало еще зациклиться на сердечных проблемах, — подумал Нертов, — если так пойдет и дальше, впору искать какого-нибудь психоаналитика: «Спасите, дяденька доктор, я тут не могу в чувство прийти… Сначала мне страстно отдается девушка, о которой я мечтал всю жизнь, но тут же сбегает, прихватив на память о возлюбленном пистолет… Нет, нет, я не то, что люблю ее. Даже напротив… Девушка просто мечтает застрелить моего отца. А прежний любовник уже мертв. И двое профессиональных сыщиков, попытавшихся следить за ней тоже»…
От размышлений оторвал телефонный звонок. С вахты сообщали о посетителе. Алексей велел пропустить его.
— Скучаешь? — Вошедший, начальник сыскного агентства Николай Иванов, бесцеремонно уселся в кресло, бросив перед Алексеем тоненькую папку, — вот, тут ребята наработали кое-что.
И, отвечая на немой вопрос хозяина кабинета, хмуро добавил: «А самой по девице пока глухо».
Нертов раскрыл папку и прикинул, что в ней было не меньше тридцати листов — ни фига себе, аналитическая справка. Заметив удивление товарища Николай-Арчи усмехнулся: «Да, хоть мои парни в ФСБ не служат, по крайней мере сейчас, но работать могут. Я тут, если не возражаешь, покурю немного, а ты пока пробеги глазами наискосок. Будут вопросы — еще чего-нибудь добавим».
Аналитической службы в банке не было и пару дней назад Нертов спросил Иванова, не может ли он посодействовать в подборе информации по заказным убийствам и киллерам. «Или твои люди только сыском занимаются»? Николай лишь хмыкнул в ответ и изрек, что у него в конторе гораздо больше людей с мозгами, чем кажется Алексею. Теперь же результат, как говорится, был налицо. Поиски — поисками, а разобраться в глобальной проблеме хотя бы в общих чертах было отнюдь не лишним. Поэтому Алексей углубился в чтение.
Конечно, пауза для подобных дел не могла затягиваться — заказчик наверняка и не думал оставлять свой план… Но пока все казалось спокойным: к отцу была приставлена усиленная охрана. Марина, судя по всему, сбежала не только от Алексея — прослушка выдавала запись регулярных телефонных звонков того самого гостя, назвавшего себя Шварцем. Первый звонок раздался уже наутро после ее исчезновения: звонивший, крайне удивленный ответом соседки о том, что Марины нет дома, требовал разбудить, поднять — соседка старательно стучала в дверь, но ничего не добилась. В следующий раз она сообщила Шварцу, что, дескать, еще одна соседка, полуночница, якобы, слышала, как Марина выходила из дома где-то еще в полшестого утра…
Нертов не мог понять, как же Марине удалось собрать вещи и выскользнуть из квартиры, не разбудив его, ведь обычно он спал достаточно чутко. Наблюдения за квартирой ничего не давали: ни одного нового лица среди входивших и выходивших из подъезда замечено не было. Не появлялся там и человек, портрет которого составил экс-художник Илья.
Никаких концов… Подруга Марины, Екатерина, загорала со своим «тамбовцем» где-то в Турции и должна была вернуться только через неделю. С ней, как рассчитывал Алексей, все-таки следовало более-менее откровенно поговорить.
Нертов, как обещал Марине в ночь перед ее исчезновением, позаботился о безопасности маленького Петеньки. Еще позавчера во Львов вылетела пара надежных ребят. Марина, как доложили они, не объявлялась ни в квартире отчима, ни в деревне, где у родни жил ее Петенька. Алексей велел своим не покидать пока деревню. Они, молодцы, даже сумели встать на постой прямо к ее родственнице, опекунше малыша, обрадованной возможностью получить твердый рубль с ранних питерских дачников. Так брат Марины оказался под охраной. Нертов уже заранее полюбил этого мальчишку, с которым, как он твердо верил, они когда-нибудь да заживут одной семьей: Марина, Алексей и ребенок — лучшего было и не придумать.
Львовская операция была проделана без ведома Андрея Артуровича — он как раз отбыл на несколько дней в Австрию, где у банка была одна из дочерних фирм. К возвращению шефа надо было придумать убедительную версию, объясняющую необходимость поисков Марины. Как бы так преподнести ему события, не выдав самого существенного… Алексей, после некоторых колебаний, все-таки включил шефа в круг подозреваемых — тех людей, которым так или иначе могло быть выгодно убийство его отца. Да и замеченное Алексеем неравнодушие Андрея Артуровича к Марине по-прежнему озадачивало. Что, если интересовала она его именно как киллер? Хотя тут концы с концами не сходились: решись он использовать ее в роли убийцы Юрия Алексеевича — к чему было приставлять сына для наблюдения за Мариной? Отвлекающий ход? Если так, то чересчур хитроумный.
— Иное дело, — размышлял Алексей, — что Чеглоков мог не знать, что именно Марине предназначено стать киллером, а интересовался ею просто-напросто из своего традиционного жизнелюбия. Заказчики, как известно, практически никогда не контактируют с убийцами лично — слишком рискованно, наемник может повести двойную игру. Например, обратиться к будущей жертве с заманчивым предложением перекупить свои услуги и работать уже против заказчика.
…Нертов отложил папку, сказав Николаю, что пока вопросов не имеет, а на подробное чтение времени потребуется больше. Сейчас же он рассчитывал самостоятельно сделать два важных шага: попытаться увидеть оперативника Никитина, беседовавшего с Мариной вскоре после убийства Македонского и наведаться на Камскую улицу. Перепоручать это кому-либо из своих ребят или даже из конторы Иванова он не хотел — слишком много личного оказалось здесь теперь замешано и, кроме того, как рассудил Нертов, лучше самому один раз все увидеть…
* * *
Алексей уверенно набрал номер телефона оперативника с Васильевского острова. Никаких особых мотивировок для встречи придумывать не собирался: может же руководитель службы безопасности интересоваться обстоятельствами убийства человека, входившего в близкое окружение его босса. По расчетам Нертова оперативник должен был пойти на контакт хотя бы из желания самому узнать какие-нибудь дополнительные сведения, которые можно потом выдать за агентурную информацию, докладывая начальству о проделанной работе. Но, в глубине души Алексей надеялся, вдруг оперативник хотя бы ненароком подкинет информацию, которая поможет выйти на пока неизвестные связи Марины.
На том конце провода переспросили:
— Никитина? А кто спрашивает?
Алексей представился. Собеседник зло хохотнул.
— Да арестовали еще позавчера вашего Никитина. Об этом уже и во всех газетах написали, а сегодня, говорят, его, козла, в «ТСБ» покажут.
— Слушай, я ничего не слышал — как-то мимо прошло. Что он натворил? Спьяну что-нибудь?
— Ну, прям! Если бы спьяну. Оборотнем оказался. Квартирная мафия. А вам-то он по каким делам нужен? — Перешел собеседник на официальный тон.
— Собственно, мне нужен тот, кто работает по делу об убийстве артиста Македонского. Убитый был близким другом главы банка…
— Считай, Нертов, что попал по адресу. На мне теперь этот глухарь висит. Если, конечно, тут сам Никитин чего не напорол, — вдруг додумался человек на том конце провода. — Слушай, мысль, а? Может, и ты со мной чем поделишься, как коллега с коллегой. Давай-ка, подъезжай и поговорим за рюмкой чая. Спросишь Карпова. Это я.
Усвоив намек, Алексей затарился соответствующим образом и выехал на Васильевский остров.
Карпов оказался довольно нервным парнем, которому было чуть больше тридцатника, но дать можно было все сорок. Карпова старили седые пряди в проборе и желтоватые мешки под глазами. Слабости этого человека Нертов определил безошибочно: у мента явно были проблемы с алкоголем. Что ж, это только облегчало задачу. Хуже было бы, если бы на его месте сидел застегнутый на все пуговицы, чопорный и подозрительный, какой-нибудь румяный ветеран органов.
Рассказанное Карповым не удивило Алексея. Ему ли было не знать, что за дела творятся в «системе». «Красные крыши», группировки «компроматчиков» и выжимал долгов — все это было в порядке вещей, как и участие милиционеров в темных квартирных делах. Ходячая истина бандитов и воров, гласящая, что «хороший мент — это мертвый мент», подверглась корректировке в последние годы. Теперь хорошим был свой и живой.
